Подкузьмила погода на майские... Ждали гостей, Небу солнца хотелось, народу – сто грамм с шашлычками, А явилась она и скребла по стеклу коготками – Неимущая кошка, брюхатая, ржавых мастей. Ни плаща, ни кошёлки, ни даже какого зонта… Кухня встретила шумно: «Влезай! Плесканём для сугреву!» Мужики хохотали: «Кажись, доходилась налево… А папаша – орёл... Ну, по-маленькой, что ль, за кота!» Сиротина скользнула под стол, под тройное «ура» Разговелась, чем бог... – солониной, огрызком колбаски И исчезла, а ночью, под старой коляской, Двух котят народила и тихо близ них умерла. Коммуналка кипела: «…топить, да и вся недолга…» Кто-то тихо вздыхал, из «девятой» девчушка ревела. Всем хотелось скорей завершить неприятное дело, Но возникла старуха из «первой» – седая карга. И в глазах её, прежде пустых и холодных, как лёд, Разглядела девчонка едва нарождённую просинь… …До сих пор это помню, хоть было тогда мне лишь восемь… А старуха сказала: « Сегодня никто не умрёт…» За двугривенный в складчину кошку снесли на погост, А из двух пискунов получились чудесные крошки, Прописались на кухне, ловили мышей понемножку, А помногу и не было – кошки же, значит – прирост... |