Июль 1946. Горьковская обл., Воскресенский район. Сергей спрыгнул с полуторки и махнул рукой водителю в знак благодарности. Подтянул ремень на поясе, поправил гимнастёрку. Вот она, родная деревня из-за холма показалась. Специально водителя попросил к самой деревне его не подбрасывать. Хотел один на один с родной стороной остаться. Хотел поцеловать родную землю, набрать широкой грудью воздух, и подойти к дому с огородов не замеченным. Осиновка. Милая сторонка. Любимая деревня. В груди у Сергея защемило. Глаза защипало. «Ну, вот. Ещё чего не хватало, - подумал он, - на войне не плакал, всякое бывало, а тут…» Знал из писем на фронт от родных, что сын родился в мае 1942, назвали Василием. Сейчас ему четыре годика. Интересно, какой он? На кого похож? Как старшие дети? Повырастали поди, и не узнать будет. Шутка ли? Василий был пятым ребёнком в семье. Да, война – это тоже – не шутка. Сколько пережить пришлось, сколько товарищей похоронил, сколько крови повидал… Дошёл со своей дивизией аж до самого Берлина. Последние два года командир дивизии его от себя не отпускал, сделал своим денщиком. Э-эх! Командир горячий был. И боле всего баню любил. Как на каком новом месте дивизия оказывалась, он Сергея сразу же умолял печь сложить в каком-нибудь строении. Просил от души. Как откажешь? А Сергей – печник ещё тот, просто мастер от бога. Быстро да ладно работал. Командир у новой печи, как пойдёт веником берёзовым хлестаться, только листья в разные стороны летят. Одного нового веника на один раз ему ну никак не хватало. А как благодарить умел за печку жаркую, просто одно удовольствие слушать. Хороший командир! Умный, смелый, добрый! После победы пришлось задержаться на вражеской территории. Командованием фронта перед дивизией были поставлены ещё кое-какие задания. Демобилизация произошла только в 1946 году. Сергей огляделся по сторонам, как будто не верил, что на месте. Вот вернулся домой. Вернулся живой, да не совсем здоровый. Желудок испортил. Болит иногда, ноет. В окопах порой до такой степени досиживались, что и есть уже не хотелось. Да это - всё ерунда! Главное – дома! Подойдя к дому, увидел знакомую до боли голубую дверь. Разволновался, аж, затошнило. А возле скамейки – ребятишек целая стая. Играют себе. Бегают, хохочут. «Какой же мой? – сам себя спросил Сергей. – Этот?.. Не… вроде не похож», - встал метрах в трёх от детей. Всё хотел сам узнать пацанёнка своего. Хотел, чтобы сердце подсказало: кто же именно его кровиночка. Маленький, но коренастый бутуз со светлыми волосами и пронзительными глазами василькового цвета почувствовал, что незнакомец наблюдает за ним и другими детьми. Он отделился от стайки детей и смело подошёл к солдату. Подошёл очень близко, почти до упора. Строго и не по - детски спросил: «Ну? Какого хрена уставился?» Сергей вдруг понял, что этот маленький человечек и есть его сын. Он протянул к нему свои натруженные руки, поднял ребёнка к верху и прижал к груди со словами: «Ну… это мой! Васятка! Родной!! Ведь ты? - Я, - удивился мальчик. - Что? Батю не разу ещё не видел? - Нет… Папка!!! – вдруг закричал он и стал целовать Сергея в небритые щёки, в нос, в губы. - Сынок мой! Солнышко моё! Вот ты какой уже богатырь у меня! Малышня уже бежала растрезвонивать радостную весть по всей деревне. Из дома выскочила жена Нюра с остальными детьми. Со всех дворов бежали родные, соседи, друзья… Нюра разрыдалась на груди мужа. Дождалась! Старшая дочь – Таисия, стояла и сдержанно ждала своей очереди, чтобы подойти к отцу. Средний – Алексей, не был таким сдержанным, как сестра, и повис у отца на плече. Тамарочка просто вцепилась в руку отцу и не отпускала её, Валентина улыбалась и плакала. - Вернулся! Живой!!! Здоров ли? - Да уж не шибко здоровый, зато – весёлый, - балагурил Сергей, счастливо улыбаясь. С соседнего порядка подошёл старый дед Андрей. Обнял Сергея. Отошёл, скрутил цигарку. - Как там, в Германи ихней, дали прикурить фашисту напоследок? - Дали – дали, дед! – ответил Сергей. - Ещё как дали. Все были счастливы. Девки с Нюрой засуетились, повели Сергея в дом, не слушая рокот соседей. - Наговоритесь ещё. Надобно бы накормить, напоить человека. Алексей, Тая, баню растопите отцу.. Повели солдата в дом. Нюра, как зашла, сразу же перед иконами на колени бросилась. Стала бога благодарить за милость его. Сергей поставил вещмешок на большую скамью, сел. Огляделся. И вдруг осознал, что дома. Что нет проклятущей войны. Что жизнь продолжается. Что жить – здорово!!! Стал выкладывать подарки, которые он купил детворе и жене. Нюра помолилась и снова бросилась на шею мужу. Опять слёзы. - Ну, будет. Спасибо тебе за сына, родная! Зашёл на кухню. Там суетились девчонки. Опять их расцеловал и пошёл на улицу, звать домой Васятку. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
