*** Здравствуйте! Смею предоставить Вашему вниманию Краткий Обзор Прозаической части Литературного конкурса “По мотивам Книги Экклезиаста» Вначале, сразу же, стоит отметить необходимость таких конкурсов в жизни Литературного Сообщества. Ведь именно ЕДИНСТВО ПРОЦЕССА ПОЗНАНИЯ окружающего мира и составляет ту самую основу нашего человеческого мировосприятия, которая наиболее близка нам всем – и как в обыденной жизни, так и в литературном творчестве. Которое, в отличие от других видов и жанров искусства, использует при создании «своих» произведений – два, наиболее глубинных человеческих процесса познавания окружающего мира, использует два типа восприятия: Художественный и Логический. Сердцем и умом. Интуицией и Разумными доводами в пользу той или иной Картины Мира. Философский тип и тип, который, собственно, и называем мы – познание средствами Искусства. И такого рода конкурсы, такого рода размышления, создание такого рода работ - и представляется неизмеримо ценными. И интересны они - именно этим единением двух, часто противоположных друг другу по сути, типов познавательных процессов, столь присущих любому ищущему человеку. Любому человеку, который хоть раз на своём жизненном пути задумывался над Вечными и перманентно присущими человечеству вопросами – над Вопросами Смысла! Не развлекать, не «приятно проводить время», не поддерживать поверхностный взгляд на Мир – призвана эта Литература. Но именно исполнить своё изначальное свойство – прикоснуться к, разного рода, жизненным коллизиям – и сердцем, и Разумом. В чём, на наш взгляд, и есть «не простая, не рядовая» ценность такой направленности Литературной мысли. И теперь, используя вышеприведённые рассуждения, попробуем взглянуть на Книгу Экклезиаста, с этих – «дву-типовых» позиций. На первый взгляд, и сразу бросится нам в глаза – та сторона Книги, которую можно охарактеризовать как «Научную». Да и правда – спросите любого человека, лишь понаслышке знающего об их, книгах, существовании и он ответит вам, что это – «ну, конечно же, философия». И, кстати, то, что книга буквально разобрана по частям на крылатые выражения, и непрерывным потоком цитируется во многих научных, околонаучных, обыденных и прочих беседах и дискуссиях – тому, вроде бы и – безусловное подтверждение. Но только на первый взгляд. Вспомните как не раз и не два, когда вы знакомились с текстом Книги, у вас возникало неодолимое желание «погрустить», застыть на минуту во время чтения и безо всякого к тому повода, обратить свой взор – либо на осенний пейзаж (буде таковой окажется за вашим окном))) – либо внутрь себя. И там – где-то глубоко внутри своего Мира – отыскать имеющуюся, конечно же, у каждого из нас там – грустную ноту; давно забытое, но оставшееся ярким печальное переживание того ли – иного жизненного случая, ситуации, или просто – беспричинного грустного настроения… Наверняка – не у одного читателя Экклезиаста возникало оно – это чувство печали, или даже непонятной тоски, веющих от строк давно ушедшего Автора бессмертного произведения. И именно эти – «переживательные» моменты, генерируемые Книгой – и являются доказательством того, что далеко – нет – не «чисто философский», не просто древний научный трактат держим мы в руках, но нечто большее. Нечто включившее в себя как научный, так и Художественный подход к созданию этого текста. Нечто, органично сочетающее в себе оба эти метода познания. Мы держим в руках текст, сильной стороной которого является именно Эмоциональное прикосновение к этому Миру. Миру, в котором нам – людям выпало прожить свою короткую и одновременно – такую длинную, богатую событиями, жизнь. На мой взгляд – это скорее – попытка художественного переживания процесса философского познания мира. Именно так. И правда – представьте себе человека проведшего долгие дни, может и годы в непрерывном осмыслении окружающей действительности. Пришедшего к определённым выводам, сформулировавшего (да ещё как!!! – что на долгие века эти фразы стали наиболее известными, из древних, цитатами) сформулировавшего эти выводы и - можно сказать – тем самым нашедшим – твёрдую для себя Истину – представьте. Труд сей не мог не привести и к определённым переживаниям – по поводу значения и значимости этих Истин для него – человека, для всех его собратьев, для всего Человеческого рода. И переживания сии – также воплотились в этом тексте. В этой Книге. То есть, Книга Экклезиаста есть ничто иное, как определённый «перечень» глубоких, философских истин и одновременно – отношения автора к этим философским выводам. В ней соединились эти два типа познания человеком Мира. Художественный и Логический. Путь науки и путь переживания, проживания процесса научного познания. Тем именно и интересен сей текст для нас. И будет интересен ещё немало лет. Поколений людей. Интересен единым подходом … - единым поХодом по своему жизненному пути – субъекта познающего, Человека, коему совсем НЕ безразличны вечные вопросы нашего Бытия. Человеку, в самой природе которого заключено это стремление – слиться с Миром, через его – Мира познание. Понимание его. Единение с Ним. Прекрасно отдаю себе отчёт, что слова эти «грешат» возможно чрезмерной «пафосностью», но оставлю их в тексте обзора – именно потому, что само произведение древнего беллетриста стало в культуре человеческой – не иначе как – Культом. Потому – повторюсь ещё раз – и замечателен был этот конкурс, призванный возбудить интерес разных авторов к такому – «экклезиастскому» осмыслению как литературы, так и отдельных – заостривших авторское внимание на себе – жизненных ситуаций и коллизий. Что, собственно, и даёт нам возможность – перейти сейчас к рассмотрению НЕКОТОРЫХ отдельных произведений, ИЗ числа вошедших в шорт-лист конкурса. Впрочем – ещё одно небольшое замечание. Считаю необходимым отметить – небывало высокий процент среди авторов конкурса, тех наших коллег, которых можно назвать – «твёрдыми» приверженцами древнего учения Каббалы. Произведений этих авторов на конкурс было подано очень много. Но тут уж нужно отметить и их общий недостаток. Впрочем, вполне свойственный значительному числу всех текстов конкурса. Их Наукообразность. То есть авторы впали в ту крайность, которую мы назвали бы – чрезмерной философичностью. Ещё раз: Книгу Экклезиаста («Кохелет») отличает от других философских трактатов древнего – да и наших времён – именно ЛИЧНОСТНОЕ отношение к процессу и результатам философского познания. Личностное! То есть – ЯРКО ЭМОЦИОНАЛЬНО окрашенное. Но большинство Авторов почему-то пропустило эту эмоциональную сторону литературного творчества и воспроизвело на страницах своих работ именно – ТОЛЬКО – рассудочную, рассудительную, философскую составляющую своих замыслов. В которых очевидным недостатком явилась - НЕдостаточно ярко выраженная ХУДОЖЕСТВЕННОСТЬ. Трудно сказать, возможно в замешательство авторов ввело само имя Экклезиаста, которому традиционно приписываются - лишь философские текстуальные свойства, но так или иначе – на страницах работ, поданных на конкурс, мы читали преимущественно некие – «эссеистические»), а чаще просто публицистические размышления о жизни и её основах, но никак НЕ художественные тексты. И это печально, особенно учитывая, что сам портал ЧХА – портал Художественной Литературы. Но не Теологически-Философской тематики. И естественным образом мы ждём здесь произведения в первую очередь – «игровые» так сказать, произведения художественной прозы, но НЕ тексты чисто публицистические или воспроизводящие «научно-логические» размышления. Вообще же, обсуждение самого текста Книги Экклезиаста – представляет собой очень непростую задачу и требует себе отдельного места, ситуации и времени, и уж никак не уместится всей своей полнотой в рамки этого Обзора. Но будет приятно – быть может когда-нибудь увидеть и отдельное – посвящённое только этой книге – обсуждение на страницах Портала. Ну а теперь, вооружившись этими определёнными критериями оценок, мы с вами и приступим к краткому анализу некоторых произведений из числа вошедших в призовую обойму прозаической части Литературного конкурса “По мотивам Книги Экклезиаста». Напомню лишь ещё – Обзор этот – краткий. (Краткий обзор короткого Списка ))) ___________________________________________ _________________________ И первым из «обозреваемых» текстов представляем Вам рассказ Александра Мецгера «Ветеран» http://litkonkurs.ru/?dr=45&;tid=163008&pid= 14&nom_id=46 (НЕ Литфонд) «- Сейчас припрется этот телок,- с ненавистью думала Елизавета о муже …» Ненависть и смирение. Ненависть к ближнему своему. За, казалось бы, простоватым повествованием кроется довольно обширная тема – тема невнимания к человеку. К родному, тому, что живёт бок о бок с нами. О чёрствости, о доброте. О беззащитности перед злом. Старый человек, ветеран, прошедший ад войны, оказывается совсем открытым и незащищённым перед свой же женой, устроившей ему Ад в своём же собственном доме. И что? В чём его беззащитность – почему? Это что – «ударили по правой – подставь левую»? Видимо так и посчитал за правильную линию своего поведения, герой этого рассказа. И «провалялся» всю ночь – уже бездыханный на пороге своего дома. Так и не дождавшись простого человеческого участия со стороны «своего ближнего». Раскрытая автором жизненная ситуация заставляет нас с искренним участием отнестись к, так называемой, «бытовой» несправедливости. Почувствовать её НЕ меньшую значимость, нежели чем справедливости так сказать Мировой, высокой. Ещё раз: в рамках довольно простого сюжета автор сумел построить жизненный образ, который не оставляет равнодушным читателя. К определённым негативным сторонам этого произведения можно отнести Тематику рассказа - недостаточно близкую к основной теме Конкурса. Недостаточно близкое расположение её - к темам, поднимаемым именно в Книге Экклезиаста. Однако рассказ этот близок по Духу - идеям Экклезиаста. И потому вошёл в короткий список конкурса. Напомню (скорее сам себе)), что обзор наш – краткий, потому попробую теперь и дальше - кратко и лапидарно … ___________________________________________ _________________________________ «- … откуда взялись эти сны? – Это монстры из вашего прошлого. Те события, которые вы сознательно хотели забыть. И забыли» Забыли, да не совсем. Да они просто и не дадут забыть себя. И не только те, что режут и жгут память раскалёнными гвоздями совести, но и те, о которых мы никогда и не узнаем. Вернее не узнали БЫ… Да только вот сны эти… Или что-то жжёт в груди так, что не уснуть. Допекает болями в пространстве, где находится тот самый орган, что не даёт нам оказаться на нижней ступеньке лестницы моральных ценностей, что стучит – громко стучит к нам в подсознание, и с каждым стуком будит нашу совесть. Жизнь состоит далеко не только из того, что мы осознаём, но из многого такого, что казалось бы безвозвратно ушло уже, ан нет … И тогда неясная тоска обретает неожиданно конкретную форму – горя, которое вы когда-то неосознанно посеяли, или – как в этом рассказе – форму маленького существа, в котором вы с трепетом узнаёте своего ребёнка. Вот о чём этот рассказ, стиль которого довольно прост. Содержание его – тоже. Но как раз это, то, что он написан об этом простом, и то - как автор сумел в коротком тексте представить нам своего героя – и заставляет нас задуматься над подобными событиями. Ошибки. Ошибки неосознанные, или всё-таки осознанные. Ошибки и их исправления. Текст рассказа наверняка даст пищу для раздумий каждому человеку. ___________________________________________ _______________________________ Начну с недостатков – уж, извините))) К которым сразу же можно отнести излишнюю для текста художественной прозы – чрезмерную документальность повествования. Обилие деталей: имён людей, названий мест, - это точность, в которой нет никакой необходимости - необходимости для понимания сути рассказа. Эти детали не вскрывают ни основную идею текста, и не придают некую определённую атмосферу всему произведению – нет. И потому контрастом к этой «документальности» видятся - интересная прорисовка героев рассказа, и юмор, с которым автор подводит нас к главному герою. И представляется, что такое обилие «точностей» - положительно никак не влияет на впечатление, которое автор рассказа предполагает произвести на читателя. И, кстати, трагический финал - также представляется … «не вписанным» в общую канву рассказа. Но интересный язык произведения и та теплота, с которой автор относится к своим героям – подкупают и потому текст также вошёл в шорт-лит конкурса. ___________________________________________ _______________________________ Особняком среди других работ стоит рассказ Юрия Берга «Размышление» http://litkonkurs.ru/?dr=45&;tid=150581&pid= 14&nom_id=46 (Диплом, Литфонд) Надо заметить, что эта работа вызвала некоторое замешательство и споры среди членов жюри. Дело в том, что автор написал произведение собственно - спорное по жанровой принадлежности. С одной стороны это яркая работа очевидно публицистического, полемического, «эссеисткого» направления. С другой же стороны, такой подчёркнутый документализм можно признать и как нарочитый, художественный приём. Приходят на память и немалочисленные примеры из мировой литературы, например один из последних романов Пелевина («Шлем ужаса»), который также построен в таком «форумном» что ли, жанре - переписки между корреспондентами. Но вот, именно эта неподчёркнутость, непроявленность «художественности» повествования, заставляет задуматься над тем – насколько текст документален. Т.е. насколько автор списал его с реального форума, скопировал из реальной переписки. Возникает сомнение, в том, что это нарочитый приём. Если даже - это настолько скрытая, настолько «утопленная» в, собственно, текст - стилизация, то в этом случае – явно налицо перебор этой стилизации (напомню – стилизации под документализм). И романтизм эпистолярного жанра в данном случае никак не просматривается. Вот поэтому и приходится оценивать жанровое своеобразие произведения Юрия, как текст исключительно и только публицистический. Что же касается содержательной части этого эссе, то необходимо отметить, что в нём затронута очень интересная Идея. Идея, пересматривающая традиционно установившиеся воззрения на отношения между Лицами Нового Завета. В данном случае имеются ввиду отношения Христа и Иуды. Хотя, и в свете последних находок на брегах Мертвого моря и в, так называемых «коптских находках», - древних гностических рукописей – эта идея быть может и не столь сенсационна, но меж тем она в немалой степени овладевает умами и чувствами всё новых и новых исследователей. Не будем на страницах обзора судить насколько соответствует или нет она – Идея - исторической справедливости, но то что эти исследования составят честь любому «документальному» автору – есть также неоспоримый факт. И, возможно, мы ещё станем свидетелями нового, «игрового» уже)) текста Юрия, в котором давно, казалось бы, наши устоявшиеся взгляды приобретут новый ракурс, а мы – новую точку зрения, но уже опираясь на эмоции и образы, характерные только для художественной прозы. ___________________________________________ __________________ «Слова слишком несовершенны. За каждым из них стоит нечто ассоциативное, субъективное, весьма примерное» Соглашаясь с Юлией Артэ а этом её утверждении мы попробуем всё-таки словами выразить впечатление оставленное её рассказом «Все не так» http://litkonkurs.ru/?dr=45&;tid=161575&pid= 14&nom_id=46 (Диплом, Литфонд) «Вся твоя большая жизнь – разве тебе нечего вспомнить? – Была ли она – не знаю. Не помню. Пусто все. Не спрашивай. Дай лучше воды» Смерть матери и дальнейший разговор с незнакомой, тоже потерпевшей боль утраты, девочкой на кладбище дали герою внутренний толчок к Молитве. Действу, доселе герою непонятному и неизвестному. «– Научи меня молиться, я – не умею… Она вздохнула. – Дайте мне руку… Вот так. – Она сжала его ладонь. – Это очень просто. Закройте глаза и слушайте тишину…» И он начал молиться. Как умел. Вернее как не умел. Но уж как мог: «Я – та крошечная песчинка, тот шарик воздуха, что однажды был вытолкнут на поверхность огромного моря» Видимо печаль, а то и горе – являются теми катализаторами, что заставляют нас приходить к вечному. Вечное своим присутствием в нашей жизни само стучится в сознание. И приносит ветер слова: «… пусть мой страх, рожденный моей слабостью, уступит место любви, пусть потечет она по жилам моим и вернется – через людей, умноженная в миллионы раз – к тебе. Пусть я увижу и впущу в свое сердце красоту, созданную тобой, и она научит меня радости» Удивительные слова. Замечательные. Мне могут возразить – «и что ж тут такого нового-то?» Отвечу известными словами: «Ничто не ново …» И вот собственно – очень индивидуальное, очень личный, очень субъективный подход к этому самому - «ничему не новому…» и придаёт неожиданную новизну – уже, казалось бы, давно и довольно плотно уложенному нами известно-устаревшему … В рассказе Артэ есть это ощущение – гармонично Герою присущий, очень индивидуальный - Стиль, проявившийся в частности, в рождении его, Героя, и только – его – слов неканонической молитвы. Читая рассказ, окунаешься в саму атмосферу, в которой происходит это самое рождение молитвенных слов. И создаётся она - словами, авторским умелым стилем, так точно соответствующим содержанию рассказа. Именно поэтому я привожу здесь столь много цитат из него, ибо именно стиль и «повинен» в создании у читателя этого глубокого, »молитвенного» настроения. Цитатой же из этого текста и хочу закончить его описание: «Ему казалось, что душа матери, запертая в отслужившем умирающем теле, замерла в некой точке, из которой невозможно бежать ни вперед – с тем потоком, стремительно несущимся из прошлого в будущее – ни назад, догоняя, возвращая воспоминания, а можно только вглубь, внутрь, в совершенно иное, неизвестное. Замерла, чтобы потом, скоро, окончательно отделившись, оторвавшись от всего, от всех, словно большая больная птица, устало взмахнуть крыльями и улететь – прочь. Прочь…» Художественность слога этого автора впечатляет! ___________________________________________ __________________________ « Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твоё радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за это всё Бог приведёт тебя на суд»…….. Встать, Суд идёт. Земной, какой же ещё, не небесный же! И когда придёт тот небесный-то? Да и придёт ли вообще когда-нибудь? Кто ж его знает. Подождём – сами увидим. Будет он отличаться от нынешнего описанного в двух вариантах в рассказе автора - Сени Уставшего - «Параллельные дороги в суете сует» http://litkonkurs.ru/?dr=45&;tid=164456&pid= 14&nom_id=46? (Диплом, НЕ Литфонд) Или может быть он, Суд этот Высший, - всего лишь наша призрачная надежда на него? Господи, упаси нас от Суда всякого, и от «зековского», и от суда, уважаемого, государственного судьи Стефана Владиславовича. «В голове Стефана Владиславовича, за свою длинную карьеру усадившего за решётку, быть может, пару лагерей зэков, не было места анализу трагедии, которую он сейчас усугублял. Сколько всяческих судеб уже пережёвано и исхаркано?» Суд официальный, ничем не отличается от суда блатного. Так, по крайней мере, изображены оба судилища в рассказе Уставшего. «Сколько таких судеб уже пережёвано и исхаркано» за сумму в 300 долларов! Хотя, в произведении мы видим и ещё один суд – Авторский. В финале, авторская воля довольно неожиданно приподнимается над простым и шаблонным решением «судей», и предлагает своё видение представленных жизненных коллизий. И совершенно новое звучание приобретает риторический вопрос: а Судьи кто? И совершенно – я бы сказал – волюнтаристски)) перерождается в вопрос: «А жертвы кто?» И сразу на наших глазах … На наших глазах – на Суде тоже, но уже – Читательском – происходит метаморфоза. Становится очевидной вообще - призрачность, условность самих понятий - «преступления и наказания». И уже стучится в наш – судебно-Читательский разум – столь же древние, сколь и не потерявшие за века своей истинности слова: «Не судите, и не судимы будете» Быть по ту сторону Добра и Зла. Уйти, насовсем, навсегда уйти из «залов заседаний» всех судов, будь то – зековский ли, городской ли, субъективно-авторский ли, или – наш с вами, так часто творимый где надо и не надо – наш с вами – частный, Суд. Спорно? Согласен – спорно. Но не укажет ли наш палец, вытянутый в сторону ЛЮБОГО добродетельного человека, тут же – и на человека Недобродетельного? Ведь не отличим одного от второго, не будь рядом этого самого второго! И, следовательно, ЛЮБОЕ – указывание нами на Добро – ВСЕГДА – есть Суд. Наш суд, по приговору которого – кто-то ОБЯЗАТЕЛЬНО останется «за решёткой» «Сколько таких судеб уже пережёвано и исхаркано» Рассказ об этом. Рассказ – НЕ философски-документальный. Рассказ соткан из образов, из чувств к своим Героям, из вот этой парадигмы - … «Встать! Сегодня Суда не будет…» Оставим на Читательскую оценку Авторское понимание праведности и неправедности в параллельном, созданном им, мире. Факт же то, что произведение, своими одновременно – и образностью, и реализмом, оставляет след в читательской памяти, заставляя в который раз «включать» свои, «внутренние», весы Артемиды. И задуматься над древними, как цивилизация, древними словами: «…только знай, что за это всё …» ___________________________________________ ____________________________ Так … Уважаемый Читатель, как Вы думаете – есть жизнь после смерти? Ну … как говорится – посмотрим)) А вот то, что с тенями «оттуда» можно встретиться и этом мире - …? Каждому по вере его) «Дул ветер. Противный восточный ветер, приносящий сухую жару пустыни. Фонарь качался и вздрагивал от ударов веток, которые нехотя доставали его. Люди уже угомонились и погасили огни в окнах домов ... Пробегавший мимо пес внимательно обнюхал сваленную недалеко … груду досок… тут лежали остатки трех разных шкафов… и потрусил по своим делам. Незамеченные им, чуть в стороне, в тени здания, куда не доползал свет уличного фонаря, сидели три скелета» Каждый поступок нашей жизни оставляет свой след. Где - не знаю. Автор (вслед за общепринятым мнением) считает, что – уж где-где, а в Шкафу точно. В форме скелета. Скелета в шкафу. Который, как известно – у каждого свой. С юмором написанное произведение. Разговор, рассказ, собственно, этих скелетов из шкафов. Выползших «погреться» под полной луной)) Произведение привлекает внимание в первую очередь отточенным стилем. Язык, которым написан текст – «стилен», точен, сочен и … - не люблю это слово, но в данном случае оно наверняка уместно – профессионален. Собственно чем и привлёк к себе этот текст - внимание жюри конкурса. Ну, и сама центральная мысль, оригинальная идея произведения – также заставляет уделить рассказу читательское внимание. Скелеты … Хотя при свете дня … эээ))): «Стало чуть светлее. Там, откуда несся ветер, наполненный пылью и жарой, вставало солнце. … и только несколько окурков на асфальте, пока еще не испаривших в свете дня, напоминали о ночной встрече» И, хотя я совершенно НЕ поклонник юмористической литературы, да и вообще её сатирических, «смешных» жанров (особенно в таких серьёзных конкурсных заданиях), но повторюсь ещё раз: произведение обратило на себя внимание именно – своим художественным стилем повествования. Лапидарным, в рамках рассказа, но ярко художественным языком, которым он написан. Один из примеров того, как образная, эмоциональная речь, может склонить весы оценок в ту или иную сторону. ___________________________________________ _______________________________ Ох, уж эти камни Экклезиаста) Сколько их было за всю историю человеческой Культуры разбросано, сколько собрано. И равно ли количество первых – числу вторых? «Как сказано в Уставе КПСС: Было время, товарищи, разбрасывать камни, а теперь пролетариату пора собирать их. - Насчет камней врешь ты Степаныч! Это вовсе не Уставе сказано, а в Библии» )) Ну что ж давайте и мы вослед Героям произведения попробуем сначала камешки пособирать)): жили-были дед да бабка… Собирали по частям, по крохам своё благополучие. Как все, в общем, жили. «Он получил от родного хлебозавода отдельную, благоустроенную квартиру, участок земли под дачу, а при выходе на пенсию ему вручили часы, показывающие текущее советское время, счастливое и безмятежное, а также время во всех угнетенных странах мира…» Ну … Правда, не совсем у них как у всех то… С национальностью у них … эээ … не всё в порядке было)) Он немец, она еврейка. А так – ну всё как у людей) Жили, боялись жёстких властей. И таки – «насобирали камней» - в смысле, - дача, квартира и пр. Детей тоже вот смогли поднять. Правда тоже – разбросала камни … - то есть - их, детей, Судьба: Израиль, Германия … Но всё равно – собрали, по частям, по каплям собрали они свою жизнь, и вот … И вот пришло время – новое время, время камни сии разбросать - запоздалое, лет эдак на двадцать, приглашение вступить таки в «родную партию» И для начала написать статью, призванную разбросать всё, что раньше было неприкосновенно. Старик написал. Написал он эту статью. За три дня написал. «О, эти трое суток! Бог, создавая землю и небо, потратил меньше усилий. Запуганный долгие годы Берг впервые возвысил собственный голос. Ругал власти сам. Писал дерзские слова своей рукой. Маленький, забитый человек становился бунтарем. Раб поднимался с колен. И хотя Берг знал, что времена теперь наступили другие, всех, от низу до верху можно было безжалостно критиковать, и ничего тебе за это не будет, но острый холодок в груди оставался. Он по-прежнему терзал его» Не шутка. Не шутка это – про камни - не простая красивая фраза из Книги Экклезиаста. Это, знаете ли, всегда – поступок! И как каждый поступок, повлёк он за собой множество последствий. Ибо по выходу статьи в свет – увидел наш герой и свой портрет в газете, и массу приписок, ужесточающих тон и содержание своей статьи, и слова, которые он, собственно, не писал вовсе. Умелая рука редактора разбросала кам… - извините - слова, что камнем легли на душу, на сердце автора той статьи. Страх. Тот самый, застарелый парализующий страх погнал его по городку, в попытке собрать их, слова эти… «Берг в эти часы, с безысходностью обреченного на казнь человека, мотался, в исступлении, по городу, пытаясь скупить в киосках весь тираж злополучной газеты» Нет, господа, не фраза, не просто красивые слова это всё были. Не пустые они. Это самые что ни на есть - Камни… «Подходила к завершению золотая пора российской" бабьей осени." Воздух горчил рябиной, и с полей, остриженных "под ноль", расползался по округе рыжий туман. На дачах было пусто. Лишь на одной из них ярко пылал костер ... Берг сидел в дачном кресле и одну за одной швырял в костер газеты. Его портрет и статья корчились в пламени и превращались в обгоревшие хлопья, которые летали вокруг, как черные, зловещие птицы. Вместе с костром выгорала его душа, испугавшаяся собственных крыльев ... ... Берг сидел в дачном кресле, и как будто дремал. Врачи констатировали потом внезапную остановку сердца» Пауза. Тишина. Люди, как же мы питаемся от страхов наших! Как зависим от слов-камней этих и днём и ночью, и ныне, и присно и … Вздохнув, продолжим … И попытаемся теперь «разбросать» их … Есть такое литературоведческое выражение – «рассказ о смерти». Это когда, автор, для пущей «впечатлительности» повествования, обязательно «убивает» героя в финале. Обычно свойственно это авторам, вступающим только на путь освоения прозаического повествования, но иногда грешат этим и авторы, так сказать «со стажем». И хотя в данном случае смерть главного героя не вызывает чувства, да простит меня Создатель, дисгармонии текста, но … Указать на сей момент, считаю необходимым. Аккуратней, господа, ох как бы нам поаккуратнее быть с этой немилой Дамой, что с косой, за плечом … Ведь для развития, как главной темы повествования, так и атмосферы, настроения его – ну совсем необязательно нам педалировать на трагическом финале в наших работах. Даже ещё и сильнее будет наш Читатель чувствовать трагизм в текстах, если мы оставим его – нашего Героя жить, и лишь кинем взгляд вослед его, удаляющейся в туманное будущее, фигуре. Совсем нам необязательно «мочить» направо и налево наши персонажи. Ведь Жизнь всегда богаче любой смерти. Ну, это, собственно, я мог бы сказать и о многих других рассказах наших авторов. В целом же произведение Владимира Штайгмана именно в художественной форме иллюстрирует одно из самых известных высказываний Экклезиаста. Ох уж эти камни … ___________________________________________ _____________________________ Как известно, Бог говорит с нами на языке жизненных обстоятельств. А «сорок пять на шестьдесят» - это размер Иконки, что носится во внутреннем кармане. Левом, что напротив сердца. Которое – ну это понятно - у каждого есть. Сердце, которое мы чувствуем, вернее чувствуем то, что оно вообще есть чаще тогда, когда оно само даёт себя почувствовать. И если расстояние от сердца до Бога окажется небольшим, то тогда и устанавливается меж ними – та самая Вера, что даёт нам спасительную возможность идти за Ним. Вслушиваться в Его речи. Верить. Ему верить. Если есть эта Вера. Ну, а если – нет? Тогда … Тогда мы Его, естественно, не слышим. И то, что называется - Его «уроками», воспринимается нами как … Как злость. Как несправедливость. Как «какая-то неправильность этого Мира» Правда тут уже совсем перестаёт быть понятным – чья, какая-такая злость? На кого? На что? Ведь – согласитесь – то, что мы испытываем в какой-то момент жизни – таковыми мы, собственно, и являемся. Мы такие, какие мы в некий – здесь и теперь – момент жизни. Если не верим – Неверующие. Злимся – Злые. Мстим – мы Мстительные. И, кроме сознания этого факта, никакие другие доводы и оправдания не сделают нас, как бы мы себя не убеждали, что мы, на самом деле – мы хорошие. На самом-то деле – мы добрые и просто замечательные, вот только сейчас… Вот только теперь … Сейчас отомстим быстренько и снова станем нравящимися сами себе, замечательными, взрослыми и всё понимающими людьми. Вот только … Только вот немножко …И сразу же потом – приготовим ужин с цыпленком и всё будет прекрасно. Но, нет. Похоже, что нет. Будет всё так, как есть сейчас. И никак по-другому. Повествование, собственно, об этом. Бог говорит с нами на языке жизненных обстоятельств. Авиационный взрыв унёс жизни жены и ребёнка. Что он такого сделал – думал человек, что Бог так наказал его? И «… человек разговаривал с Богом … – Молитесь, будет легче, – сказала женщина, отдавая ему икону» Женщина тоже потеряла близкого человека в этой катастрофе. Ей молитва на маленькую Иконку помогла по всей видимости, а вот нашему герою … Ну, поставил он Иконку эту, прислонил её к запотевшей бутылке, но … «Когда человек понял, что молитва не помогает, он вернулся к проверенному средству – водке» «на середине второго стакана призвал Бога к ответу. – Зачем Ты это сделал?! – Это испытание, – мысленно ответил Бог» «– Ты не Бог. Если Ты сделал это нарочно, Ты убийца! А если Ты не сумел придумать как-нибудь по-другому, ты просто дешевка» Бог исчез из жизни героя, но вскоре, во второе своё пришествие, попытался ещё раз пробиться к пониманию Человека: «Бог появился перед человеком, пройдя сквозь стену из соседнего номера. Бог был в белом халате. В это Свое пришествие Он работал врачом-психологом службы спасения» «Человек молча взял свой стакан, слил в него остатки вина и так же молча, с разворота, сильно и страшно ударил бога пустой бутылкой по голове. … Бог рухнул со стула на пол» «Умирающий Бог сделал человеку последний подарок: убрал без остатка хмель из головы. Сейчас, на трезвую голову, человек отчетливо понимал, что он сделал. Убил врача, который, скорее всего, пришел ему помочь, – а иначе с чего бы он оказался в номере» Что это было? Пьяный бред и ничего больше? А далее, в повествовании случилось нечто и совсем непонятное: «Бог воскрес, как и положено, на третий день. "Хорошо хоть, в этот раз не распяли", – подумал Он, стуча зубами, потому что в морге было холодно, а Он лежал голый под простыней на железном столе. Он встал со стола и мгновенно перенесся в комнату в московской коммуналке, где жил в Свое нынешнее пришествие» И предпринял ОН третью, последнюю попытку – стать ближе к сердцу нашего героя. Герой же, в это время был занят приготовлением, давно задуманного к приезду своей (напомним – погибшей уже к тому времени) семьи. Нет – не верил он, никак не мог поверить, не принял он этого – не принял – не могло всё так кончится. Не приняло сердце, не принял, предпочивший - помутнеть, разум – не перенесли они это испытание. Ужин. Вот сейчас он сделает ужин … «Убийца резал на части цыпленка и ни о чем не подозревал. … Темнело. Человек подумал, что можно уже включить в кухне свет, и тут краем глаза заметил движение у двери. Он посмотрел туда и увидел Бога. – Воскрес? – спросил он. Бог кивнул. – Свет включи. Бог щелкнул выключателем» Нет, нет - всё равно же не верит: «– Пошли, тебя вот-вот арестуют, – настаивал Бог. – Спрячу тебя в надежном месте, пару дней пересидишь, а Я тем временем объявлюсь, и дело закроют за отсутствием события преступления. – Тебе какая разница, когда и где объявиться? Объявишься прямо здесь, пусть приходят. … – Там ОМОН. Они стреляют быстрее, чем думают, охота тебе с ними связываться? … Вон они режут стекло у тебя в лоджии, слышишь?! – Слышу. Только мне это кажется. И ты кажешься, а на самом деле тебя нет. Я тебя убил, ты в морге лежишь» «В этот момент с треском вывалилась кухонная дверь, и появившийся в проеме омоновец в маске … Одной длинной очередью сержант срезал обоих. Пять пуль попало в Бога, четыре – в человека» Уроки, уроки. Когда то давно в школе мы «проходили, прошли» все свои уроки. Правда жизнь окружающая нас сейчас ничего об этом не знает. «Почтальон звонит трижды» А ещё – не помню где, читал я что смерть предупреждает нас тоже трижды. За десять лет, за 3 года. И вроде бы за месяц… Не знаю. Да и смерть ли то предупреждает? Ведь Бог говорит с нами на языке жизненных обстоятельств. Нда: «– Слушай, а этот, – капитан указал на Бога, – он кто такой? – Не знаю, – ответил москвич. – Только сдается мне, я его уже видел ... … москвич уже вынул из блокнота и выложил на стол фотографию (убиенного врача из службы спасения), а сержант рядом положил маленькую вещицу, (Икону с изображением Бога) запаянную в полиэтилен. Одно и то же лицо смотрело на них с фотографии, переснятой из личного дела убитого психолога, и с маленькой иконки …» Не знаю, не знаю - сколько нужно этой Веры, чтобы расстояние между левым карманом с Иконкой и Сердцем было очень коротким. Не знаю. Автор, как мы видим, считает это расстояние необыкновенно малым. Неощутимо малым. Не знаю. Зависит от степени нашего приятия этих самых «знаменитых» уроков. Бог говорит с нами на языке жизненных обстоятельств. Принимать или не принимать Его речи – наш выбор. Каждого из нас. Господи, как же подчас нелёгок он … В конце же размышлений об этом тексте не могу не заметить некоторые стилевые, ошибки построения предложений в рассказе. Вот, например: «Потом, взяв себя в руки, сходил в магазин за хлебом и еще кое-чем по мелочи» При глубине поднимаемых вопросов такие «огрехи» портят - вполне, впрочем, общее - приятное впечатление от рассказа. ___________________________________________ _____________________________ Его он почувствовал заранее. Уже несколько дней нехорошие предчувствия теснились в груди старого следователя прокуратуры, и с неизбежной методичностью вылавливали из глубокого подсознательного его, всё новые и новые нехорошие предчувствия. Вот и сегодня с утра – как вроде что забыл он, или … Потом у церкви - странно знакомый – совершенно непонятно откуда - взгляд старухи-нищенки. Но все сомнения разрешились сегодня, когда холодный ствол ткнулся в его спину и сын, когда-то давно им, следователем, посаженного врага народа, сын того заключённого пришёл свести счёты с губителем своего отца. О чём рассказ? Да всё о том же … Совесть. Даже если её так не называют. А называют как то так: нехорошие предчувствия, предощущения полной пустоты и безнадёжности в оставшихся монотонных днях. Хотя, что это за дни?! Пустые. С нелюбимыми, лишь номинально - родными людьми. И что же тогда было то в этой жизни. Борьба с диссидентами? Полная уверенность правоты, того что ты делаешь? И всё? Как бы мы себе не врали, как бы не уговаривали, мол то, что мы делаем – для страны, для Родины … Всё равно правда живёт в нашем сознании. Живёт и это её существование ощущается нами довольно отчётливо. Пусть не прямо – как, например, исповедью у Священника, а чаще – невнятными, почти неосознаваемыми, импульсами, делающими поток жизни – мрачным, а саму Жизнь - мало понимаемым местом. И выход из этого сумрачного состояния довольно – как чаще и кажется – проще-простого выход этот … Снова мы сталкиваемся в структуре произведения с, так называемой, «историей смерти». Что опять же, повторюсь, является скорее признаком авторского невидения (или неведения) – что ж сделать с Героем дальше? Как ему, Герою, жить в новых для него жизненных обстоятельствах? И (будем, господа, честны таки сами с собой) - как следствие этого незнания, мы вполне осознанно освобождаем себя от ответственности за «живого» Героя. Смерть – всё спишет. Но опять же (как и в рассказе Владимира Штайгмана, рассмотренного выше) его – Героя смерть – в данном тексте - не является чем-то мешающим нашему читательскому восприятию. Его трагическая кончина, в контексте содержания всего произведения, а главное – в его, рассказа, мрачноватой Атмосфере, самоубийство Героя выглядит в некотором смысле логичным выходом из описанной автором ситуации. Всё это – и, в том числе, - соответствие содержания, композиции и атмосферы рассказа, делают текст довольно интересным и конечно – достойным читательского внимания, как впрочем и внимания жюри конкурса. ___________________________________________ _____________________________ «Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь» Вот как странно получается. Порой о хорошем произведении, по его прочтении, писать почти и нечего. И хочется только приводить из него цитату за цитатой, чтобы читатель смог сам прикоснуться к тексту. Увидеть, те звезды, подышать воздухом реки, послушать героя рассказа. Насладится, в общем, так насладиться, как это смогли сделать и мы, те, кто уже познакомился с текстом рассказа Михаила Смирнова «Душа-река» http://litkonkurs.ru/?dr=45&;tid=162276&pid= 14&nom_id=46 (2-е место Литфонд) Я не первый раз уже пишу о творчестве Михаила и снова поражаюсь такому свойству его прозы, как простота. Никогда не считал это качество литературы за главное, но в контексте рассказов Михаила это свойство его текстов действительно впечатляет. Ведь, «по большому счёту» это, скажем так, – бедно-сюжетный рассказ. В нём нет ярких поворотов таинственных линий поведения героев, или неожиданных фантастических картин, переплетений вселенского масштаба. Но! Но в этой простоте, в авторской стилевой сдержанности, таится такая глубина единения с миром, которую мы можем и действительно ощутить, оказавшись вдруг один на один с вечереющим небом, с первозданной красотой и безыскусной глубиной мира, который нас окружает. «Саша любил тут бывать. Сидеть в тишине, бездельно тянуть время у кромки воды со своим дедом, слушать его мерную, неторопливую речь, дышать едучим до слез, дымом самосада. Любил ошеломляюще спокойную, как лунный свет, воду, эту сверкающую россыпь, смотреть на хороводы тысяч и тысяч звезд, свет которых отражается на темном зеркале воды, слушать всплески ночной рыбы, да иногда отвечать деду на его вопросы, но больше всего любил слушать деда, да размышлять, о чем он говорит» И вместо того, чтобы как-то попытаться разобрать текст этого произведения, мне кажется, гораздо интереснее дать слово ему самому - произведению, то есть) Насладиться живым, красивым русским языком: «- Бабуль, ну что ты всегда его ругаешь?- спросил Саша, допивая душистый травяной чай.- Сама ворчишь, и сама же без деда ни шагу не сделаешь никуда. - Эх, Шурка,- сказала баба Вера.- Жизнь наша тяжелая была. Через многое вместе мы прошли. Много горя людского повидали. Приросли друг к другу. … - Как приросли?- Переспросил Саша. - Не поймешь ты, Шурка. Мал еще. Жизнь, как водоворот. Кто-то не выдерживает и тонет, кого-то к берегу прибивает. Так и нас тут прибило, с тех пор и живем. Говорила она тихим спокойным голосом, сидя напротив внука. Смотрела на него блеклыми выцветшими за годы, глазами, теребила натруженными руками край старого застиранного полотенца и продолжала рассказывать о жизни – водовороте, о сломанных судьбах людей, кого занесло в этот водоворот. Да, обо всем…» В этом конкурсном произведении нет «очевидных» философских размышлений о бренности бытия, или о тонкостях богословия, но в ней есть истинно ХУДОЖЕСТВЕННОЕ повествование, настоящее прозаическое проникновение в саму суть переживаний субъекта познающего окружающую действительность. Кем бы этот субъект сейчас не представлялся – дедом ли, с незаконченным средним, богословом ли из Ватикана, или маленьким мальчиком, так любящим ночную рыбалку, рядом с дедовской деревней. «Дед Павел смотрел на внука и в душе радовался, что того тянет в деревню, к земле-матушке, к реке, куда они постоянно уходили. Радовался и одновременно сравнивал Шурку с сыном – оболтусом, который после окончания восьмилетки сбежал в город без их ведома. Что он нашел такого хорошего в городе? Жизнь цивильная, как сын говорил. Непонятна эта жизнь деду Павлу. Город – улей, а дома – соты, куда каждый вечер слетаются пчелы-люди. Да и люди-то, не похожи на людей. С их спешкой суетливой, хмурными лицами – масками, будто думу великую думают, да озлобленностью друг на друга, словно этих людишек кто-то специально загнал в город-улей. Вечно торопятся, спешат по улицам города, отталкивая встречных прохожих, стараясь первыми заскочить в автобус или троллейбус. В метро ныряют, словно река из человеческих тел под землю уходит, а потом опять появляется на поверхности, для того, чтобы раздробиться на мелкие ручейки – улочки и стать, под конец, россыпью капель – живчиков, будто ветром заносивших их в магазины и подъезды домов. И все это – ежечасно, ежедневно, неделя за неделей, месяц за месяцем. Годами… Оглянуться не успеешь, а жизнь-то прошла, пролетела и ты ее не заметил, не ощутил вкуса ее – жизни-то. И в этом цивильном водовороте жизни кружится его сын: пылинка, соринка, мелкая букашка, которую растоптать-то легче легкого, да и потерять проще простого» Цепями обязательств – да скорее всего и – искусственных, нежели чем простых и естественных, сковываем мы свой внутренний мир, приспосабливая его к так называемым «плодам цивилизации» Даже вот щенок, Полкан) … «Полкан, увидев их, стал рваться с цепи, словно понимая, куда они собрались и готов был разорвать эту ненавистную тяжелую крепкую цепь, чтобы бежать рядом с ними, а потом всю ночь лежать у костра, у их ног, прислушиваясь к ночным шорохам. Но цепь крепко держала его за горло, заставляя хрипеть и задыхаться» Рассказ безусловно показывает - именно возможность - художественными средствами прозы, отобразить глубочайшие переживания познающей мир человеческой натуры. «- Смотришь, к примеру, как вальсирует лист ивовый на старинном, темном, в морщинах, серебре воды и понимаешь, что это – ты. И тебе, как листику, кажется, что все вокруг меняется, все проплывает мимо, ну и пусть проплывает, плывет по течению. Видишь и встречаешь на пути своем столько всего неизведанного, удивительного, да нового, только ты, Шурка, ошибаешься, на самом-то деле все это – в тебе. Это ты со временем течешь, меняешься, становишься новым, другим, не таким, как сейчас. И я меняюсь вместе с тобой. Другим тоже становлюсь. И жизнь свою мы делаем не легким способом, а колуном тяжелым вырубаем. И щепки, от нашей жизни, разлетаются во все стороны, превращаясь в такие же вот реки, и такие же листья ивовые. Человеческая душа, как река, а мы листья на ее поверхности. Зачерствеет душа, загрубеет и понесет тебя по перекатам, да порогам, пока не пропадешь, не превратишься в болото. А с открытой душой, ты будешь плыть по полноводной реке, в дали неизведанные, пока не прибьешься к берегу, где тебя ждет-дожидается такой же ивовый листочек…» Старый и малый. Тихие звёзды. Спокойная ночь. Костёр. И ничего, казалось бы, не случилось. Ан, нет! Происходит пересдача Смен. Пост сдал – пост принял. Поколение передало этот Мир, эту Ночь, эти Звёзды – другому, следующему. «Род приходит и Род уходит…» Не перестанет жить Племя Людское. Не прервётся так называемая связь поколений. И пока будет таковая – быть людям на этой Земле, у этой Реки, что не перестанет нести воды свои - из нашей жизни – туда, в следующие, в другие, в будущее наше. «Лежал, прислушиваясь к своим ощущениям, к своей душе, представляя себя листком ивовым, несущимся по речной глади. Смотрел на небо. Горевшее звездами ярче яркого, и было оно темнее темного, на реку, сплошь светившуюся огоньками тысяч и тысяч звезд. … Смотрел на себя самого – в свою маленькую еще душу … чтобы еще раз потом сюда вернуться и снова попытаться войти в эту же реку…» Аминь. ___________________________________________ __________________________ «бабочки вились вокруг ее головы, цеплялись лапками за золотые локоны и создавали живой, пестрый венок. Она собирала цветы и что-то тихо напевала ... ... Роняет лилия хрустальную слезу, Дар утреннего легкого тумана, Осушит слезы трав лучами солнце ... » «Фэнтэзи», скривимся мы, хотя и остановим взгляд на красивом абзаце. Но давайте не будем торопиться. Ведь не будем же мы спорить с тем, что это один из самых … «игровых» (по нашей выведенной выше формулировке) жанров. Фантастика вкупе с яркими образами, и единении с интересной, глубоко в содержании заложенной идеей – ну разве это не заинтересует, любящего философически-глубокую, художественную литературу, Читателя?) Вот вы, Читатель, Вы никогда не ощущали себя - Богом? Ну или на крайний случай - Его наместником на грешной Земле? Но как же так?) Ведь в каждом из нас есть Его частичка. Ведь все мы – сыны и дочери Его. Или Их…? В каждом есть частичка того Света. Света от Света, луча от луча, Духа от Духа, так сказать … И тем светлее эта часть в нас, чем более тёмен фон, на котором мы видим себя, и свет сей в себе. В жизни бы мы никогда не узнали – насколько-что светло в этом мире, если б не было в сознании нашем Чёрного фона. Если бы не с чем было сравнивать нам Свет. Коль не было бы у нас этой свободы: выбирать меж светом и тьмой. Коль не было бы дано нам зрение, способность различить и то и другое. Мы никогда об этом в обыденной жизни и не задумываемся. Ругаем правительство, хулиганов, неучей – превозносим себя, учителей наших, авторитетов и прочих – благопристойных, в нашем понимании, персон. А ведь и не ведаем того, что это – Дар. Дар нам данный. Уметь отличать эти противоположные друг-другу сущности. Свет и Тьма. Добро и Зло. Об этом и рассказ – последний в нашем обзоре. И отмеченный жюри конкурса именно в том смысле – Художественности, в том самом смысле - «игровой» формы подачи сложнейшего материала. Различения противоположностей. Оценки самого факта–наличия у нас такой вот способности! Перед нами - «Мир без зла…» Рай, проще говоря. Мир без Тьмы. Без страданий. Мир счастья и покоя. И любви. Правда в мире том нет свободы… Свободы различения Добра ото Зла. А так – вполне счастливый Мир. Даже осознание себя в День совершеннолетия – это не более чем осознание отражённого Высшими существами Света и их Любви к детям своим. Всё просто. Лишь отражай чей-то свет. Чью-то любовь. «И в этот миг не Мир жил в тебе, а ты в Мире. Миг щемящей тоски оставленности и ... наивысшего блаженства бытия. Всего лишь мгновение, такое восхитительное и волнующее, а потом ... Потом создание чувствовало незримую поддержку, невидимую руку, протянутую к нему, и блаженство сменялось душевным покоем, пусть уже и твоим, личным. Высшие не оставляли своих детей. Как заботливый отец, отпускающий ребенка делать самостоятельные шаги, следит за каждым его шагом, оберегая от падения - так и Высшие подхватывали заметавшуюся душу в такой трудный для нее момент» «..Когда Высшие решили создать Мир, наученные прежним горьким опытом. Мир, в котором никогда не созреют плоды зла, плоды разрушения и хаоса. Они создали детей, в которых зажгли негасимый огонь своей любви и мысли. Свет без тьмы. И как Высшие бессмертны, так и дети их никогда не познают смерть. Но для этого нужно оставаться детьми. Не может дитя быть себе и отцом ... » Но… Эволюция, знаете ли… Она вся основывается на том, что рождаются организмы с изменившимися признаками… )) И Эльнарэ Танэйрис, рождённый в «мире без Зла» вдруг неожиданно стал задаваться вопросами. Чем – во первых стал отличаться от других таких же как он - «… потому что из всех, когда- либо сотворенных, а потом и рожденных, ты один познал то, что ведомо лишь Высшим. Что свет сияет во тьме» А во-вторых, потому-то и был призван Высшими, для осуществления некоей, для блага Мира того, миссии. « … представь себе рождение дитя. Дитя находится в чреве матери, и потом появляется на свет, Но еще связано с матерью пуповиной. И эта пуповина обрезается. Так вот, есть Великая Мать, рождающая и убивающая своих детей, и есть Отец - дающий жизнь. И есть Дух, который дает вечность детям, живущим этим Духом. Но это возможно лишь в том случае, если дитя выйдет на свет, и будет обрезана пуповина, связывающая его с Великой Матерью - началом земным и смертным. Ваш Мир - это дитя, ваш отец - Высшие, но пуповина осталась, и именно ты избран для того, чтобы обрезать ее» Ну и ничегошеньки себе-то!!! Всего-то?! Хотя на самом деле – Высшие всего лишь имели целью показать Герою – как неуместны все эти его вопросы. Вопросы, что делают Человека свободным. Вопросы – делающие, собственно, - Человека. «Свет особенно ярок именно во тьме, но Тьма - это не ночное небо, она куда более опасна и коварна. И твои вопросы - часть ее. Ведь вопросы - это уже неясность ... Не Ясность ... Понимаешь ли ты это? Не ясность - значит, тьма. И чем больше ты будешь получать ответов, тем больше будет возникать вопросов, потому что сами вопросы - суть сомнение ... » И был Герой … вернее Душа Героя воплощена в тело Человеческое. Дабы узрела она, Душа Героя, «неправильность» своих стремлений и вопросов. «- Ты сейчас уснешь, Эльнарэ. Твое тело останется в Обители, а твоя душа уйдет в мир, где царит Тьма. Не бойся. В том мире век созданий короток. Настанет день, и ты вернешься. Там это зовется смертью, но для тебя это будет просто возвращением домой. Своею смертью ты оборвешь эту связь на веки веков» Правда тело Человеческое болезненно смертно и подвержено недугам и страданиям. И вот – уже человеку – смертельно больному человеку, во сны приходят непонятные видения. И в какой-то момент понимает он - что - … или вернее – кто в нём живёт. Чья душа выглядывает из-за неясных туманных видений. «Ко мне пришло осознание ... Какая же разница! Осознание там, и осознание здесь ... Я вспомнил слова Учителя, что страдания - есть Тьма. Что ж, я прошел свое очищение ... Прошел путем таких страданий! И это еще не конец. Видно, не до конца очистился ... О, да, мир в котором я проснулся - можно назвать миром Тьмы. Но ... И во Тьме сияет Свет - я был прав, когда говорил это. И чем сильнее Тьма - тем ярче Свет. Разве моя жизнь, вот такая: простая, человеческая - была лишена Света? Я вспомнил своего отца, мать, своих друзей, которые и сейчас не оставили меня. Я вспомнил сына ... Самую большую мою боль ... Он не вернулся из армии. И никогда, нигде я не забуду его. Вспомнил свою жену, с которой был счастлив много лет ... И ее - тоже не забуду. И молитвы ее о том, чтобы сын вернулся живым и невредимым из горячей точки ... Не вернулся. Она не смогла пережить утраты и вскоре ушла за ним. Это тоже очищение? Я думал о том, что лучше - быть оставленным и Богом, и Высшими здесь или испытывать постоянную не богооставленность там?» Рассказ – пронизан именно – Художественным Стремлением познать эти сложнейшие философские вопросы. В чём и была основная идея Конкурса. Именно потому и пальма первенства отдана этому тексту. ___________________________________________ ______________________ И собственно на обзоре последнего в списке и первого в рейтинге конкурсных произведений – на этом рассказе и можно закончить наше обозрение шорт-листа прозы конкурса. Но … В заключение же ещё раз хочется отметить, что именно жанр - художественно-литературного осмысления глубоких философских вопросов – именно такого рода произведения видятся нам, как приоритетные в общем потоке прозы, что формируется и течёт средь авторских страниц, конкурсов, личных писем и заметок участников литературного Портала ЧХА. Ибо именно в этом осмыслении нашего мира средствами Искусства и видится это благое ближайшее будущее современной Литературы. Ведь во всём мире, в мировом литературном процессе мы всё чаще сталкиваемся именно с такого рода его, литературного процесса, направленностью. Достаточно взглянуть на лонг- и шорт-листы общепризнанных мировых литературных конкурсов – всюду мы увидим её, эту генеральную тенденцию – ещё раз (уже в последний))) обозначу её: Соединение в одном произведении двух главных человеческих способностей познавания Мира. Логического и Художественного. И сам инструмент, с помощью которого мы с вами способны это сделать – Слово – является живым, феноменальным тому подтверждением. Именно в Слове мы имеем эту уникальную возможность – соединить, гармонично соединить в единое Целое, эти два, поистине великих Дара Природы - Искусство и Человеческий Разум! И, конечно, хочется пожелать – будущим авторам-участникам подобных конкурсов – не боясь устремляться в эти глубины и радовать нас новыми своими открытиями. ******************************************* **** Примечание: Считаю необходимым подробнее разъяснить термин "документальность". Особенно ввиду того, что, мне показалось, что в Обзоре, я недостаточно определённо высказался по этому поводу. Мы часто сами привносим неясность в этот вопрос, путаем это понятие с тем, что никак к документальности отнести нельзя, и сами же не замечем этих подмен. Сделать разъяснения сии в коротком этом «посте» не представляется возможным, потому позволю себе некоторый развернутое мнение. Написать большую заметку о Документализме в Художественной прозе – надеюсь такая возможность когда-нибудь и представится, а сейчас же … То, что нас окружает – действительность. То, что в нас – тоже действительность Мир вокруг нас – документально реален. Мир внутри нас настолько же реален и в огромной степени – документален как внешний. Теперь представим Художника, который начинает выражать – описывать, художественно преображая свои ощущения, своё понимание, своё Видение – мира – будь он внешний, будь внутренний – всё равно - он создаёт свой - Новый мир. Мир эстетический. Мир художественных образов. Мир, наполненный светом и людьми, вещами и событиями, которые мы, читатели, – при «просто застольном» пересказе – обязательно бы восприняли как некое повествование о простом жизненном событии, произошедшем с рассказчиком. В Литературе же, создаётся мир произведения Искусства. Этот Мир столь же РЕАЛЕН, как и «все другие» миры – и в нас и вокруг. Но реален этот искусственный Мир, другой реальностью - Художественной. И, кстати, насколько этот «Искусственный» мир сочен, полон, ярок – собственно настолько же он и реален. И с другой же стороны – чем художественно-реальней будет Мир в Вашем произведении, тем собственно – Ваше произведение будет в большей степени – именно – Художественным, т.е. – явлением, феноменом – именно Художественной Литературы. Вот собственно всё так просто. На словах. На деле же – мы обычно получаем тотальную путаницу этих двух реальностей. И очень часто автор, описывает, ткёт, ведёт свой рассказ, совсем НЕ беспокоясь о наличии в его произведении этой самой эмоционально-худоджественной стороны. «А что – говорит он – я ведь правду написал!» Да – всё так, да … Но за исключением некоторой поправки. Это «правдивое» произведение уже НЕ является предметом гордости Художественной литературы. Его можно отнести – к какой угодно - к публицистике, к мемуаристике, к любым документальным жанрам, но никак НЕ к «игровой» литературе. Именно это часто и не могут понять сетевые авторы. А знаменитая фраза – «Ну я же ведь правду написал!» - яркое подтверждение категорически ошибочного взгляда на Процессы Литературного творчества. Ибо – ещё раз: в Искусстве, Правда ценна не точностью копировки, кальки с реально произошедших событий. Нет! Художественная правда, правда произведения Искусства – это правда другого рода. Она обладает рядом свойств отличающих её от своей троюродной сестры – правды документальной. Что ж это за свойства - спросите вы? Целые статьи написаны на эту тему. Вкратце так: Правда художественная – всегда на голову выше, ТИПИЧНЕЕ своей однофамилицы. В ней есть, в первую очередь такое это свойство как ТИПИЧНОСТЬ. Она как бы вбирает в себя – НЕ единичный, конкретный случай или ситуацию, но – она вбирает в себя – нечто общее от всех подобных свойств. Художник поднимается в описании своей эстетически выверенной правды до вершины ТИПИЗАЦИИ – обобщения жизненного опыта. Читателю подаётся не газетный документ, но концентрат, выжимка, квинтэссенция – если хотите – душа ситуации. И тем и ценна она – художественная правда – тем, что она в концентрированной форме даёт нам возможность «испить» эту чашу правды до дна. И читатель становится неизмеримо богаче и его понимание жизни – полнее после знакомства именно с этими элементами художественности, а не с газетной документалистикой. Есть и другие свойства правды произведения Искусства, категорически отличающие её от реальной, документальной правды. Это и гармоничность, пропорциональная «вписанность» правды документа в ткань повествования, это и эстетизация этой самой документальной правды, это и эмоциональное проживание её, и непрямая подача правдивых событий и ситуаций (непрямая – ибо выражена через героев произведения, через форму, через АТМОСФЕРУ, через подачу материала, через жанр …) И пр. и пр. и пр. Тем самым мы видим что эти «две правды» заметно отличаются как в самих произведениях искусства, так и в нашем читательском их восприятии. И потому – когда мы слышим – «моё произведение – основано на документальных фактах» мы можем оценивать это высказывание, либо как непонимание - что такое есть – художественность в искусстве, либо то, что автор, в данном случае, и действительно работает в жанре «чистой документалистки». Итак: всё, что работает на развитие художественности, эмоционально-эстетической правдивости произведения, - есть капли в реке, льющейся на мельницу развития произведения Искусства. Любые же мемуарные ли, чисто документальные ли, биографические и пр. даты, имена, явки, пароли ))) и правды – это уже русло другой реки. Реки по имени Документальная литература. Жанр почтенный и очень интересный, но не имеющий отношения к феноменам Художественной Литературы. Вот именно в этом смысле я и употребил в Обзоре эти термины. И, кстати… Если говорить об организационной стороне наших тематических конкурсов, видимо, имеет смысл – ВСЕГДА делать две прозаические номинации – художественную и документалистскую. Дабы удовлетворить приверженцев обоих этих подвидов беллетристики. Ну вот … Надеюсь, что попытка несколько прояснить вопрос о термине «Документальность», хоть ненамного удалась))) |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
