Чтопроисходитвокруг.

Я штурмую эту крепость. Бегу по полю с лестницей для осады. Кровожадно улюлюкаю и кричу, что пощады не будет осажденным. Последние с жалостью смотрят со стен крепости на одинокого идиота, карабкающегося на неприступную цитадель, размахивая игрушечной сабелькой. Они ловко отталкивают от стены мою лестницу – я падаю и больно ударяюсь. Понимаю, что силы не равны, и штурм не удался. Беру свою лестницу под мышку и бреду по полю прочь от вражеского замка…

…Сажусь устало на землю в диком и безлюдном пространстве. Мысли, изрядно набегавшись за день, собираются в мозжечке на перекур. И я, и они ничего не делаем. Радость за наше солидарное бездействие окутывает теплым дымком. Вдруг, совершенно удивительным образом, кто-то, подкравшись со спины, нежно закрывает мне глаза. Незнакомка предлагает игру «угадай кто». Мысли, побросав окурки, живо разбегаются по своим местам и бодро начинают копать извилины. Им приходится туго: ниже одного штыка грунт каменный. Принимая игру, я называю женские имена, пытаясь узнать обладательницу шелковых ладошек. После каждой попытки она лирическим шепотом говорит «Нет». Исчерпав все известные мне имена, я признаю поражение: «Сдаюсь. Кто Вы?». Тем же шепотом игрунья произносит «Чтопроисходитвокруг» и убирает ладони с моего лица. Мне жутко хочется посмотреть, как выглядит эта особа. Я поворачиваю голову, но сзади никого нет…

…Возвращаюсь к привычным делам и заботам. Лестница для осады навсегда забыта в каком-то овраге, шепот и касание игруньи-галлюцинации выветривается из памяти. Жажда знакомиться с женщинами и покорять города сменяется семейно-бытовым алкоголизмом. Вместо штурма крепости – созидание домашнего очага, вместо угадывания имен – одно единственное имя. Мысли уже не выходят на площадь гипофиза с транспарантами «Долой прямые углы!». Они мерно и верно кладут кирпичи, выстраивая безупречные квадратные метры для своих детей и внуков. Все они бросили курить и носят одинаковые серые костюмы, пошитые по всем стандартам и правилам нынешней моды. Этот карнавал серых костюмов определяет суетливые угловатые па моего городского танца.

Однажды, проглядывая газету, я увидел среди курсов, прогнозов и катастроф одно маленькое объявление. «Спектакль «Чтопроисходитвокруг» пройдет такого-то числа по такому-то адресу в постановке неизвестного режиссера». Сразу вспомнилась и неприступная цитадель и игра «угадай кто». Одежды зрелого циника затрещали по швам от пробуждения полного мечтами юноши. Где-то в правом полушарии одна бессознательная мысль выкурила за ночь пачку сигарет, чем серьезно подорвала здоровье своих сограждан. Завершив три квадрата городского вальса (сон, послесонье, работа, послеработье, сон, послесонье и т.д.), я отправился в театр.

На спектакль был продан только один билет. Его купил я. К счастью труппа все равно хотела исполнить пьесу в качестве генерального прогона перед дальними гастролями. Я сидел в середине зрительного зала в полном одиночестве. Свет потух, и началось действие.

В первом акте в центре сцены сидел голенький малыш и большими глазами таращился по сторонам, то, хохоча, то, заливаясь слезами. Вокруг него десятки взрослых людей строили параллелепипедные конструкции из книг, на которых, «росли» фигуры других людей. Сначала эти фигуры стояли на полу, но люди-строители приносили из кулис фолианты и укладывали стопкой под их ногами. Людям-фигурам приходилось поднимать то левую, то правую ногу, чтобы постамент под ними увеличивался от новых книжек, названий которых мне не было видно. В паузах люди-фигуры, отдаляясь все больше от пола, принимали величественные позы. Когда подиумы вырастали выше человеческого роста, они в силу неустойчивости рушились, и люди-фигуры с грохотом падали. И когда последний пьедестал с вышестоящей персоной рухнул, закрыли занавес.

Во втором акте в центре сцены, где прежде сидел ребенок, стоял старик с закрытыми глазами. Вокруг него суетились те же люди. Теперь они уносили со сцены в кулисы упавших и книги, лежащие беспорядочными кучами. При этой работе они все чего-то говорили. Но я не разобрал ни слова. Когда на сцене не осталось ни одной книги и никого, кроме старика, второй акт завершился.

Занавес открылся в третий раз, и я увидел в центре сцены зеркало, отражавшее единственного зрителя. Больше ничего не происходило. Я устал пялиться на себя и не придумал ничего лучше, как начать аплодировать. Артисты вышли на поклон. Актер, исполнявший роль старика, в правой руке держал малыша из первого акта, а в левой зеркало, при чем в таком ракурсе, что там опять маячила моя рожа. Овации длились не долго – мои руки устали, и занавес опустился последний раз. Спектакль-загадка, спектакль-ребус. Вот незадача, и обсудить не с кем…

…После каждой попытки она лирическим шепотом говорит «Нет». Исчерпав все известные мне имена, я признаю поражение: «Сдаюсь. Кто Вы?». Тем же шепотом игрунья произносит «Чтопроисходитвокруг» и убирает ладони с моего лица. Мне жутко хочется посмотреть, как выглядит эта особа. Я поворачиваю голову и вижу улыбающуюся рыжеволосую девушку. Она прелестна.

- Меня зовут Чтопроисходитвокруг. Неправда ли странное имя? А пойдем, я покажу тебе замок!

Она берет меня за руку, ведет через поле к крепости и отпирает ворота…

Из театра я шел домой сам не свой. Я смотрел в лица прохожим – почему никто кроме меня не пошел на этот безумный спектакль. А на их лицах отчетливо написано: «Оставь меня в покое. У меня своя судьба и свои планы на вечер!». Мысли бросили кирпичную кладку и закурили какой-то сладкий табак на лавочке в мозжечке. Ветер гулял над крышами. Я шел по ночному городу. Улица по прямой уходила в даль. Справа тянулась нескончаемая вереница фонарей. Я бодро шагал, и новая глупая идея – разгадать смысл спектакля – грела меня, даже разжигала потому, что казалась очень близкой к воплощению. Мне было хорошо. И я подумал: Даже если ничего не получится, и загадка пьесы мне не по зубам, все равно я иду по этой ночной улице, перепрыгиваю лужи, улыбаюсь фонарям, чувствую кожей гуляющий ветер. Я счастлив.… Даже если меня сейчас не будет – я умру, растворюсь, упаду в люк, черт возьми, все равно будет этот ночной город, эта бесконечная улица, эти фонари, эти лужи, этот гуляка-ветер... И даже если город растает, пропадет, исчезнет, то ведь все равно останется гуляка-ветер.

Гуляка-ветер все равно останется...