"Ваш выход!" - слышу я на всех языках, всю свою творческую жизнь и

каждый раз чувствую, как в кровь вливается адреналин.

 

- Мадам, через семь минут Ваш выход (C'est a vous!). Приготовьтесь! -

звучит по монитору голос Сильвена - помощника режиссёра.

 

Образы, сыгранные роли...

"Сильва", "Моя прекрасная леди", "Тоска", "Кармен"... Между ролями

огромная временная дистанция, но они все мои.

 

Сегодня я пою в Нице Донну Эльвиру Моцарта (опера "Дон Жуан").

Великолепно выстроенная гением Моцарта, именно эта роль подвергается

большой трансформации исполнения. Режиссёры видят в роли то монашку,

то сексуально-озабоченную мадам.

 

- Madame Pauline! C'est a vous! - голос Сильвена твёрд, требователен,

профессионален. Не волнуется, знает, что я уже за кулисами.

 

Трёхтысячная толпа зрителей de la salle Acropolis a Nice ждёт от меня чуда,

сверкая фарами глаз.

Зарядясь поддержкой Высших сил, я иду на "амбразуру" жаждущей толпы.

 

МУЗЫКА - вот что есть КРАСОТА! Чудо, посланное нам Богами! Верди,

Моцарт, Пуччини, Чайковский, Штраус...

А мой инструмент - голос! Учителя дали мне прекрасную базу, технику

исполнения и основы театрального мастерства.

30 лет на сцене, я ежедневно ищу что-то новое в моих персонажах.

Бережно прикасаюсь к ним, как-будто в первый раз.

 

Опера - погружение в другое измерение. Это волшебный мир романтики

разных веков. Перлы Искусства, собранные лучшими умами, талантами

Человечества.

Мир вечных ценностей, таких как: Любовь (часто трагическая, но

невероятно сильная, самопожертвенная), Честь, Патриотизм.

 

Гармония звуков, красота мелодий, эмоциональная сила, понятная без слов

- одухотворяет слушателей, возвышает!

 

Спектакль закончен. Вдохновлённая публика, в торжественном молчании

покидает зал.

Тшш! Не хлопайте приставными стульчиками, не нарушайте момента!

Люди встретились с Истинной Красотой!

 

В мою гримёрку стучится костюмер.

- Мадам Полина! Вам цветы принесли, - шелестит обёрткой Шарлотта.

- Что же на сцену их не вынесли? - говорю, открывая дверь.

- Уж очень он скромен, как я погляжу... - двусмысленно пропела она, глядя

на букет.

- Давайте. Спасибо. Извините, очень устала, домой тороплюсь. - пресекла я

известное любопытство девушки, закрывая за ней дверь.

- Может записочку внутрь положили? - из-за двери громко прошептала она.

- Да, бросьте, восемнадцатый век, что-ли?

 

А самой любопытно. Порылась рукой в розах, пару раз укололась и...

достала таки маленькую бумажку. Это был чек из магазина, в котором

куплены цветы. Меня это здорово позабавило и я уже собралась выбросить

чек вместе с розами экономного хозяина, но повернув чек обратной

стороной, увидела знакомый подчерк.

 

" Красавица моя! Богиня! Ангел! Я опять опоздал к финалу. Прости и

впусти меня к себе сегодня, чтобы я не разбудил весь дом своими

романсами. Ужасно соскучился. Знаешь, что я должен ехать в Израиль? Без

твоего благословения никуда не поеду! Умру у тебя под порогом!

Виктор."

 

Я застыла с запиской и простояла так довольно долго, "шелестя

воспоминаниями", пока не услышала из коридора нарочитые звуки ведра и

швабры. Да. Пора уходить.

 

Когда отдаёшься полностью своей работе, ставшей и домом и страстью, -

поневоле становишься заложником. Но... только на сцене я счастлива!

 

В мире музыки я дышу полной грудью. Живу страстями, чувствуя их всеми

фибрами души. И они не предадут. Пусть даже в конце третьего акта я

умру, но "ухожу с душой, исполневшей полёт!"

 

Когда закрывают занавес и меркнет свет рампы, я становлюсь беспомощной

и ранимой. Не умею жить в современном мире. Не знаю как жить в

реальности.

 

Вот и сейчас. Я растерялась, не зная, что мне делать. Судорожно собираю

свои вещи, чтобы скорее уйти.

 

Виктор. Моя единственная любовь. Наши отношения развивались и

закончились по странному сценарию. Его писал бездарный и вульгарный

сценарист: "Любовь. Беременность. Предательство. Выкидыш. Болезнь.

Потеря голоса. Год без сцены..."

 

Играя этот человеческий фарс, я абсолютно потеряла себя. Я смотрела на

своё отражение в зеркале, как на уродливую маску и снимала её вместе с

кожей.

А потом бежала в театр, сломя голову, сшибая всех на пути. "ТОЛЬКО НА

СЦЕНЕ Я СЧАСТЛИВА! Не хочу ничего! Не хочу этих ложных страстей с

изменами, с болью... до хрипоты."

 

Что же делать? Ехать домой? Так туда же приедет Виктор! Опять упасть в

его объятия, потерять счёт времени, поверить в счастье и... на те же

грабли!? Нет, нет и ещё раз нет!

Остаться здесь? Это невозможно. Все гримёрки приводят в порядок и

проверяют наличие всех ключей на reception. Думай, Полина, думай!

 

Я спускаюсь вниз на лифте, пускаю всё своё обаяние и шарм перед

дежурным, теребя ключи в руках. Получаю от него "море" комплементов.

Делаю вид, что ключи оставлены мной, а сама незаметно ускользаю с

группой выходящих.

Теперь нужно где-то переждать. Дать время на уборку и на уход всех из

помещения. Я знаю, что из ресторана можно подняться на лифте, на

нужный мне этаж и попасть обратно в гримёрку. И остаться здесь до утра.

Про лифт- livraison, который поставляет еду из ресторана в театр, знают

только служащие.

Я могу им воспользоваться. А почему бы и не поужинать заодно. И время

ожидания сократится, да и еда даст комфорт и расслабление.

 

От найденного решения стало легче дышать. Я так и сделаю. У меня всё

получится. Ну, а если настигнут врасплох, скажу что стало плохо. Сыграю.

 

"Девочка моя! Я знаю, что ты здесь! - голос из-за двери вернул меня в

реальность и все мои планы рассыпались, как карточный домик.

 

Почва ушла из под ног, в голове зазвенели кристалики и я упала.

 

Очнулась... надо мной стоят люди в одинаковой одежде.

А справа сидит на одном колене Витя и держит мою руку.

- Как Вы себя чувствуете?, - улыбаясь спрашивает врач. - Ваш муж очень

волновался за Вас, Мадам.

 

Я посмотрела на "мужа". Он изменился. Как-будто былой лоск сошёл...

Выбрит до блеска, пострижен модно, а глаза печальные. Такие родные...

Морщинок много... Похудел...

- Поля, - горячо произнёс он, - но врач сделал знак: пациентке нельзя

волноваться.

В гримёрке чувствовался стойкий запах медикаментов. Повсему видно, что

мне делали уколы.

Врач выписал рецепт и дал его Виктору.

- Prenez bien soigne de vous, Madame! (Выздоравливайте, Мадам!), - сказал

он на прощание и что-то шопотом Вите.

Бригада медиков вышла и мы остались вдвоём.

 

"Муж" сидел молча и только гладил мою руку.

- Как ты испугала меня, девочка моя! - сказал он. Поднял глаза полные

слёз... Я заплакала. Да так горько, точно сирота, к которой вернулся отец.

 

Виктор подскочил, принёс мне стакан воды.

"Прости меня, родная, за всё. Я отвезу тебя домой и сразу же испарюсь из

твоей жизни. Слишком много боли я принёс тебе. Гони меня, ругай, но

только живи. Дыши! Пой! А я буду счастлив, зная, что ты есть на этой

планете."

 

Я подала ему стакан и отрицательно покачала головой.

 

"Да, да, я понял. Я это заслужил. Но я не смог больше жить без твоих глаз,

рук, губ. Мысленно я посвящал тебе все свои концерты! Ты, даже на

расстоянии вдохновляла меня, моя Муза! Твои красивые черты всегда были

передо мной.

И что теперь? Вот так уйти?.." - он повернулся к окну, скулы его

вздрагивали.

 

Я смотрела на этого человека, ставшего мне родным и всё прошлое таяло,

как его и не было.

"Нет..." - сказала я.

Oн повернул ко мне грустное лицо.

 

"Не уходи!"