Что хочет автор. Литературные конкурсы

-Пора что-нибудь перекусить, - растирая нос с досадой, доктор отходит в сто-рону, - кстати, вам особенно. Все ваши неврозы от недоедания. А я с вами уже заразился этим. Тоска по вечности заразная, знаете ли, штука, не успеешь ог-лянуться, как она тебя уже с потрохами съела, - расхаживая по комнате, рас-суждает доктор, потирая ладони, - а ведь жить надо, друг мой, жить, а не тос-ковать или мечтать. Жизнь она для того и дана, чтоб жить, а когда растворим-ся в вечности вот тогда и будем вечными, если будем.. а так.., - бросает на ху-дожника испытывающий взгляд, - вы ведь, небось, и там будете настальгиро-вать по жизни земной, знаем мы вас художников, вечно вы так. - Не заметив никакой реакции, отворачивается к стене, ковыряя сучок пальцем, - Вот мы полгода здесь замурованы, а посмотрите на себя - на вас же лица нет, а я вот и ничего бодр и весел. Хорошо у вас запасы в погребе.. а кстати, откуда у вас такое богатство? вы ведь художник, а у художников этого добра обычно во-обще не бывает. Ваш брат, ведь не думает завтрашнем хлебе насущном, вам же надо, чтоб вам поднесли на блюдечке, да еще и покормили с ложечки, а вы еще и брыкаться будете, мол, отвлекают вас низменным. Черви мы для вас, черви. - Заметив, что художник вернулся к мольберту, подходит сзади, - Сво-лочь ты все-таки. - Щелкает по макушке художника. - Обманом меня взял. Три часа к нему ехал, чтоб диагноз поставить что дурак. Все от дури, все от дури. - Кладет руки на плечи художнику, - Натуры у него нет!! ну какая я тебе натура-пол года правый угол одной краской возюкаешь, а меня заставляешь по пять часов голым сидеть, а последнее время так вообще.. все, баста, - оставляет ху-дожнику перед мольбертом и опускается перед камином, вкладывая в него по-ленья, - не полезу я больше туда голым. Снег, гадина так и валит так и валит, чтоб сносу ему не было.

Откуда ты только такой взялся, ведь встретились один лишь раз, а я дурак, я дурак, вот дурак - а?! - долго ищет спички. Наконец находит их среди полешек и зажигает лучину, - Ну, вот ты чё молчишь опять? Что за дурная манера за-молкать сразу, как только.. а-а-а.. скоре бы снег перестал, а он как на зло...

Камин разгорается.

-Вот какого черта вы полезли на крышу, словно у меня без вас хлопот мало, - доктор с зажженной лучинной ставит банки художнику. Тот лежит на диване и не шевелиться.

-Вы никогда не думали, что это может быть на долго, - одними губами произ-носит художник.

-И не таких поднимал с постели, - ворчит доктор.

-Я про снег, - со свистом вырывается у художника, он весь напрягся, что его услышали.

-Бросьте вы! Природа переменчива и завтра-после-завтра блеснет солнышко, и все побежит и травка зазеленеет, - тихо без надежды в голосе, отвечает ему доктор. Художник, вывернув шею, смотрит ему в глаза и отворачивается к ка-мину.

-Уж не оттого ли вы в темноту оборачиваетесь, чтоб свет оттуда вынимать? -

наклоняется к нему доктор - так вы братец искусственно творите, химеру соз-даете - Я плохо переношу зиму, - тихо произносит художник.

-Не вы один - с легкой иронией выпрямляется доктор, почувствовав разгадку. - Это не повод для хандры, у вас обычный упадок сил. - Накрывает его пле-дом, - Это надо принять, как самое естественное явление, это проходит, и вновь будете чувствовать себя в полном здравии только не надо в себе это развивать, - чешет свой затылок доктор, - а вы любители останавливать мгно-вение. - Проводит рукой по волосам, - Движение - вот жизнь.

За спиной доктора появляется ангел. Художник не оборачиваясь, сипит в пол-голоса.

-О, приперся, сейчас будет просить, чтоб силы дал.

Доктор, выпучив глаза на такую фразу, замахивается лучиной, чтоб треснут его по голове. Художник оборачивается, видит сложившуюся ситуацию, за-глядывает за доктора и переводит взгляд в его глаза. Доктор, прочитав во взгляде художника укоризну, поджимает губы и невольно индетифицирует взгляд назад. Сразу не разглядев но, заметив в комнате чье-то присутствие, он вторично оборачивается. От резкого поворота его тело теряет равновесие, и он смешно опускается на колени художнику, который пока доктор справлялся с необычной для него ситуацией, самым обычным образом сел на край дивана и разглядывает ангела, пытаясь увидеть его глазами доктора.

-Квызля! Я вначале тоже молился на него, а потом гляжу - чё то не так: я к не-му, он от меня, я от него - он ко мне. - Не уловив настроение доктора, смотрит на ангела прежними глазами, - Пригляделся, а он, хмырь поганый, ангел еще называется, все соки из меня вынул.

-Он вам благо весть несет, - мямлит доктор, не в силах оторвать взор от анге-ла, продолжая сидеть на коленях художника. Так оба и сидят как истуканы, а ангел стоит перед ними.

-И на этом его функции заканчиваются, - в тон доктору произносит художник, вновь пытаясь уловить его ощущения в этой ситуации. Некоторое время они молча разглядывают ангела. Первым выходит из оцепенения художник, во-одушевившись проникшим в него состоянием доктора, самым теплым отече-ским голосом произносит:

-А ну, иди дрова коли.

Ангел с самым безмятежным видом направляется к камину. Доктор и худож-ник следует глазами за ним. Переглянувшись, художник читает во взгляде док-тора опустошающую ошарашенность, доктор в глазах художника непристой-ное знание чего-то, оба возвращают к ангелу, который, вооружившись ножом колет щепки, укладывая их в камин. Художник, созерцая эту картину, теряя воодушевление, как-то очень просто по-человечески, покачивая на коленях доктора, делиться своим простым открытием:

-Понял я это и стал из него человека делать. И знаешь - не простая это задача

оказалась. Вот ангела из человека раз плюнуть сделать, черного-белого, какая разница, а вот полноту в него вложить, божий лик - совершенство - проблема. Ты чё думаешь, Христос в виде человека, а не в виде ангела, пришел, а?! - а-а-а - потому что человек подобие, да ему еще и автономия полагается, свобода значит и власть как у Бога, а не эта посредническая жизнь. Вот где ответствен-ность - продолжать дело Отца, совершенство его развивать, а ты разум, есте-ство, а где же волшебство, творение? – переставая покачивать доктора, - вот поэтому ты у меня и не ложишься на холст - не хочешь ты туда, в мир художе-ственной правды, продолжения жизни души. - Сбрасывает с колен тело докто-ра, - Уткнулся в свои пять чувств трехмерного пространства и вся твоя жизнь:

вижу, осязаю, мыслю, существую и т.д. Вера это "а вдруг". Эксперимент! - так мир был создан. - Опускается рядом с ним на пол. - А ты противишься экспе-рименту, потому и помрешь, лишь имя, оставив в сердцах людей, а вот образ - не хочешь.

Художник на четвереньках отползает к мольберту, откапывает бутыль с вином в ворохе бумаги и залезает под стол. Доктор следует за ним таким же спосо-бом.

-Да ведь дела определяют человека, - на ходу бросает доктор.

Оказавшись под столом, художник разливает вино и продолжает, с видом яв-ного удовольствия человека, который нашел внимательного и глубоко-чувствующего собеседника :

-И это тоже, но без образа нельзя. Дела твои уйдут в историю, архив какого-нибудь библиотечный, в молву людскую, но чтобы уверовали "что был" - надо зреть. - опрокидывает стакан художник, - А то абстракция, сказка..

Доктор вновь протягивает стакан для наполнения, увлекаясь темой, принима-ет, как ему кажется волшебные интонации диспута:

-Ну, с Христом тоже проблема: все видят, да не все верят.

Художник спокойно, с чувством потягивает вино, разговор ему нравиться и он со вкусом поддерживает сложившуюся атмосферу:

-Верят, но сомневаются, а это путь истинный - созидающий новое, неповто-римое. Будь ты на месте Отца, - доктор заворожено притягивается всем телом к художнику, - не хотел бы ты видеть новое в потомстве, более полное, более совершенное.

В камине разгорается огонь, художник делает жест ангелу и тот к ним присое-диняется.

- Но ведь Писание, - входит в раж доктор, заглядывая в глаза художнику, пока тот наливает стакан и подает его ангелу, - трактует, что Он совершенен и все в нем.

- Это все книжные дела, - художник подталкивает руку ангела со стаканом к лицу, - ты меж строк читай, вот и Дух тебе откроется. - Оставив вниманием ан-гела, как-то близко приблизился к доктору, - Много ты знаешь, что в начале было написано.

Доктор невольно отпрянул.

-Это верно, - чуть икнув от страха, - попы все скрывают, видно есть что скры-вать.

Художник удовлетворенно возвращается к процессу разливания вина:

- Или нечего. Вот и бояться.

Доктор, переменившись в лице, наклоняется и всхлипывает, в самое ухо ху-дожнику:

- Убил ты меня на повал.

Художник, улыбнувшись, чмокает его в лоб:

- Нечё, воскреснешь.

-Ну, садись, есть будем, - художник с камина несет дымящийся котелок.

-Они же ведь бесплотные, - слабо пытается опротестовать из-за стола доктор.

-А я вот его плотью и снабжаю, - художник подталкивает, стоящего в стороне ангела.

-Но это насилие, - доктор делает еще одну попытку обрести вес в разговоре.

-Если б не хотел - не приходил, - с уверенностью произносит художник, нали-вая из котелка в тарелку большой деревянной ложкой.

-Это его долг! - натягиваясь как струнка, выпрямляется в спине доктор, обре-тая для себя больший вес в словах.

-А мой долг Очеловечивать, - разрушает его художник, набив рот ломтем хле-ба.

-Он от Бога, - превращается в собственных глазах в огромного, величествен-ного доктор.

-А я по его Подобию, - активно хлебает из тарелки художник.

-Но ведь ты сейчас идешь против Него, - аккумулируя, благородный, как ему кажется, гнев, доктор прямо приподнимается над столом.

-У человека есть свободная воля, - осаждает его взглядом снизу, художник и, не придав значения возрастающей агрессии со стороны доктора, переводит свое внимание к ангелу, - Ложку держи вот так, а рот надо открывать.

-Если она добрая, - доктор еще пытается удержать свое положение "над".

-Доброе вечное или злободневное сегодняшнее, все покажет время, - занятый ангелом, художник показывает ему, как пользовать ложкой.

-Но ведь ты стремишься в вечное, - не унимается доктор, еще зависая над сто-лом.

Художнику переключается на доктора:

-Чудак ты, доктор, вечное складывается из каждодневного.

Доктор, ощутив что-то веское и глобальное, почувствовав снисходительную иронию того, что он сам мог бы додуматься из того, что сам жил, опускается на скамью и уменьшается в размерах до куклы, но еще пытается скрыть это:

-Ты придумал ?

-Нет. Шекспир, - с сочувствием к тому, что происходит с доктором, произно-сит художник, желая поддержать его.

-А где же твое? - воспрянывает от участливого внимания доктор, принимая

человеческие формы.

-Мое рождается из предыдущего, - переключается художник на ангела, и вни-мательно следит за тем как тот промахивается ложкой мимо рта.

-А почему ты его выбрал?, - еще находясь в разговоре, держит его доктор.

-А почему ты Гиппократа?! - направляя руку ангела, художник удерживает во внимании доктора.

-Это моя профессия, - чуть поддается вперед доктор, пытаясь удержаться в разговоре.

-А это моя, - художник оставляет доктора и целиком отдается ангелу. Обхва-тив его запястье, удерживает его руку перед лицом, тот в свою очередь вертит головой пытаясь приспособиться к ложке.

Доктор откидывается назад. Суп его стынет. Он смотрит напряженно перед

собой, иногда бросая взгляды на борьбу ангела и художника с цивилизацией:

-Ты не очень хорошо поступаешь.

Художник, со своей стороны отдавшись азарту попадания, свободной рукой обхватывает голову ангела с затылка, пытаясь удержать его хаотичное движе-ние:

-По твоим меркам. Посмотрим, что он скажет.

-Он не скажет, - заинтриговавшись попаданием ложки в рот, доктор вскакива-ет из-за стола, хватает голову ангела обеими руками и прижимает ее к себе, на-правляя навстречу ложки - он смиренный исполнитель.

-А я свободный производитель, - художник, освободившейся рукой овладев подбородок ангела, открывает ему рот с надеждой проникнуть туда ложкой, - и что хорошо, что плохо мне решать.

Доктор неожиданно отпускает голову ангела, и голова ангела оказывается в нужном положении по отношению к ложке. Заметив это, он наклоняется свер-ху, задумчиво смотрит, как художник аккуратно проникает ложкой в полость рта :

-Значит ты царь?!

В голосе доктора звенит какое-то волнение, что художник невольно бросает на него взгляд, теряя контроль над происходящим:

-Да, - произносит он, как в этот момент суп из раскрытой челюсти начинает капать на белую одежду ангела. Художник, чуть нахмурившись ловко подхва-тывает ложкой капельки, - Ешь, а то сам буду кормить.

-У него не получиться, - с сочувствием к обоим произносит доктор, продол-жая наблюдать за ними.

-Сейчас поможем, - и художник начинает двигать челюстью, показывая как жевать пищу, - кстати, это его рук дело.

-Что?, - с профессиональным интересом наблюдает, как ангел пытается по-вторять движения художника.

-Снег, - жуя, произносит художник.

Доктор переводит взгляд на художника, потом возвращает его обратно на ан-гела и глаза его округляются. Он начинает сторониться, двигаясь вокруг сто-ла, возникшее нервное дыхание переходит на слегка истерический смешок и замирает с открытым ртом, произносит с нескрываемым хохотком, в котором очевидно угадывается панический страх перед тем, что он в себе скрывал и подавлял:

-Ангел семи печатей?!!

Художник удивленно вскидывает брови, ангел повторяет его, художник пово-рачивается к доктору, ангел повторяет его:

-Откуда вы так Писание знаете?

Доктор опускается на стул в другом конце стола и ошалело смотрит на ангела:

-Я не только ученный, - выдавливает он скрипучим голосом, потерявшим не-ожиданно всю свою многогранность.

Художник бросает оценивающий взгляд на ангела, глубокомысленно выражает

гримасой на лице событие с явлением ангела у них в доме и уже с не скры-вающим любопытством осведомляется:

-И что это вам дает?

Доктор, словно его уличили в чем-то неприличном, резко встает из-за стола, бросает взгляд, полный гнева и высокомерия, но, наткнувшись на жующего ангела, опускается, подперев отяжелевшую голову рукой. Несколько раз, кач-нув головой из стороны в сторону, плаксиво произносит:

-Это личное.

-В том то и проблема, - художник, видя что, происходит с доктором встает из-за стола, участливо гладит его по голове, - все внутри держите.

-А вы значит великомученик, - совсем растаяв, рыдает доктор, - несущий свет миру.

-А вам что, - опускаясь перед ним, художник сострадательно заглядывает ему в глаза, - завидно?

-Это не разговор, - утирая слезы, сморкается в скатерть доктор, - у каждого свои пути.

-Это верно, - гладит его руку художник, вынимая из нее ткань.

-Может не стоит его так насиловать, - по немного приходя в себя, еще хлюпает доктор, - у него пище провод не скроен для земной жизни, - и неожиданно на последних словах опять разряжается безудержным рыданием.

-Проложите пути Господни, - художник уже сам начинает впадать в его со-стояние.

-Через пищепровод?, - наполняет пространство комнаты еще большим страда-нием доктор.

-Начнем с этого. - У художника уже текут слезы, и с уст стекает светлая улыб-ка и зависает в воздухе, - Преломивши хлеба...

-Не хлебом насущным..., - доктор переходит в истерику и слова его растворя-ются в икоте, которую он расплескивает по столу, уткнувшись носом в его де-ревянную поверхность.

-Но с этого, - художник отрывает его от стола и обеими руками трясет, с ра-достью такой силы что, кажется, хочет вытрясти из него душу.

-Ваши точки над "и" не подаются апелляции, Ваша одержимость.., - голова доктора болтается из стороны в сторону, от тряски он теряет оставшиеся силы и весь превращается в трепыхающийся холодец, постепенно сползающий на пол.

-Горячая увлеченность художник подхватывает сползающее тело, и кружиться с ним в танце, - побеждает смерть, а ваш рациональный скептицизм способст-вует.

-Сдерживает сгорание, - болтается на руках в полуобморочном состоянии доктор.

-Останавливает движение к чистоте, - и художник подбрасывает совсем поте-рявшее вес тело доктора вверх.

Оказавшись под потолком, доктор неожиданно приходит в себя и, собрав ос-тавшиеся силы принимает позу, которую рисовал художник, - вы сами стреми-тесь остановить мгновение.

Неожиданно художник огорчается, отходит в сторону, доктор падает, но ху-дожник не замечает :

-В этом беда художников, - в голосе художника столько боли, что доктор хо-чет обнять его, но ушибленная нога не дает ему встать.

-Значит, Вы таким вот способом хотите преодолеть вечную проблему ваших собратьев, - ползет к нему доктор.

-Я всегда мечтал оживить застывшие картинки, - художник оказывается перед

мольбертом, в его глазах появляться какой-то загадочный блеск, он смотрит на незаконченную картину еще мгновение и что-то произойдет, что не знает никто.

В этом моменте, доктор, оценив обстановку, находит в себе невероятные силы встать и заслонить собой холст:

-И хотите прийти к пустоте, которую вы называете чистотой, - в голосе докто-ра звучит что-то сильное, что нельзя остановить. Художник опускает голову и тихо произносить:

-К невидимому.

-Других, делая видимыми, - по странной причине доктор начинает, отчиты-вает художника как провинившегося мальчика. Неожиданно скорая мысль приходит к нему в голову, - Значит на его месте, - доктор резко поворачивает художника в сторону ангела, - окажитесь вы, а он на вашем, - возвращая его к себе, - И тем самым лишитесь свободы.

На последних словах голос доктора дрогнул. Художник вскинул глаза:

-Это тяжелое бремя, - одними губами произнес он. Доктор прижимает его к себе и как бы укачивая, шепчет:

-И вы на него возлагаете.

-Пусть побудет в этой шкуре, - голос художника теряется в складках пиджака, словно в какой-то немыслимой глубине.

Доктор поднимает глаза в сторону ангела, тот стоит, чуть светясь только отто-го что он здесь, среди людей и видит жизнь наяву. Доктор отстраняется от художника, подходит в ангелу, проводит рукой по волосам:

-А он этого хочет?

-Да, - не поворачиваясь неожиданно громко произносит художник.

-Откуда вы знаете?, - доктор зачарован толи красотой ангела толи возможно-стью его касаться.

-Я чувствую, - вдруг освобождаясь от всего что, видимо, мучило, радостно кричит художник., сжимая кулаки.

-Это безапелеционно, - как бы издалека произносит доктор, весь поглощенный

ощущением присутствия ангела.

-Вот и прекрасно, - шепчет художник, приходя в какое то неистовое движение чем-то напоминающее танцы шаманов. Доктор поворачивает голову вслед за ангелом. Видя подобное, вскидывает руки, чтоб уберечь ангела от подобной картины, но руки его хватает воздух, а ангел уже кружиться в танце с худож-ником. Доктор, качнувшись, собрав бровки домиком, включается общее дей-ство.

-Зачем вы пригласили меня на этот спектакль, - повторяет движения художни-ка доктор.

-Может и вам удастся из рабов сделать людей, - художник упирается лбом в лоб доктора, изображая бой быков. Ангел радостно как ребенок прыгает на них сверху.

-Рабов вы называете моих пациентов, - резко выпремляеться доктор, не заме-чая как падает ангел.

-Не только, - вслед за ним выпрямляется художник, еще тяжело дыша, он твердо смотрит в лицо доктору, - всяк встречный.

Голос художник полный убежденности в смысл произносимого, натянутый как струна приводит в движение воздух, который окутывает доктора. Тот словно камень противостоит ему. Поединок обретает плоть. Ангел движется вокруг них, восторженно внимая происходящему.

-Я не могу всякого встречного, это должно быть добровольным, - весомо произносит доктор.

-А если они об этом не знают, и им надо помочь, - с той же твердостью отве-чает художник.

-Это не по моей части, я лечу тело, - поднимает тон доктор.

-Вот так весь наш двадцатый век - узкая программа профессионала. Сущест-вую в ячейке, винтик в большом целом. Я лечу пище провод, другой душу, - тем же отвечает художник.

-Правая рука не должна знать, что делает левая, - опускает его на землю док-тор.

Художник приближается к щеке доктора:

Доктор после нескольких раздумий, отвечает ему тем же движением:

Художник приближаться еще ближе, теперь уже к уху:

-Я говорю - догматик. Сам себя в мундир, - шепчет в самое ухо, - одел и слепо движешься по заданной траектории.

-А вы прозрели?! - тем же тоном в самое ухо художника шепчет доктор.

-И всем того же желаю, - еще глубже в ухо доктора шепчет художник.

-Спасибо не нужно, - повторяет его движение доктор, - я, как ни будь сам, без ваших наставлений.

Художник, откинувшись, смотрит в глаза доктору и, прижавшись к его щеке, ласково произносит:

-О, уже пошел.

-Куда пошел, - заботливо, боясь сбить создавшуюся благоприятную для док-тора атмосферу, доктор, в привычном тоне профессионального действа, весь отдается выявлению диагноза.

-По собственному, - со светящейся улыбкой на лице констатирует художник и

победоносно добавляет, - сам.

Доктор отстраняется и с досадой делает несколько шагов от него, качнув го-ловой из стороны в сторону в расстроенных чувствах бросает художнику:

-Слушайте, идите к черту.

Художник, залившись румянцем, радостно поблескивает глазами:

-Еще лучше, - делает несколько шагов в сторону доктора. Доктор начинает от него убегать по комнате, художник за ним на ходу маневрируя между стульев и столов, - за полчаса мы достигли того, что, - доктор останавливается вы-званный профессиональным любопытством к словам художника, - что не смогли за полгода, - доктор опять приходит в движение, художник за ним., - и все благодаря тебе, научное ты мое пособие.

Обомлев от подобного хамства, доктор замирает и резко поворачивается на встречу художнику, но тот оказывается, последние слова адресовал ангелу, на которого наткнулся по дороге и теперь обнимал и тискал его в своих объять-ях.

-Чего ж ты раньше не пришел!, - наполняя комнату громогласным гиканьем, вертя головой, посылая слова то ангелу то доктору, видя, что доктор уже не удирает он бросается обнимать его.

-Перестаньте, - ворчит доктор, пытаясь защититься от подобных сантиментов.

Но художник уже тискает ангела, радостно причитая:

-Нет, ну где тебя носило, - трясет так что, кажется, вытрясет из него все со-держимое.

-Я-я-я - бы-ы-ы-ыл у-у-у па-а-апыы-ы,- икая, произносит ангел. Художник за-мирает, оборачивается к доктору с вопросом в глазах - не почудилось ли. Доктор, открыв рот, кажется, словно проглотил полено. Художник возвраща-ется к ангелу и для уверенности встрясывает еще раз, от этого у ангела выле-тают еще слова:

-Ему было не хорошо., - это прозвучало уже ровне.

Художник отпускает руки, пятиться назад, его останавливает тело доктора, стоящее как столб.

-Заговорил, - шепчет столб еще никак не принимающий облик доктора.

-Ура!, - стучит кулачками художник, сквозь слезы, боясь нарушить криком тишину, в которой еще висят сказанные слова ангел, - учебники превращаются в жизнь.

-Вы изувер! - со скорбью в голове еле слышно шепчет доктор.

-Тем что, что заставил говорить небеса, - любуясь как картиной продолжает шептать художник.

-Они и раньше говорили, - как-то воздушно, вскинув брови, вторит доктор.

-Но мы их не понимали, - со страданием произносит художник, и вдруг пол-ный оптимизма бросается к ангелу, хватает за руку пытаясь куда-то уволочь, доктор, увидев, подобное, прыгает в след и в падении хватает другой рукав. Начинается борьба.

-Теперь он нам расскажет, то чего мы никогда не знали, - тянет на свою сто-рону художник.

-Как он сможет на человеческом языке, то, что Выше Человека, - ерзая по по-лу, тянет на свою сторону доктор.

Художник неожиданно выпускает ангела и задумчиво уходит в глубину, пока ангел и доктор барахтаются вместе на полу.

Через какое-то время художник возвращается, и садиться на пол рядом. Вздохнув раз, но ничего не сказав, он опять замолчал. Остальные внимательно следят за его переживаниями. Наконец художник бросает растерянный взгляд на обоих и неуверенно произносит: А вот мы, - увидев напряженные глаза дру-зей, стыдливо опускает голову и булькает себе под нос, - мы, - здесь резко вскидывает голову и очертя голову бросает, чуть потрясывая подбородком, - сейчас посмотрим.

Вскакивает на ноги, произносит непонятные гортанные звуки словно дельфин, или чайка, или все вместе и опять опускается к ним.

-Христос же мог, - усаживаясь рядом обращается к ангелу.

-Христос был Бог, - с другой стороны возражает доктор.

-Да, это верно, - пригорюнивается пять художник. Он опять встает, опять раз-ряжается старинными звуками чайки-дельфина, и опять опускается рядом. Ос-тальные с пониманием ждут его решения.

-Но в некоторых Писаниях и ангелы говорили, - с достоинством произносит художник.

-Но не на полный же желудок, - осторожно замечает доктор.

Художник величественно осматривает собеседников, и глубокомысленно

погружается в размышления вслух:

-На пустой он только глазами хлопает и пучит их, аж из орбит вылазят, - се-кунду еще размышляет про себя и поднимает внимательный взгляд на ангела, как бы рассматривая его со всех сторон, - жалко мне стало его однажды, вот решил построить мостик диалога.

Доктор качает головой.

-Через желудок, - ворча, притягивает к себе ангела, - А может вам стоило, по-постится, чтоб понят его.

-Нет, нельзя, - убежденно, не обращая внимание на перемещения доктора и

ангела, говорит художник, - А то я там с ним останусь, и не смогу людям все рассказать.

Доктор, отползающий с ангелом вдруг замер, повернулся. Почувствовал что-то страшное и попытался это преодолеть:

-Тогда за вами туда другие бы пошли.

-А здесь кто будет жить, - подползает художник.

-Тому, кому это не надо, - чего-то, страшась, отстраняется доктор.

-И бедная земля задохнется под игом изуверов, - от таких слов доктора проби-вает в дрожь, а художник продолжает с еще большим накалом, - Почему вы так землю не любите?

-Если б я ее не любил, я бы ее не исследовал, - доктора начинает бить дрожь.

-Вот, - прижимая его к земле, наваливается на доктора художник, - все бы Вам копаться!

-Анализ, - трясясь всем телом, прижатый к полу, еле слышно шепчет доктор, -

теоретическая подготовка к пути.

Неожиданно художник оставляет доктора и, приподнявшись на руке, усажива-ется рядом с ангелом:

-Закопались в теории, - поучительно объясняет ангелу.

-А вы, - смущенный предыдущей ситуацией, доктор присаживается по другую сторону ангелу, - в слепом эксперименте.

-Но я прозрею..., - быстро отвечает ему художник.

-Когда дров наломаете, - перебивает его доктор, меняя свое внимание на паль-цы своих ног.

-А Вы подохните в куче бумаг, - слегка подпрыгнув, через голову ангела бро-сает ему художник.

-Рукописи сделали Вас, - подрыгивает в ответ доктор.

-Вот такого!, - художник подпрыгивает на пятой точке изображая из себя

идиота. Остальные следят сколько раз он напрыгает. Наконец он успокаивает-ся и облегченно выдыхает, - Потому я их и сжигаю.

-Без слова и мысли вы обезумите, - спокойно и душевно заверяет его доктор.

Ангел вертит головой следя за губами обоих.

-Без-умие, - становиться на четвереньки художник, - образ Бога.

Доктор внимательно осматривает позу художника, и выносить диагноз:

-Вот это вы пришли.

-Я сказал., - чуть покачиваясь вперед назад округляет глаза художник.

Доктор находит какую-то щепку и ковыряется ей в щели пола:

-И все доброе, разумное, вечное - для вас Ничто.

-Если бы Бог втискивался в эти три понятия, - не изменяя позы, продолжает художник, - Он не создал бы такого мира.

-Но человеку дана свободная воля, - тут у доктора лопается щепка и он раздо-совано выбирает, какую взять половинку.

-Без отрыва от Создателя, - бессознательно протягивает ему половинку по-больше.

-На каком-то определенном этапе, - механически берет из рук художника щеп-ку и продолжает ковырять щель, - Но потом зерно уноситься ветром и созда-ется новый вид.

-Корень остается один, - держит его художник.

-Вы отрицаете сейчас себя самого о свободной воле, - не глядя на художника, доктор продолжает елозить щепкой по полу.

-Как и вы о разумном порядке и приходите к эксперименту, - совсем овладев ситуацией, художник надвигается на доктора и вдруг успокоившись, возвра-щается на пол. - Кое-что мне удалось и с вами.

-Вы демон, - тихо произносит доктор.

-А вы тогда бог, - так же говорит художник.

-Нет, человек, - рисует по полу какие то каракули доктор.

-Я человек, - очень четко произносит ангел.

-Во видали, - грустно шепчет художник, - кто человек, - и еще большей горе-чью добавляет, - а в наших спорах всегда кто-то плюс кто-то минус, а между ними человек.

-Теперь вы догматик, - еще грустнее шепчет доктор.

-Когда-нибудь, - вставая, бросая слова никому, художник движется, куда то в угол, - надо приходить к общепринятым формам, - неожиданно вернувшись, смотрит прямо в лицо ангела, - а то ведь смысла нет в одиноком скитании.

-На попятную пошел, - косо посматривает на них доктор.

Художник, находясь в склоненной позе, поворачивает голову, адресу слова доктору:

-Что не сделаешь, чтобы кому-то дать дорогу.

-И теперь дорогу Вы даете мне, - напряженно смотрит на него доктор.

-Нет, - не отрывает от него глаза художник, - ему. С вами уже все понятно.

-Как легко вы вешаете ярлыки, - не меняя позы, веско взвешивает доктор.

-Обозначаю, - не меняясь, сверлит его глазами доктор.

Доктору это, наконец, надоедает и он, раздражаясь, встает:

-Метите как кабель., - засовывая руки в карманы, хочет отойти, но, задержав-шись, что-то перебирает в карманах.

-Как ангел ставлю печать на лоб, - поднимает ангела с пола.

Доктор не оборачиваясь, побрякивает чем-то в кармане:

-Уже почувствовали себя в роли ангела, - услышал шуршание за спиной

поворачивается и видит, как художник заботливо отряхивает одежду ангела и дальше сам он приходит в движение, словно на шарнирах, это отображается и в словах, а голова после каждого слова вертится то к ним, то от них, - может, и крылья за спиной выросли.

-Надо посмотреть, - шутя, бросает художник, занятый прической ангела.

-Нету, - неожиданно орет доктор, и резко повернувшись в истерическом при-падке брызгая слюной, - и нечего звездеть.

-Как вы сказали, - невинными глазами смотрит на вертящиеся глаза доктора, - Слышь, - обращается художник ангелу, - ты не дашь мне на прокат, - ангел ки-вает головой в знак согласия, - тебе ведь все равно, - поглаживая ангела по го-лове, добавляет художник, - не нужны.

Ангел сверкает глазами в знак благодарности.

-Ну, вот и умница, - отвечает ему такой же улыбкой художник, - Ты кашку ешь, кашку, - осторожно снимает с ангела крылья, - тебе сейчас мно-о-оо-го сил

понадобиться. Человеком быть это знаешь надо волю иметь. А воля она рож-дается из борьбы, - пробует приловчить к спине крылья, ангел помогает, - Ну, ты еще с этим столкнешься.

Наконец крылья, каким то непонятным образ закрепились на спине. Художник несколько пробных движений, они, чем напоминают Куринные. Доктор с горькой ухмылкой сопровождает наблюдение. Ангел еще что-то поправляет за спиной художника, тот делает взмах и, наконец, свободно зависает и мягко парит обратно на землю, в последний момент, правда, неуклюже приземляется, и валиться на землю. Ангел и доктор бросаются на помощь. Усаживают на стул. Художник задумчиво проводит несколько раз по шершавой поверхности стола, и, не поднимая глаза чуть стыдясь, произносит:

-Эх, жаль не всему я тебя успел научить., - поднимает глаза, полные слез, на обеих своих друзей, бросается на встречу и крепко обнимает обоих, - Ну ниче-го передаю тебя в хорошие руки. Доктор, вручаю вам свое богатство..

-Перестаньте строить из себя идиота, неудобно перед человеком, - тихо шеп-чет, прижимаясь к обоим, доктор.

-Ну, вот вы его и признали, - сквозь слезы шепчет художник, - теперь все в вашей власти: будьте добры, разумны и, - вдруг отскакивает от них, вскидыва-ет левую руку, смотрит на часы, делает взмах руками, крылья приходят в дви-жение. Художник поднимается к потолку и, проходя сквозь него исчезает. Проходит, какое то время ангел и доктор еще стоят с поднятыми головами и смотрят вверх. Словно по их желанию через несколько секунд появляются бо-тинки, потом туловище, потом и весь сам художник. Он плюхается прямо пред ними, опять неудачно приземлившись, в этот раз он встает сам, потому что присутствующие еще не пришли в себя. Художник, потирая ушибленную ма-кушку. Делает жест рукой, - вот, мол, не пускают. Огорченно потирает макуш-ку. Вдруг хлопнув себя по макушке радостно извергает:

-И попадете в вечность.

Неожиданно в потолке появляется лезвие пилы, пропиливает квадратное, мо-гущее пропустить в себя только одного, отверстие. В проеме звезды ночного неба. Художник приглашает всех присесть. Немного помолчав, в сопровожде-нии друзей, скоро встает и наспех, словно опаздывает, целует приговаривая:

-Ну, мне пора, засиделся я здесь.

И исчезает в проеме. Сквозь отверстие в комнату вваливается глыба снега, ос-тавляя после себя на потолке снежную пыль. Ангел и доктор приближаются к ней, когда пыль рассеивается, они видят звезды.

Насмотревшись, доктор наклоняется к кучке снега, делает снежок и запускает им в ангела. Попадает прямо в глаз. Ангел ошарашено смотрит на доктора. Тот, смутившись, опускает глаза.

-Ты.., - окидывает комнату взглядом, останавливает взгляд на столе. Подбегает к столу хватает тарелку с содержимым и возвращается к ангелу. Подносит к лицу. Чуть стесняясь чего-то, он колышется из стороны в сторону, то, бросая взгляд на ангела, то, убирая его сторону. Наконец берет его руки и вкладывает тарелку с кашей.

-Ешь, - требует он, и, смутившись подобной дерзости, пытаясь сгладить

вину, мягко, заискивающе заглядывает к ангелу в глаза, просит, - ешь., - и умоляюще добавляет, - худенький какой.

Звучит музыка неизвестного автора, фортепиано то взлетает, то падает,

нахлынивает волнами и откатывает, плачет и торжествует...

Ангел играет на рояле.

Доктор у окна.

-Снег сходит.

-Скоро можно будет выйти на улицу.

-Там большой мир.

-Человечество доктор поворачивается к ангелу, музыка взрывается и

рассыпается искрами, проникая в камин, под диван, за комод..

Доктор в волнениях музыки, долго смотрит на ангела. Волны подхватывают его и несут к роялю. Оказавшись в момент, когда музыка взлетела так высоко, что доктор невольно задрожал всем телом и ему жгуче захотелось отойти. Он чувствовал что холодеет, накаляясь, что какие-то неведомые силы растекают-ся, заполняя его изнутри, как что-то огромное разверзается над головой, как легче стало дышать первобытный ужас уволакивает его в темный угол, спря-таться, закрыться с головой снаружи и изнутри. Ноги его сами, заплетаясь, мотыляют в глубь комнаты, цепляясь руками за все, что попадается по пути.

Ангел подходит к окну, музыка продолжает играть воздухом комнаты, двига-ясь от одной стены к другой. Слышны голоса детей, где-то далеко, но очень близко. Ангел делает одно "па", второе, приходит в единое танцевальное дви-жение. Словно поток, оно льется, не имея границ.

Появляться люди, рекой втекая в единый водоворот. Круг замыкаются вокруг картины. Ангел прижимается к ней – проявляется лицо художника, улыбнув-шись, задиристо моргает левым глазом.

Полотно сходит с подрамника, и кружиться между людьми. Неожиданно по-теряв силу, опускается на пол. Его обступают со всех сторон.

Среди присутствующих появляется ангел тьмы. Все расступаются, оставляя в центре ангела света и ангела тьмы, между ними чуть дышит портрет художни-ка. Демон опускается, сворачивает полотно в трубочку. Отходит к камину, бросает в него полотно. Оно вспыхивает.

-Что-то потеплело, - раздается голос доктора.

Натягивая перчатки на кисти рук, доктор входит в круг, с интересом осматри-вая присутствующих. Он уже в пальто, котелок на голове, из подмышки тор-чит трость. Его взгляд останавливается на ангеле тьмы и замирает. Люди на-чинают кружиться вокруг троицы.

Ангел света подходит к ангелу тьмы, несколько напряженных движений и они уже вальсирует, отдавшись неведомой силе исходящей от доктора, не от-рывая глаз друг от друга. Доктор испуганно с изумлением следит за происхо-дящим. Кружение набирает силу, в окнах лопаются стекла. Врывается ветер, вырывает демона из круга и уносит. Все замирает.

Люди словно околдованные произошедшим один за одним уходят в окно. Доктор, проводив последнего взглядом втянул свежий воздух широко расто-пыренными ноздрями и, отдаваясь забытому ощущению, делает несколько ша-гов к окну. Что-то его сдерживает, он останавливается. Поворачивается к Ан-гелу. Делает шаг к нему. Снимает котелок, мнет его. Ничего не решившись ска-зать, опускает голову, нахлобучивая котелок, быстрым шагом идет к

окну. На секунду, задержавшись, что-то пробует сказать. Махнув рукой - не удалось - вываливается в окно.

-Ай, - раздается за окном.

Ангел бросается к окну.

Ангел накладывает бинты, смачивая их раствором алебастра их тазика,

на правую ногу доктора.

-Вот. - Выдыхает доктор, - Сильно плотно не надо, гипс будет высыхать

еще стянет.

Доктор внимательно следит за действиями ангела.

-Молодец. Проворный, - по-отцовски ласково произносит доктор.

Доктор снимает мерки с ангела плотницкой рулеткой, двигаясь вокруг него. Ангел стоит в центре комнаты, пытается повторять движения за доктором, во-круг себя, но доктор его останавливает. Так у них происходит забавная борь-ба. Нога доктора в гипсе, он, волоча ее за собой прихрамывает. Ангел комич-но повторяет его движения.

-Вот. Сейчас сошьем тебе костюмчик. Выйдешь к людям, будешь человеком. Ногу подними. Тебе надо в объеме добрать, а то душа в теле еле держится.

Ангел комично поднятой ногой, сквозь улыбку бросает:

Доктор замирает, из расслабленной руки лента рулетки со свистом возвраща-ется в другую руку с коробочкой.

-Что, - еле выдавливает из себя доктор.

-Это принадлежит только человеку, - так же радостно отвечает ему ангел.

Доктор, засуетившись, бегает по комнате, словно в поисках чего, он то

заглядывает под предметы обихода, то переставляет их, то останавливается перед ангелом с недоуменным вопросом в глазах, вновь начинает суетиться.

-Господи что же делать, - тихо всхлипывает доктор, раскачиваясь в беге из стороны в сторону.

-Сделай, пожалуйста, из этого сосуд, - раздается голос ангела.

-Сосуд, сосуд. - Эхом повторяет доктор, словно охваченный новым загадоч-ным для него чувством. Натыкается в углу на что-то и восторженно восклица-ет, - Да, из этого сосуд. - Выволакивает на центр пластмассовое ведро, черпает оттуда кусок размягченной глины и прямо на полу начинает что-то лепить. Уйдя с головой в работу напевает себе под нос какую-то детскую песенку. У него что-то не получается, он ломает то, что сделал и вновь принимается за работу. Ангел с любопытством хочет заглянуть, но доктор каждый раз закры-вает спиной.

Наконец после некоторый попыток ему что-то удается, он откидывается назад. Пробыв в размышлении несколько мгновений и придя к окончательному умо-зрительному решению, он убежденно, старательно скрывая от ангела свое не достижение, демонстрирует произведение:

-Вот очень удобный предмет, - и настойчиво, стараясь побороть себя, внуши-тельно добавляет, - Нужный.

Ангел подходит к изваянию, отдаленно напоминающему ночной горшок, и торжественно входит в него с ногами, сбросив с себя рубаху.

-Ах, - невольно вырывается из доктора при виде тела, как и у человека, ли-шенного лишь маленькой детали, - ну я выйду.

Резко отворачивается доктор, смущенный толи столь свободным поступком ангела, толи увиденным, что он себе даже не представлял, и быстро устремля-ется к двери, ведущей в сени.

-Я сейчас только дровишек принесу, - задевая походу ведро, суетливо ставя его обратно, исчезает за дверью, плотно закрыв ее за собой.

Слышаться грохот падающих поленьев, возня, нечленораздельное бормотание. Взвизгивает открываемая дверь, не поднимая головы, с огромной стопкой полешек, на пороге появляется доктор, за ним влетает облако пыли.

-А похолодало, надо б, но окно.., - бормочет он на ходу, и невольно поднима-ет глаза на ангела.

Дрова сыпаться на пол. Перешагивая их, доктор приближается к ангелу.

На ангеле, словно только что сотворенный костюм в полосочку из шерсти, не-вероятно устаревшего покроя, где чувствуется рука мастера первый раз взяв-шего за подобную работу, не зная точно как это делается и по каким законам. Еще не сшитый, а только сколотый, он смотрится весьма странно в своей асимметрии и непропорциональности. Доктор окидывает взглядом рядом раз-бросанные оставшиеся лоскуты, механическим жестом распрямляет складки костюма, подгибает длинный рукав, поднимает горшок с пола и невольно со-поставив его кривизну с кривизной костюма, словно человек умудренный жизнью с несовершенством этого мира, деловито замечает:

-Ну а чё, не чё.

Доктор с ангелом сидят за столом.

-Вот. - Доктор, копошась в своем саквояже, вынимает маленький пузырек, раздвигая тарелки, ставит на стол перед собой, - вот это спирт.

Ангел протягивает к нему руку, доктор аккуратно отодвигает ее.

-Его пить нельзя, а вот это, - пододвигает стакан с водой и выливает в него со-держимое пузырька, - Менделеев, ученный был такой, - бросает испытываю-щий взгляд на ангела. Ангел кивает головой в знак согласия, - изобрел, - про-должает доктор, встряхнув стакан, - живая вода. – Вновь бросает взгляд на ан-гела. Тот кивает головой, - Выдыхаем и на вдохе.. - доктор быстро опрокиды-вает содержимое стакана себе в рот, - хр-р-р-р, - рычит доктор и со слезами на глазах поворачивается к ангелу. Тот кивает головой, - вот так рождается вдох-новение.

-А огурчик, - доктор выуживает из огромной трехлитровой банки, - чтоб Хрум-Хрум, - подносит огурец ко рту, - его закрепить.

Открыв рот, смотрит, как Ангел пьет.

-Хм, - хрустит огурцом. - Толковый. На лету хватаешь.

-Вдохновение, - со свиток вырывается у ангела. Он хлопает по плечу доктор. От неожиданности доктор сваливается со скамьи. Восторженно вылазит из-под стола, тащит за собой горшок. Вскарабкавшись на скамью, ставит его на стол.

-Вот ты как думаешь, я его сделал. - Напряженно смотрит в глаза ангелу, - вдохновение!! - величественно вскидывает палец вверх, - Великая вещь.

Внимательно и долго смотрят на горшок.

Горшок у них на глазах начинает рассыхаться, трескаться, от него отламыва-ются кусочки. Трескается по швам костюм Ангела, и отваливаются детали. Оба видят только горшок. Доктор, вскидывая брови:

-Творение рук человеческих. - Весомо произносит он.

Снег за окном начинает таять. Вода вливается через окно в дом. Доктор с Ан-гелом сидят за столом, по колено в воде, созерцают развалившийся горшок.

-Ты знаешь, мой друг, - спокойно, словно в медитации, произносит Доктор, - если мне когда-нибудь суждено умереть..

-То? - Ангел оживленно, словно он и не был в медитации, с любопытством по-ворачивает к нему голову.

-То.. - не зная, что ответить на такое оживление, словно что-то будничное прозвучало в словах Ангела, неуместное в такой торжественной ситуации, доктор, смутившись от такой реакции Ангела, ковыряет ногтем стол.

-То!!! - настойчиво ждет Ангел, не отрывая взгляда от лица доктора.

-То, - еще больше опуская голову, доктор тихо добавляет, - я не знаю, - его ру-ка находит осколок от горшка и в недоумении крутить в пальцах, - Я вообще ничего не знаю.

-Да, - отводит взгляд перед собой Ангел и вытянувшись, как струна на стуле, замирает.

-Вот может быть, - чуть заискрясь глазами, поворачивается к нему доктор.

-Может быть, - отвечает на его взгляд ангел, глаза в глаза.

Доктор, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, потупляет глаза, - Да так, ничего.

-Да, да. Конечно, - Ангел возвращает взгляд перед собой.

Доктор бросает стыдливый взгляд в сторону Ангела. Увидел его торжествен-ную осанку, стушевывается и возвращает взгляд к осколку. Из-под стола появ-ляется кисть другой руки, и пальцы начинают бутцать им по поверхности стола.

-Я могу Вам помочь, - запредельным голосом произносит Ангел.

-Да, я вам был бы очень признателен за протеже перед Высшим.. – доктор весь поддался Ангелу и торопливо с невероятным блеском в глазах вдруг на-тыкается на свое слово, и, заикаясь, пытается выйти из неловкого положения, предварительно бросив взгляд по сторонам, словно кто-то еще может услы-шать, приближается к самому уху, - Ну, вы-ы-ы по-о-оо-нимаете, о ком я хочу сказать... - запинается. И опустив взгляд, начинает теребить край оборванно-го в плече рукава ангела.

Ангел наклоняется к нему в ухо и заговорчески произносит.

-Вы хотите заказать билет?!

Тут доктор нервно машет руками, словно Ангел произнес что-то неприлич-ное. Потом прикладывает указательный палец к губам, поднимает взгляд в потолок. Ангел смотрит туда же. Доктор опускает взгляд на него, делает жест плечами, мол " неудобно" и вдруг разрывается слезами прямо в разодранное плечо Ангела.

Ангел возвращает взгляд перед собой и улыбается. Его правая рука начинает гладить голову доктора. Слезы заполняют глаза Ангела и льются по щекам.

-Тяжело, правда? - участливо, по-человечески, произносит он.

-Угу, - по-детски вытирая нос ватным плечом костюма Ангела, доктор все больше и больше вынимает его из костюма.

-Сделайте небольшое одолжение, - неожиданным тоном произносит Ангел.

Доктор не заметив тон Ангела, ибо увидел, что вынул все плечо из костюма, пытается вернуть его обратно, - Да, да.

Ангел ждет пока он закончит. Наконец доктор справился кое-как, напоследок попытался пристроить рукав, но когда понял, что его не пристроить, склады-вает ручки между колен, и весь отдается вниманию. Ангел в свою очередь весь собрался как перед прыжком. Доктор поддается к нему. Ангел грузно выдыхает. Доктор вскидывает брови. Ангел вновь вдыхает и.. выдыхает, и так несколько раз. Доктор внимательно следит за процессом.

-Ага, Вам плохо, - радостно разряжается он, - у Вас отдышка, - дыхание Анге-ла переходит в хрип со свистом, - и все от плохого питания. И никакие "йоги" вам, уж поверьте мне, - веско поднимает тон доктор, - не помогут.

-Горшок, - теряя силы, шепчет Ангел.

-Что? - остолбенело, выдавливает Доктор.

-Горшок сделайте заново, - ангел падает лицом в стол без чувств.

-Но я не мастер, - еще в замешательстве выходит из-за стола Доктор, - но я право не знаю, я ведь должен, - привычным жестом щупает пульс ангела, от-кидывает его к стенке стула, приподнимает веки, убедившись в отсутствии взгляда, отходит от стола.

-Господи, он умер, - меланхолично бросает он себе. Лоб его собран волнами, горький смешок пронзает его слова, - А я и не успел заказать, - вдруг его на-строение резко меняется на слезы, он пытается сдержать их, закусив нижнюю губу, - он умер как человек.

Лицо доктора меняется, словно его изнутри наполняет свет. Он хватает ангела в охапку и тащит его через комнату. Несколько раз, упав и вновь поднявшись, он, он добирается до дивана, кладет на него ангела. Укутывает одеялом. Ме-чется по комнате по пояс в воде, собирая плавающие подрамники, ломая их на ходу, складывает в камин. Вода прибывает. Доктор бросается к дивану. Вода доходит до его груди.

Журнал литературной элиты "Лауреат"