Суровый гештальт помутневшей поэтики Требует места в подлунном мире, На столе, на листе, в квартире, В самом сердце пустой эстетики. Хронотоп переносится в бестелесность, Лишенную времени, места. Остается одна словесность, Скучна и неинтересна. Остается дискурс раздетый – Сцепление в построении Мыслей. И, недопетый, Как согласная у логопеда В кабинете. Мое биение Вышло вон. Оставив меня одну Со структурой работы сердца – Несорванную струну И недобитого песнопевца. |