Я, КАК РАНЬШЕ, НЕ НАПИШУ... Я тебе, как раньше, не напишу, Нет возможности, да и желанья. Из осенних лет я костёр тушу. В нём только листья воспоминаний. Там салюты искр, взрывы от петард, Есть краплёные призраки-годы. Настоящими были любви парад, А, в час тризны, огонь от кроды. Я тебе не буду писать уже, Разве что строчки к стихам-куплетам. Да я и сам где-то на рубеже - Годен на то, чтобы слать приветы. Мною, вдруг, забыт у гитары строй, Лишь в уме все мелодии бродят. Был расчёт, и черёд сказан вслух – «второй», Чтоб отдать все долги природе. Лишь аккорд в звучанье порванных струн, Словно звон колокольный, последний. У затмений лун, как и древних рун, Я ищу смысл посланий прежних. У Посланников тоже ответы есть На все случаи этой жизни. Твой уход, для меня это тоже Весть - Приготовиться к новой тризне. Это было уже давно, Всё забыто, на самом деле. Листья памяти, как вино, Песни старые, что не спели - Вдруг, всплывают со дна глубин, Из запутанных переулков. Только я (тебя нет) - один, С той любовью лишь на прогулке. СЁСТРЫ Это факт – ты давно не девочка, Правда, в танцах пока горишь, И в руках не цветы, а веточка - Листопада души дары. На качелях весны в гармонии Между стужами и жарой Ты скользишь возле туч у просини, А Любовь назвала сестрой. В королевстве твоём сентябри, И закаты в расцветке листьев. Ты меня для себя подбери, Хоть в букет с рябиновой кистью. Жизнь моя навсегда у тебя, С ума сводит твоих рук нежность. Мне же достаточно слёз в дождях В тучках-странницах за их свежесть. Ты одна, где дары, лишь правило, А итоги всего лишь весть. Лишь в Летах своих ты прибавила, Продолжая всё также цвесть. Это ты в своём тихим шелесте Будишь вихри в душе, в крови, И восторг красоты и прелести Возрождаешь, но для Любви. Не стыдишься в загуле-трезвости Наземь сбросить одежды свои. Удивляюсь я этой зрелости Всё надеюсь, а ты уж прости. Память медленно в листьях кружится, Я - в букете, который год. Отраженье Осени в лужицах За Любовью шагает вброд. НЕНУЖНОЕ ПИСЬМО Я ушёл, не простившись, почти по-английски. В ночь ушёл от любви в иллюзорную даль. И в вагоне, в купе, настоящий пил виски, Двадцатипятилетний скотч Chivas Regal И не знал я тогда, что уход был последним, Что потом затеряюсь в годах-городах. В путь меня проводил март, холодный, весенний, Стал я гостем у жизни по кличке «монах». Нам уже никогда не придётся встречаться. Стал не нужным подаренный мной телефон. В тех пространствах, где был я в них, не докричаться, А для встреч времена - это мёртвый сезон. Я найду, только позже, свой мир-захолустье, Да и вслух не скажу, кто виновен, кто нет. Мне потом, вдруг, покажется вид на распутье, Может, выпал для счастья повторно билет? Мать ушла. И осталась ты с дочкой на пару. Для забвения в мир твой ворвалось вино. К этим двум приложениям выпало даром Новой мерности флэш у игры в казино. Это был тот январь, но морозный, и снежный. И врасплох захватил телефонный звонок. Скажет дочь, что ушла ты. Маршрут – бесконечный. Только я и приехать проститься не смог. Я писал тебе письма, в уме, напоследок, Только ты не услышала мой монолог. В душу я поместил осторожно твой слепок, Как последнюю прихоть, последний пролог. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
