ОЛЬГА ТАЛЬСКАЯ

 

 

ИЗМЕНА

 

Ирина решила изменить мужу. Еженедельное «спаривание» по выходным, когда тот, еще не совсем проснувшись и не умывшись, поворачивал ее бочком и за две-три минуты исполнял супружеский долг, ее давно не устраивало. Какие там романтические вечера при свечах, прелюдии, страстные объятия до утра! Об этом она уже и не помышляла. Применив все возможные методы воздействия на мужнину плоть, используя при этом весь арсенал советов самых сексапильных женщин планеты, всенародно вещающих о сокровенном с голубого экрана и со страниц эротических журналов, исходя, наконец, из собственного, пусть небогатого, но достаточного, как она считала, опыта, она отчаялась. Все попытки пробудить в нем желание как-то разнообразить безрадостную супружескую жизнь натыкались на бронированные стереотипы: «от сих - до сих» и не более». А когда Ирина осторожно сказала ему, что ей бы тоже хотелось получать какое-то удовольствие от так называемого соития, он искренне удивился: разве что-то не так в «датском королевстве»? Разве она чего-то недополучает? Ведь он так любит ее, не отказывает практически ни в чем, им так уютно вместе, и даже день припозднившейся свадьбы (у обоих это был не первый брак) они отмечают каждый месяц, шутя, что хотят успеть отпраздновать бриллиантовую и платиновую. Ирина пыталась донести до мужа, что в его возрасте, имея за плечами не одну женщину, пора бы знать, что перед близостью сначала неплохо бы подготовить объект своей страсти, а потом уж производить «маневры». Однако подобные советы были выше его понимания. Никогда в жизни не имела она такого скучного, безрадостного, ни уму, ни, как говорится, сердцу, секса. И что поразительно: любила-то она своего нынешнего мужа, пожалуй, больше, чем других мужчин, бывших в ее жизни. Правда, любовь была спокойная, не взрывная, полная страсти и взбалмошно ревнивая, а ласковая и нежная. Поэтому и прощала она ему эти, порой даже мучительные минуты близости, от которых совсем не отказалась лишь из-за того, что полагала, что витамин «Х» необходим женщине для продления молодости. «Ты даже не представляешь, милый, насколько сильно я тебя люблю, что отказываюсь от почти главного удовольствия в жизни!» – шутила иногда она, и он, не иначе как в шутку воспринимающий эти слова, смеялся над ними вместе с ней. Ну, как можно укорять человека, не ведающего ничего о райских кущах, в том, что он туда и не стремится? Это все равно, как тем, кто никогда не занимался экстремальными видами спорта, предлагать попробовать это сделать, прельщая остротой ощущений, новизной чувств, манящим пиком удовольствия. «Оно» им надо? Хлопотно все это, да и переделывать себя на старости лет нет ни сил, ни желания, а привычка – известно – вторая натура, которая практически не поддается коррекции. Легче привычно прожить по старинке, не напрягаясь, пусть никогда не испытав, не узнав, не насладившись…

Осознав, наконец, что никакие потуги не "сподвигнут" любимого на подвиг, Ирина и приняла столь кардинальное решение. Однако только потом она поняла, что от «принять» до «осуществить» такое же расстояние, как от идеи до ее воплощения. Легко сказать «изменить», а «с кем? когда? где?» И не будет ли «хрен редьки не слаще»? Срочно требовалась консультация. Для получения оной была поднята «в ружье» прямо с рабочего места подруга Светлана. Примчавшись быстрее «скорой», после сбивчивого, обильно сдобренного слезами, телефонного монолога Ирины, она, разобравшись, какого рода помощь требуется подружке, в сердцах сплюнула на персидский ковер, даже не заметив столь некорректного, по отношению к нему, действия:

- Ну, ты в конец охамела, подруга, у меня люди, я думала, случилось что-то ужасное, а ты - со своей неудовлетворенной плотью, корова ты моя постбальзаковская! – от переполнявшего ее возмущения Светка судорожно хватала ртом воздух и готовилась произнести тираду, отнюдь не украшающую «великий и могучий». Но Ирина предотвратила поток лексики, явно выходящей за пределы литературных норм, столь горьким воем, что подруга смягчилась.

- Ладно, чего теперь, спешить уже все равно некуда: наврала шефу с три короба. Свари мне кофе и можешь петь про «страдания немолодой Вертерши».

Ирина, размазывая по щекам соленую жижу, потащилась на кухню. Светка, сбросив изящный «рабочий футляр» и облачившись в специально ей отведенный уютный халат, босиком прошлепала за ней. Она искренне любила подругу, но считала ее излишне романтичной и рафинированной. Сама она была вполне трезвомыслящей, приземленной женщиной, флегматичной и несколько безапелляционной. Работала Светка в юридической конторе, шеф которой и дня не мог без нее обойтись, а поэтому и оценивал соответствующе: зарабатывала она вполне прилично, хотя тратила еще приличнее. Года три назад она без сожаления рассталась с мужем, потому как справедливо полагала, что «в доме все должно быть функционально», а совершенно не несущий каких-либо функциональных обязанностей супруг выходил за рамки этого правила. Следовательно, он был отлучен сначала от тела, а потом и от всего остального. Вскоре она завела себе молодого любовника, который весьма «профессионально» выполнял отведенные ему функции в нужное время и в желаемом месте, и приучила его «не роптать, не посягать и не возникать». Тот, сраженный ее красотой (Светлана, бесспорно, была видной женщиной), а еще более интеллектом, был согласен на любые условия. Светлана звала его своим «Санчо Пансо» за верность и «преданность телу» - шутила она.

Выслушав сбивчивую многословную тираду подруги и с трудом выловив оттуда основную мысль, Светлана искренне возмутилась:

- Ну, и в чем проблема? Чего сидим? Кого ждем?

- Так Витечку жалко, - Ирина уже достаточно выревелась, и слез хватило лишь на один всхлип.

- А себя не жалко? А здоровья своего не жалко? А оставшуюся последнюю бабью молодость не жалко? Да нам, по большому счету, по лет пять-семь – от силы – осталось. Потом – мрак, старость, доживание. Тьфу, ты, думать о такой «перспективе» не хочется. И прекрати ныть: «да» – так «да», а «нет» - так нет. Короче, подытожим.

- Да, - решительно выдохнула Ирина и с ожиданием подняла глаза на подругу.

- Так, тогда переберем имеющиеся в нашем распоряжении варианты. А их, приходится признать, не так уж и много. Лет пять бы назад спохватилась…. Ну, да ладно, прорвемся. Как там твоего профессора звать?

- Какого профессора?

- Ну, с которым ты в приемной комиссии работала?

- Так там много профессоров.

- Хватит придуриваться! Ты еще говорила, что в этом году в приемке какой-то новенький профессор появился.

- Так он женат.

- Ну, ты, подруга, удивляешь: тебе замуж за него выходить, что ли? Ты своего Витечку бросить собираешься?

- Да ты что? Да лучше моего Витечки…

- О-хо-хо! А что же мы тогда ножками сучим?

- Ну, это же по необходимости, сил уже нет …

- Да, когда плоть трубит – ничего не пропишешь, - беда, по себе знаю. Так что у нас с профессором?

- Ты, знаешь, Светочка, я что-то сомневаюсь, что он по этой части может, - застенчиво прошелестела Ирина, - вот поговорить с ним – одно удовольствие: умница! А как представлю – брр, - она сморщила носик.

- Стоп, - прервала Светка, - мы на предмет «поговорить» или…?

- Ой, прости, конечно, «или», - Ирина виновато замолчала.

- Так, значит, профессора отметаем. Кто там еще на тебя поглядывал?

- Да все они на работе, а я бы не хотела: сплетни, да и как потом в глаза друг другу глядеть?

- Да так и глядеть, как глядела, горе ты мое. Ладно. Что там на моей работе? Шефа я тебе не отдам – идиотом станет, а мне с ним еще работать, да работать. Да и слабоват он уже, беречь надо.

- Светочка, а ты откуда знаешь, что «слабоват» и почему «идиотом»?

- Разведка донесла, - усмехнулась Светлана, - что у нас дальше? Дальше у нас молодая поросль: ни они для тебя, ни ты для них – конфликт поколений. Не поймут. Ты же у нас рафинированная, к тебе подход нужен, а им нужно скоренько…. А сосед? – встрепенулась Светка, - вон какой справный – кобель кобелем! Спортивный, стройный. Чем он занимался? Айкидо?

- «Кобель-до» он и занимается…. Всех баб в округе в радиусе пятидесяти км, а то и более…. Жена у него через это совсем больной стала. Ты уж соседей не трогай, пусть себе живут.

- На работе – нельзя, соседей - не трогай, а кого тогда трогать, позвольте спросить? «Санчо» моего? – она вдруг стихла и задумалась, - А что? Это же идея! Бери моего «Санчо»!

- Да ты что, в уме ли?

- А что? Он вполне справный мужик, - обиделась Светлана, - да и проверенный по этой части. Бери, бери, для подруги не жалко.

- Ну, уж нет, ты совсем за какую-то порченную меня принимаешь, у подруги забирать.

- Но ты ж на время. Попользуешься - и назад. Хотя, хрен тебя знает, в тихом омуте…. А может, мужика по вызову? Профессионала? Заплатил, сделал дело и послал подальше. Как идейка - хороша?

- По вызову! Позор какой, - фыркнула Ирина, - неужели меня уже бесплатно не возьмут? И пострашней есть…

- Отсталая ты у нас. Сейчас современные бабы как: вызвал, попользовался, заплатил и – пока, с песней! Удовольствие получил, какое хочешь: что скажешь, то и сделает, выкобениваться не будет: кто платит, тот и заказывает. И потом вязаться не станет. Если бы мне мой «Санчик» не попался, я бы уже весь городской запас перепробовала. А что? Давай рискнем, зато потом – никаких проблем. И проверяют их там. Тоже немаловажно. Зато плоть свою ненасытную утихомиришь и заткнешься. Будешь со своим Витечкой и дальше, по-кроличьи…

- Ну, почему же «по-кроличьи», - обиделась Ирина, - он старается, только женщины у него до меня были не требовательные. Он всю жизнь и думал, что нашему брату, то есть нашей сестре этого не надо. Он до сих пор искренне удивляется, что я какая-то не такая…

- Ох, попался бы он мне, Витечка твой, я бы его моментом построила. Все бы уже познал, козленочек, и от мамки бы потом не на шаг.

- Я же не могу насильно.

- Глупая, это сначала насильно, а потом понравится – сам просить будет!

- Не могу я выпрашивать…

- Ну, тогда звоним в контору! Газета с объявлениями есть?

- Есть.

- Давай. Так…. Бабы, бабы, опять бабы…. Да что же это такое, - искренне возмутилась Светка, - решишься изменить – и не с кем. Ну, ты посмотри – одни бабы! Для мужиков, значит – пожалуйста, а для нас? Постой-ка: «Привлекательный молодой человек готов уделить время леди с фантазиями. Исполню все ваши прихоти и желания». Ты у нас с фантазиями?

- Смотря с какими…

- Звоним.

- Погоди!

- Чего «годить»?

- Подумать надо.

- Чего тут думать? Тут «прыгать надо»! – к месту вспомнила анекдот Светка и набрала номер.

- У вас тут мужиков заказывают? Почем? – деловито осведомилась она. Там замолчали, видимо, с такой безапелляционностью столкнулись впервые. Затем осторожно спросили:

- А вы желаете на почасовую или на ночь?

- А что мы с ним всю ночь делать будем? – искренне удивилась Светка, - еще завтраком придется кормить. На часа три.

- Простите, а у вас что, «группен»? – осторожно осведомились там.

- «Группен»? – Светка выпучила глаза.

- Вы сказали «мы» - значит групповой секс?

- Ну, если двое – это уже группа, то пожалуй, - усмехнулась заказчица.

- Дамочка, вы не хохмите, у нас серьезное заведение. Излагайте ваши пожелания.

- Какие пожелания? Главное – чтобы «мог».

- У нас все могут, других не берем, - рассердились в трубке, - блондин, брюнет, рост, вес какой?

- Господи, ну давайте блондина, 180, вес – до 90, а то у нас девушка хрупкая, раздавит, - во всю развлекалась Светка, - а скидку на возраст делаете?

- Какую скидку, дамочка, - голос накалялся, вы что, издеваетесь? У нас равноправие, - с чувством гордости за столь демократические правила заведения произнес голос, а затем, спохватившись, неуверенно добавил, - ну, если после шестидесяти…

- А что, после шестидесяти скидки? - Прикрыв трубку рукой, обратилась к Ирине, - Может, подождем, подруга?

- После шестидесяти – двойной тариф, - рявкнули в трубке, - Ну, что дамочка, брать будете?

- А почем за час? – спохватилась заказчица?

- Сто.

- Дешево то как, - искренне удивилась Светка.

- «У.е.», долларов, то есть, уважаемая, - съехидничали в трубке, - вы что, цены не знаете?

- Не знаю, я как-то бесплатно до этого обходилась, - скромно призналась заказчица, - но ваши ставки нас устраивают.

- Территория?

- Какая территория?

- Как трудно с вами разговаривать! Где встречаемся? На вашей или на нашей территории? Обстановка обычная или «VIP»?

- На вашей, и, конечно «VIP».

- Заказ принят, - смягчилась «трубка», когда?

- Сегодня в пять…

- Пишите адрес.

Светка, схватив первую попавшуюся под руку бумажку, накарябала адрес. Потом, встав с диванчика и сладко потянувшись, объявила:

- Два часа тебе на сборы подруга и – перышко тебе…

- Какое «перышко», какие «два часа», ты что? Я не могу так, сразу, - забеспокоилась Ирина, в течение всего разговора будто набравшая в рот воды.

- Так тебя только так и надо, а то будешь месяцами раздумывать! Давай побыстрее.

Светка решительно потащила ее в спальню и начала вытаскивать из гардероба «обмундирование».

- Вот это надень, очень сексуально. Готовься, подруга, а я через час буду. Дельце одно есть, - через минуту от нее остался лишь легкий аромат «Готье».

Спустя три часа Светлана подвезла ошалевшую подругу к весьма приличной гостинице, в полуобморочном состоянии дотащила до номера и оставила одну, предварительно изъяв из кошелька «лишнее»:

- Черт знает, вдруг тебя на премию растащит, не фиг давать больше, пусть эти сначала отработает. Через полчаса он придет, а через три – я внизу. Жду. Успешного свидания, подруга, - хихикнула она и удалилась.

Ирина сидела на гостиничной койке, в темноте, в почти невменяемом от происходящего состоянии, когда дверь приоткрылась и вновь захлопнулась. Она очнулась.

- Не нужно зажигать свет, - попросила, еле слышно, она. И замерла. Шаги неотвратимо приближались. Ирина, сжавшись в комок, сидела, не в силах шелохнуться.

А дальше началось что-то сказочное: будто не чужие, а родные руки обнимали и ласкали ее, заставляя расслабиться и отвечать на ласки. Она будто парила высоко в облаках, наслаждаясь неземной негой, сказочностью непередаваемых ощущений и переливающейся через край нежностью, обволакивающей ее, словно тончайшая предутренняя дымка.

Когда все кончилось, она, обессилено откинувшись на подушку, прошептала: «Витенька, как мне хорошо…» И замолчала, захлебнувшись в реальности.

- Мне тоже, милая, - услышала она голос мужа, и включенный им ночник осветил тускловатым светом комнату.

- Ты? – глаза ее расширились.

- А кто же еще, родная? – засмеялся он, - надеюсь, ты не ждала увидеть вместо меня кого-нибудь другого? Или ты приготовила сюрприз не мне? - Он протянул ей маленькую открыточку с приглашением, - Светка прилетела как угорелая, обозвала меня дурачиной, минут двадцать несла о романтизме в сексуальной жизни женщин постбальзаковского, как она сказала, возраста, потом заявила, что ты жаждешь осчастливить меня сюрпризом, но мне надо сделать вид, что я не знаю, кто пригласил меня на свидание. Заявила, что это вопрос жизни и смерти. Я отменил все встречи и примчался. Прости, поздно вспомнил, что сегодня пятнадцатое, наш день. Ну, ты меня и удивила! – засмеялся он.

- А уж как ты меня удивил! – прошептала она. «Ну, Светка, погоди! Я тебе устрою какой-нибудь подвох с твоим «Санчо»! Почувствуешь, каково мне сейчас», - мысленно пообещала она подруге и с удовольствием окунулась в такой родной запах мужниной подмышки.