Дмитрий Олегович был среднего стажа холостяк – только недавно ему исполнилось тридцать пять. На службе его считали перспективным работником, он уже руководил отделом, и женщины видели в нем приличную партию. Отношения с дамами складывались у Дмитрия Олеговича приятные, но почему-то недолгие: увлечение одной женщиной не мешало ему замечать других. И он не знал, кого в этом винить: женщин ли этих, или себя самого.

В юношеские годы Дмитрий влюбился в девушку, что жила в деревне за рекой. По вечерам они сидели у берега, поднимались на высокий мост и, прислушиваясь к себе, он думал: да, эту девушку я люблю. И люблю так, что если скажет она – прыгни в реку, я брошусь в нее без промедления… Однако позднее ни одна из женщин не вызывала в нем таких эмоций, и потому он расставался с ними без особых терзаний.

Случалось, правда, что точно температуру при гриппе, он вдруг чувствовал в душе влюбленность. Нечаянно и красиво, эта влюбленность возникала из ниоткуда, от волшебства, а спустя неделю-другую или через месяц-два в никуда же и пропадала. Со временем он и переживать не стал из-за таких пропаж: Дмитрий благодарен был и за короткие возвращения в юность, куда переносили его эти влюбленности. Только из сердца все вытеснялась надежда на чувство, которое вернет ему готовность, не думая, вновь прыгнуть в реку. Оттого и боятся стал недолгих влюбленностей, даже пропускал их порой, несмотря на подступавшее к душе ощущение волшебства. Он был похож тогда на игрока в рулетку, который не послушал внутреннего голоса: «Ставь на зеро, не промахнешься!», а потом с замиранием сердца следил за шариком, что, теряя скорость, катился по кругу. Дмитрий так же лишь наблюдал за дамой, которая вызвала в нем приближение волшебства. Нередко и жалел потом, что не принял его – как тот игрок, что не поверил себе и увидел шарик, остановившийся на зеро.

Иногда он и жил с кем-то под одной крышей, но не долго. Приятная во всех отношениях женщина вдруг становилась комендантом семейного общежития, ворчливо собиравшей разбросанные им вещи. Они расставались, и Дмитрий Олегович вновь обретал свободу творить непорядок.

Отсюда и все нарастающий стаж холостяка.

В отделе, которым он руководил, был настоящий «цветник» - несколько, в основном молодых, сотрудниц. Для них он был скорее мужчина, чем начальник, и они все посмеивались над странностью, что выявилась в его одежде. Странность эта выражалась в том, что после разговора с женщиной нижняя пуговица на его рубашке почему-то оказывалась расстегнутой. В обычное время в одежде Дмитрия Олеговича все было в порядке, в порядке возвращался он и от руководства. Но стоило ему пообщаться с какой-либо женщиной, как пуговица на его животе точно расстегивалась сама по себе. Для сотрудниц отдела это было загадкой: и вроде не ерзал он на стуле, и разговор велся самый что ни на есть деловой, а пуговица все равно расстегивалась. Это и выдавало порой Дмитрия Олеговича, когда он уходил куда-то во время работы: после возвращения женщины в первую очередь смотрели на его живот. Если пуговица на месте, а сам не в духе, значит, был у руководства и под горячую руку ему лучше не попадаться. А если пуговица оказывалась расстегнутой, значит, можно расслабиться: после общения с женщинами начальник был нестрогим. По каким-то приметам сотрудницы отдела даже научились разбирать, была ли у него ночью женщина или нет. По их наблюдениям, в дни с «положительной динамикой» Дмитрий Олегович был особенно, как они говорили, пушистым. Хотя и наблюдать это им было обидно: ведь после разговора с ними нарушений в его одежде не возникало.

 

Случалась с ним и другая странность, о которой с недоумением шептались дамы из «цветника». Время от времени ему звонил врач деликатной мужской специальности и, когда Дмитрия Олеговича не было на месте, осведомлялся у его сотрудниц:

- Отбыл, говорите, в неизвестном направлении? М-да, факт, скажу я вам, примечательный… Ну, а как его самочувствие?

- В каком смысле?

- В известном, сударыня, в известном…

Рано или поздно, но это должно было случиться: Дмитрий Олегович проявил неосторожность, и в их отделе наконец-то возник служебный роман. Героиней его стала Даша, молодая и весьма бойкая сотрудница. У себя в кабинете начальник лишь едва проявил к ней обычное мужское внимание: еле заметный комплимент, вполне невинный намек. А Даша возьми и скажи ему:

- Дмитрий Олегович, не надо этой кулинарной обработки – съешьте меня живой!

 

….- Господи, когда ж ты угомонишься? – Даша уже изнемогала от его активности. – Ну что за мужчина такой, я скоро утону в своих волнах, а ему хоть бы хны…

Но Дмитрий только посмеивался:

- Я тут не причем, это все он виноват…

- Ах так! Ну, тогда кому-то сейчас достанется! – И Даша ухватила его, когда он во всех смыслах был на высоте положения.

- Ай! – Дмитрий вскрикнул притворным тоном. - Его-то за что, он тут совсем не причем.

- Как не причем? Сам же назвал виновника!

- Ты не поняла! Виноват простатит, болезнь второго сердца мужчины.

- Причем тут эта болезнь? Насколько я знаю, простатит снижает потенцию, а по тебе этого совсем не скажешь.

- Да при том, что один уролог уже третий год лечит меня от этой болезни…

- Это какой уролог? Который звонит тебе на работу?

- Да, я познакомился с ним в одной компании. Кто-то сказал о моем холостячестве: человеку за тридцать, а все не женится. Уролог и пояснил, что все проблемы холостяков – в простатите. И пригласил меня к себе на прием, посмотреть, что там у меня со вторым сердцем. За консультацию, сказал, деньги не возьмет.

- И ты купился на эту халяву?

- Да самому стало интересно! Ведь на самом деле, никак не могу понять, что порой происходит. Так все хорошо начинается, а спустя время, порой очень короткое, начинаю прислушиваться к себе и понимаю, что мужской интерес к этой даме или вовсе пропал, или теплится еле-еле…

- Так, об этом мы потом поговорим, - деловым голосом сказала Даша. - А пока расскажи, что же обнаружил у тебя уролог.

- Простатит и обнаружил. Назначил лечение.

- И лечение это, конечно, за деньги…

- Да еще какие!

- Милый, на что я не коммерсант, но и то понимаю, что уролог просто включил тебя в свою клиентскую сеть, и доит, пока это позволяют твои финансы. Наверняка он рекомендовал тебе пройти еще один курс лечения.

- Да, сказал, что курс лечения надо проходить каждый год.

- Ну ты хоть говорил ему, что проблем с женщинами у тебя вовсе нет?

- Сказал, но не сразу.

- И что он ответил на это?

- Сначала удивился, а потом сказал: дорогой, чего же ты хочешь, у тебя ведь простатит. Он задерживает извержение семени, как следствие, получается затяжное соитие. И добавил, что нужно пройти еще один курс лечения, на этот раз более продолжительный.

- И значит, более дорогой! – воскликнула Даша. – Вот это класс! Надо же так разводить мужиков! Ему бы не врачом работать, а в отделе продаж.

- Какие там продажи! Он теперь врач ученый. Защитил диссертацию и принимает по повышенным ставкам: растратился, говорит, на диссертацию, долги образовались.

- Однако больше я тебя к нему не пущу, не то он тебя точно залечит. Лучше я сама возьмусь за твое лечение. Лечить буду частой близостью. А иначе я с ума сойду без твоего простатита...

 

Дмитрий старался держать их отношения в тайне. Но служебный роман и на пустом месте выдумывают, а тут Даша сама же и прокололась. Когда уролог снова спросил начальника по телефону, Даша не выдержала и выхватила трубку из рук другой женщины:

- Слушайте, господин уролог! Если вы еще раз позвоните Дмитрию Олеговичу, если только еще раз намекнете про его здоровье, - я сама отправлю вас к врачу!

- К какому врачу? – оторопев, услышала она в трубке.

– К венерологу, вот к какому! Те тоже разводят мужиков на деньги!

Бросив трубку, Даша прошла на свое место сквозь повисшую тишину.

- Интересно, - послышались, наконец, чьи-то слова. - Выходит, начальник наш по мужской части здоров. Как же ты установила это, Даша? Не опытным ли путем?

Так и прояснилась у Дмитрия Олеговича эта его вторая странность - с непонятными звонками уролога. Но осталась первая странность - с пуговицами, что расстегивались на его животе и при обычном разговоре с женщинами. Какое-то время эта странность проявлялась даже тогда, когда Дмитрий Олегович и не покидал свой кабинет. Разве что Даша приходила к нему - наверное, по каким-то служебным делам.