Ходит Прошка по улицам малым да по переулочкам. На проспектах толчея, все бегут куда то, друг друга не замечая, а в переулочке повстречаются, в глаза глянут, а коли мил, то и улыбнутся. Вон девчушка как синичка поскакала вся тепленькая, пухленькая да миленькая. Улыбнулась, как маячок маленький, в душу тёплую искорку заронила. Неторопливо идет мужчина лет сорока, аккуратный, подтянутый и холодный, видно льдинка за душой, такого повстречаешь да обойдешь. Две старушки сидят на скамейке. В светлом платочке истинно русская душа, тёплая и приветливая, а в цветастом платке ох и говорливая, того и гляди языком побреет.

Прошка больше к девицам приглядывается, дело молодое, хочется найти красну девицу. Что бы красна была не лицом да телом, хотя, что грешить, и это не лишнее. Да и наряды не главное хоть и глазу приятны, а хочется чтобы в душе тёплые огонёчки светили, как у давешней девчушки. А еще лучше, когда душа как горшочек с тёплыми угольками, чтобы милая красна была теплом этим.

Повстречаешь такую, сказать хочется – здравствуй Ладушка, берегиня моя, будь ты мамкою нашим детушкам, будь ты дому нашему хлопотуньею. И ответила бы красна девица – здравствуй мил ты мой Прохор Павлович, домовитый ты наш рукодельничек. Ведь про руки твои уж молва идет. И хочу я чтобы старший наш был на тебя похож, да помошником. Вот обнялись бы мы с ней так, чтобы две души, два горшочка с угольками светлыми искрой брызнули да и всем вокруг потеплело, ночью летнею вызвездило, томной негою разлилось.