Да, мой стих замешан на обиде, на стыде, на холоде квартиры. Им, когда меня никто не видит, я в душе заштопываю дыры. Он растёт на почве бесталанной, но настойчиво, не ведая терпенья. Он мне нервы – злой и неустанный – теребит порывами томленья. В нём и сны, и гордость и отчаянье, много грёз и мало вдохновенья. Он всё безнадёжней и печальней и всё чаще подлежит сомненью. Он на улице звучит при каждом шаге, не стремясь в проставленную книжность, и, распятый мною на бумаге, обретает сразу неподвижность. |