Покой она потеряла давно. Но тот день она помнит так свежо, будто он был вчера, а не прошла целая вечность. Маринка сворачивается в клубочек под одеялом и закрывает глаза. Может быть, хоть так удастся прогнать мысли о нём и уснуть.

 

Но кому расскажешь об этом, с кем поделиться?

 

В соседней комнате еле слышно бубнит телевизор. Отец, наверное, смотрит новости. Ну и хорошо, что он занят, а то уже сил нет молчать о своей радости.

 

Она уже выросла, хотя самой в это не верится. Совсем недавно она ещё играла в куклы, да и сейчас иногда расставляет их перед собой на диване, вздрагивая и смущаясь, если слышит шаги отца по дому. Быстро прячет кукол, делая вид, что прибирается на полочке.

 

Всего месяц назад встретила она Его, хотя учились в одной школе. Она сразу заметила новенького старшеклассника. На переменках бегала к соседнему классу, чтобы только ивидеть Его. Простаивала с учебником у окна, с надеждой, что Он подойдет. Радовалась за Него, когда его избрали комсоргом, во все глаза разглядывала Его на общих собраниях, когда Он, такой умный и красивый, говорил с трибуны. На выпускном Маринка весь вечер простояла с подружками у стены, но Он не заметил её, ведь она была на год моложе. А это был Его выпускной вечер. С ревнивыми слезами в душе она смотрела, как Он наклоняет голову к уху одноклассницы и что-то шепчет. Ей хотелось убежать, но она стояла и терзала себя.

 

А месяц назад она случайно встретила Его около школы.

 

- О, как ты выросла!

 

Маринка смутилась.

 

И тут Он обнял её и поцеловал в губы.

 

- Ты что?! Не надо... - она слабо уперлась в его грудь одной рукой, в другой была сумка с буханкой хлеба.

 

- Какая ты сладкая, Маринка - малинка, - весело сказал Он и пошел по своим делам. А Маринка побежала в деревню домой.

 

Весь вечер она была рассеянной, уронила на пол тарелку. Отец строго глянул:

 

- У тебя всё в порядке? Ничего не случилось?

 

- Нет, пап.

 

Она ела молча, почти не слыша отца. Он что-то рассказывал, пытаясь поймать её взгляд. Маринка опускала голову, боясь, что губы горят и выдадют её.

 

Потом, когда она мыла посуду, отец неожиданно сказал:

 

- Ты выросла, Марина.

 

 

Утром она быстро собралась и убежала к подруге. "Расскажу о Нём... какой Он хороший..." - думала она. Ленка увидала её, обрадовалась, хотя не виделись всего два дня, которые она провела у бабушки в соседнем селе. Она весело тараторила. "Сейчас... сейчас расскажу" - вертелось в голове Маринки. Вдруг она услыхала Его имя. Раскрасневшаяся Ленка говорила: "...помнишь его? Ну-у, из 10-го "А". Мы с ним два вечера гуляли, и даже... целовались".

 

"Как хорошо, что я не сказала, как хорошо..." - шептала она, еле перебирая ногами по дороге.

 

Отец в огороде окашивал косой траву между вишневыми деревьями. Маринка поглядела на него, как он насвистывая ловко машет косой, вздохнула: "Хорошо взрослым, им все ясно и понятно". Взяв скамеечку, села пропалывать грядки. А перед глазами стоял Он, высокий, самый - самый...

 

Задумавшись, она не заметила, что уже давно сидит, уставившись в одну точку, и что не слышно вжикания косы. Только когда на скамеечку рядом присел отец, Марина вздрогнула, выдернула из земли траву вместе со стеблем лука:

 

- Что-то случилось?

 

Маринка быстро замотала головой, боясь что-то выговорить, чтобы не расплакаться.

 

- Точно? - рука отца обняла ее за плечи. Ладонью другой он убрал ей челку со лба. Ладони были жесткие и горячие. От них пахло полынью, деревом и немного дымом.

 

Заплакав, она ткнулась ему в грудь.

 

- Ну-ну, ты что? - ладонь гладила по голове. Такое тепло шло от нее, что Маринка почувствовала себя совсем маленькой, и расплакалась еще сильнее.

 

Рука обняла крепче, закачала, убаюкивая, как когда-то в детстве. Твердые пальцы заправили прядь за ухо, погладили по щеке. Макушке стало тепло от близкого дыхания:

 

- Ты чего это, дочка? Ну что ты, моя маленькая, не плачь. Тебя кто-то обидел?

 

Она сначала хотела ответить, что обидели, но не знала, что может подумать отец, поэтому отрицательно покачала головой.

 

- Разлюбил кто-то?

 

Маринка согласно кивнула, и еще сильнее уткнулась в отцовскую грудь. Внутри глухо стучало сердце, густые волосы щекотали нос.

 

- Это бывает, - отец легко хмыкнул, - поболит и пройдет... - он вздохнул. Внутри груди словно ветер прошумел по соснам.

 

- А хочешь, мы ему рога пообшибаем?

 

Маринка сквозь всхлипывания улыбнулась, представив, как ее отец держит одной рукой Его за шкирку, а другой рукой отшибает молотком рога.

 

Она прерывисто вздохнула, шмыгнула носом:

 

- Не хочу.

 

- Ну, и ладно. Тогда до свадьбы заживет.

 

Его ладонь гладила по виску, щеке. От этого Маринке становилось спокойно и уютно. Она вытерла слезы с лица и обеими руками обхватила отца, сцепив пальцы за его спиной и крепко прижавшись ухом к груди. Внутри на мгногвение сбился ритм, потом опять громко застучало. Затаив дыхание, она завороженно слушала сердце отца.

 

- Успокоилась? - ласково спросил отец.

 

Она грустно улыбнулась, кивнула головой.

 

- Вот и хорошо, - отец поцеловал ее в макушку. - Посиди маленько, а потом чайку сделаешь, чтоб возместить потерю жидкости.

 

Маринка слышала, что отец улыбается. Ей тоже стало весело. Она с сожалением оторвалась от широкой уютной защиты и побежала в дом.