Дамы и господа!

Меня очень порадовала живая дискуссия, развернутая вами в процессе обсуждения поднятых мною вопросов. Насколько я понимаю, тема эта вам интересна, более того, по вашим ответам у меня сложилось впечатление, что каждый из вас пытался решить для себя те или иные вопросы. Не имея возможности отвечать сразу под вашими заметками, рискну свести воедино все те мысли, которые возникли у меня после ваших высказываний.

Вера, например, подняла в краткой форме очень важные вопросы. Действительно, читая стихотворение, мы часто пытаемся отождествить себя и лирического героя, говоря словами Веры, «примерить авторское восприятие мира к своему интеллекту…». Содержание стиха может подкупать своей искренностью, неожиданностью и индивидуальностью взгляда на мир, непосредственностью et cetera … как, например, рисунок, выполненный ребенком в рамках миротворческого конкурса. Но означает ли это, что этот рисунок должен быть выставлен в Третьяковке, или Лувре, или Дрезденской галерее? Может ли он быть объектом эстетического восприятия наравне с полотнами Шишкина, Куинджи, Серова и – дальше в мировую культуру – Тициана, Рафаэля, да Винчи, Микеланджело, Дюрера, Ван Гога? Наверное, все-таки нет. Что же отличает их от упомянутого рисунка? Абстрагируясь от содержания именно здесь и сейчас, ответим – техника (живописи или стихосложения). Все живописцы очень долго, не один десяток лет УЧИЛИСЬ! То же справедливо и для поэтов – они тоже учатся. Если взять биографии всех наших признанных классиков, то мы увидим, что каждый из них, подчеркиваю, каждый имел филологическое образование (некоторые получали его самостоятельно), но тот факт, что они видели настоятельную, насущную необходимость в таком знании – этот факт не подлежит сомнению. Достаточно взять свидетельства современников о перепалках поэтов друг с другом – да они цеплялись буквально к каждому слову, к слогу даже, к звукосочетаниям, оперируя теми самыми понятиями, о которых говорят, что они умертвляют стих. Господи, да они так расчленяли стих на косточки, что нам с вами далеко до них. Кстати, в реплике Веры прозвучала фраза «созвучность позиции автора и своей собственной». Но ведь для своей собственной позиции нужно иметь основания, некие элементарные кирпичики, которые складывают здание наших убеждений. Вот Вы, Вера, пишете, что различаете ритм, размер и мелодику… Я думаю, Вы хорошо знаете, чем ритм отличается от размера, что такое мелодика, раз оперируете этими понятиями. А все ли представляют себе, о чем здесь идет речь? Что ритм не тождественен размеру, а мелодика относится к потоку речи, а не к графической форме речи?

Пиша стих, мы все вольно или невольно, сознательно или неосознанно придерживаемся некоторых языковых и речевых закономерностей. Каждый стих на самом деле построен на этих закономерностях. От нашего с вами мастерства будет зависеть, насколько верно мы сможем понять и применить эти закономерности, насколько удачно они помогут нам выразить именно то, что мы вкладываем в стих. Овладевая этими закономерностями, поэт растет. Не обязательно знать профессиональные лингвистические или филологические термины для их обозначения, важно знать и учитывать сами закономерности. Вот Дмитрий высказал совершенно правильную мысль – не бывает гениального произведения, содержащего кучу ляпов. То, что «Борис Годунов», или «Мцыри», или «Паломничество Чайльд-Гарольда» содержат неточности и отдельные ошибки – так сравните их размер с обычным стихотворением. Речь наша, увы, не может не иметь некоторый избыточный код, фон ошибок, это вообще неотъемлемое свойство речи, о природе которого споры не утихают до сих пор, начиная с Фердинанда де Соссюра. Снижается ли от этого качество упомянутых произведений в целом? Думаю, конечно же, нет!

Что же до реплик Надежды, то, безусловно, она права – нельзя оценивать стихотворение в отрыве от содержания. Но ведь я к этому и не призываю. Как мне кажется, я несколько туманно определил цели нашего семинара. Попробую еще раз. Любое моделирование есть некое упрощение действительности, абстрагирование от каких-то факторов или явлений, для того чтобы получить максимально чистый результат в интересующем нас аспекте. Поэтому повторюсь - в нашем семинаре мы берем только техническую сторону стиха. Не потому, что это главное, а потому, что оценить содержание каждый сможет в соответствии со своим общекультурным уровнем. Его рассматривать, согласитесь, во-первых, сложно, а во-вторых, просто опасно!

А по поводу стиха Тарковского, Надежда, я выскажу крамольную мысль – мне кажется, что в этом случае произошло какое-то совпадение Вашего личного мировосприятия с тем, что сказал Тарковский. Оттого и кажется Вам, что жизнь была бы другой… А вот мне так не кажется. Я к этому стиху отношусь с некоторой даже прохладцей, воспринимаю, как весьма средненькое для Тарковского, и знаете, почему? Потому что есть у меня слабость – я испытываю некоторый (я бы даже сказал, весьма большой) пиетет перед филигранной техникой, перед технической насыщенностью и содержательной глубиной в комплексе. Поэтому я, например, «схожу с ума» от такого его стихотворения:

 

И что ни человек, то смерть, и что ни

Былинка, то в огонь и под каблук,

Но мне и в этом скрежете и стоне

Другая смерть слышнее всех разлук.

 

Зачем – стрела – я не сгорел на лоне

Пожарища? Зачем свой полукруг

Не завершил? Зачем я на ладони

Жизнь, как стрижа, держу? Где лучший друг,

 

Где божество мое, где ангел гнева

И праведности? Справа кровь и слева

Кровь. Но твоя, бескровная, стократ

Смертельней.

 

Я отброшен тетивою

Войны, и глаз твоих я не закрою.

И чем я виноват, чем виноват?

 

Что же касается измеряемых характеристик в верлибре – а разве в нем мало технических средств и приемов, на которые можно обратить внимание? Давайте, Надежда, возьмем верлибр, если хотите, например, французских поэтов или кого-то из современных (есть у меня на примете одна поэтесса), и разберем его. Это было бы наверное, полезным опытом - для меня, по крайней мере, потому что я не очень воспринимаю свободный стих.

Вот Irena (прошу прощения, что обращаюсь по нику, буду рад узнать, как Вас зовут, чтобы не испытывать некоторой неловкости) – в своей реплике Ирена затронула такие вопросы, как «своеобразие и оригинальность, отсутствие «штампов», законченность мысли, мелодичность, образность и богатство языка…» Посмотрите, коллеги, а разве это не относится к техническим приемам, которые можно анализировать? В том числе и в верлибре?

Леонид, например, поднял вопрос о комплексном воздействии стихотворения, поэзии на читателя. «Вкусно» или нет? Ладно, продолжим гастрономическую тему - согласитесь, что человеку, долгое время голодавшему, вкусной покажется любая нормальная еда. Но есть ли это естественное состояние человека? Сегодня, я думаю, нет. Так и с поэзией – человек, «голодный» до поэзии, с моей точки зрения, лишен чего-то очень важного. И что общего между пожиранием пищи и эстетическим наслаждением изысканно приготовленным и пикантным блюдом? Что есть еда – цель или средство? Что есть поэзия – цель или средство? Я предпочитаю думать, что поэзия – это все-таки средство выражения извечного стремления человека к красоте, гармонии, совершенству. А посему – со школьной семьи мы должны получать представление о том, чем отличается, образно выражаясь, пицца в фаст-фуде и настоящая итальянская пицца, чем отличается хороший стих от плохого, шедевр от просто добротного произведения. То есть речь идет о воспитании вкуса. Продолжая ряд вещных аналогий – представьте себе, что человек одет в классическом стиле: смокинг, бабочка, белая рубашка, брюки… И кроссовки. Дорогие такие кроссовки, красивые, качественные. Если он вращается в определенном кругу (не берем новых русских), то должен принимать определенные правила игры. Так и в поэзии – творит поэт сонет, или канцону, или триолет, или допустим, хокку, рубаи – он должен, обязан знать классические правила сложения того же сонета, или лэ, или баллады, или газели, или романсеро… И нельзя писать сонет, скажем, в 20 строчек или с глагольной рифмой, употреблять редиф без обязательной рифмы, вводить в балладу прямое описание внутреннего состояния лирического героя, а не выражать его косвенно, и так далее.

Поэтому очень был рад краткому посту Валентины (приветствую тезку!). Действительно, с технической точки зрения мы обращаем чаще всего внимание на рифму и ритмику, которая, в свою очередь, содержит несколько компонентов. Давайте же подумаем, что еще можно привлечь для анализа, ведь рифма бывает не всегда, а понятие ритмического рисунка стихотворения требует уточнения.

Рад общению с Вами, коллеги.

P.S. Я намеренно обошел вниманием диалоги Дмитрия Родионова с Сергеем, Юлией и Катей. Там поднято столько интереснейших моментов, что я решил посвятить этим диалогам отдельные статьи. Ну и потихоньку подойдем с вами к первым практическим примерам.