Корабль 22-го поколения напоминал сигару, - предмет из прошлой жизни. Теперь таких не встретишь, даже на торговых развалах, их просто не существует. Язык сохранил слово, а слово сохранило форму, – сигара. Сейчас корабли 22-го поколения, заменяются новыми, более совершенными, так происходит постоянно, на протяжении веков, и в этом нет ничего необычного. Процесс не сложен, и не особо интересен, старьё идёт под пресс, экипажи проходят переподготовку, перетасовываются, или отправляются на галактическую периферию, как отработанный материал. Корабль К-38 был красив, эта красота особого качества – космического. Так инженер смотрит на сложный чертёж, или монтажник любуется на пучки проводов, он видит красоту, она незаметна для постороннего, и так же незаметно проходит жизнь внутри корабля. К-38 состоял из 15 отсеков, просторных, комфортабельных, вполне пригодных для проживания, за отсеками начиналась грузовая платформа. На капитанском мостике, так издавна называли кабину управления, дежурил пилот. Он был не один. Девушка в сером техническом комбинезоне задумчиво смотрела на унылые огоньки системных блоков. Её коротко подстриженные пепельные волосы чуть топорщились на затылке, придавая ей вид озорного мальчугана. Она рассматривала пульт управления, и как незрячая ощупывала всё, что попадалось ей на пути.

Большая красная кнопка закрывалась сверху прозрачным колпачком, на котором было написано «Пуск» - простое и понятное слово, на ощупь ребристое, и шершавое. Оно было вдавлено в прозрачную оболочку, необходимую для защиты от случайного нажатия.

- Чёрное на красном. Как это красиво и трагично. – Юлия провела пальчиком по краю приборной панели, затем вокруг кнопки, и наконец, осторожно положила палец сверху надписи.

- Послушай, Герман, тебе никогда не хотелось нажать?

- Когда надо будет, нажму, - медленно произнёс первый пилот.

- Когда надо? А, когда хочется? Вот мне, сейчас хочется. – Юлия сделала круговое движение пальцем, по прозрачной полусфере защитного экрана.

- Не говори ерунды. – Герман полулежал в кресле, пытаясь заснуть.

- Это не ерунда. – Юлия подняла палец высоко вверх и медленно опустила его на кнопку. – Например, хочется мне сейчас, и я делаю. И нет никаких преград.

- Убери руку от кнопки.

- Ты грубый, Герман. Грубый и невнимательный ко мне.

- Я пилот и выполняю свою работу.

- А я, член экипажа, а не балласт.

- Вот и не говори глупостей. Если член экипажа – понимать должна.

- Я только спросила.

Герман поднялся с кресла.

- Послушай, Юля, тебе что, заняться нечем?

- Я занимаюсь. – Юля улыбнулась, не убирая пальца с кнопки. – Видишь, я её охраняю.

- Я вижу, что ты маешься от безделья.

- Нет, Герман, это не так. Я пытаюсь тебе что-то сказать, а ты игнорируешь меня.

- Что же ты мне хочешь сказать?

- Разве ты не слышишь? Это так просто.

- Оставь свои загадки. Тебе разрешено здесь находиться не для того, чтобы отвлекать пилота от работы. – Герман подошёл к Юлии, взял её за руку и притянул к своей груди.

- Ха! - Юля вырвалась и отступила на шаг. – Ты спал.

- Я работаю, даже, когда сплю.

- Ты спишь, даже, когда разговариваешь!

- Ну хватит, стажёр Петрова! Я, как старший по званию, приказываю Вам покинуть командный пункт.

- Дурак! – Юлия отвернулась от него.

 

За бортом космического корабля, на чёрном бархате Вселенной были щедро рассыпаны крохотные звёзды и планеты, равнодушно поблескивая загадочным светом.

- Юля, – примирительным тоном начал Герман.

- Дурак и грубиян.

- Я не хотел тебя обидеть.

- Если б не хотел, не обидел.

- Послушай, все не так. – Юрий нежно положил ей руки на плечи. Юля резко обернулась.

- Открой дверь.

- Прости.

- У тебя – всё не так. Ты делаешь то, чего не хочешь, а то, что хочешь, не делаешь. И хоть бы раз, один раз, сделай всё наоборот.

- Что «наоборот»? Я тебя не понимаю.

- А, то… – она резко оттолкнула его. – Открой немедленно! Выпусти меня!

- Хорошо. Я открою, только ты успокойся. Мы все устали.

- Я не устала, и не надо меня успокаивать! И в полёт, кстати, я не напрашивалась!

- Экипаж подбирался при моём участии. Это я тебя рекомендовал.

- Зачем? Что бы унижать, игнорировать?

- Ты хороший специалист.

- И всё?

- Что ты хочешь услышать?

- То, что ты хочешь сказать. А ты молчишь… Я хочу, чтобы ты проснулся.

- В каком смысле?

- В прямом. Хватит спать! Вся твоя жизнь – это сон. Чем ты отличаешься от этих железных болванов? – Юля ударила кулаком по световой панели. – Ты живёшь по правилам, по программе, ни шагу в сторону. Тебе не скучно, не противно?

- На мне ответственность, мы здесь – не в игрушки играем.

- Мы здесь, Герман, - живем, и ты, и я, и всё вокруг – это жизнь. И, если ты думаешь, что сначала мы выполним работу, а потом будет всё остальное, то это не так. Не будет ничего потом, не будет вечности.

- Да что с тобой, Юля?

- А с тобой что, первый пилот? Куда мы летим? Зачем? И, что ты собираешься делать дальше?

- Я выполняю приказ.

- Ты даже говорить нормально разучился. Выпусти меня.

- Подожди, – Герман подошёл ближе и снова взял её за руку. – Что ты от меня хочешь?

- Я хочу, чтобы ты меня услышал. Ты, как эта красная кнопка под плотной прозрачной оболочкой, ты недоступен. Иллюзия контакта. Какой ты? Холодный, горячий, мягкий, жесткий? Ты спрятался под оболочкой, и тебе кажется это правильно, потому что разумно.

- Причём здесь кнопка? Я не кнопка, я человек.

- Сейчас ты машина, хорошо отлаженная и послушная. Тебе кажется, что ты незаменим, что без тебя рухнет система, ты даже не вникаешь в подробности, зачем всё это?

- Это необходимо всем, мы выполняем транспортный рейс, важное задание.

- Очнись, Герман, мы таскаем пустые тележки. Сизифов труд!

- Нет, это не так, нас бы не послали.

- Мы болтаемся по вселенной, получаем виртуальные приказы, общаемся с виртуальными людьми, которые распоряжаются нами, живём для виртуального общества, служим чьим-то идеям, разве это не рождает в тебе чувство протеста.

- Прекрати, Юля, всё не так, наша работа нужна людям.

- А ты, ты кому-нибудь нужен, кому-нибудь, кроме меня?

- Это другое.

- Нет, Герман, это именно то, что ты не хочешь слышать. Всю жизнь ты будешь гонять корабли, уверенный в своей незаменимости, а когда умрёшь, твоё место займёт другой, ты сгоришь, как свечка во Вселенной, никому не осветив путь. Посмотри на меня, я женщина, слабее тебя, но у меня есть то, чего тебе так не хватает.

- Ты безрассудна.

- Я реальна, и живу в реальном мире.

- Юля, как ты не можешь понять, мои чувства не должны…

- Вот именно. Твои чувства подавлены, но всё можно изменить, стоит только нажать на эту кнопку.

- Ты же знаешь, что кнопка существует только для экстренной ситуации.

- Сегодня она наступила.

- Согласно правилам…

- Вот видишь, ты никогда ничего не сделаешь против правил.

- Это безумие.

- Это, Герман, не безумие – это другая жизнь.

Герман отпустил Юлину руку и медленно опустился в кресло. Двери бесшумно открылись.

- Уходи, я не собираюсь слушать твой бред.

Юля подошла к двери. Герман смотрел прямо перед собой, ничего не замечая вокруг. Юля ждала.

- Ты остаешься? – Герман оглянулся.

- Нет, но я тебе хочу сказать…

- Что?

- Я тебя люблю.

Герман молчал, он смотрел на Юлию, что-то сбилось, что-то сдетанировало в груди первого пилота

- Ты можешь молчать, прятаться, и даже обманывать себя самым изощренным способом, ты даже можешь сделать вид, что ничего не произошло. Оставайся со своей кнопкой, оставайся со своей виртуальной жизнью. Я ухожу! – Юлия махнула рукой и скрылась в темноте коридора. Дверь захлопнулась. Герман положил руки на панель управления.

«Осталось ровно 24 часа до выхода на орбиту планеты К-36, там порт назначения, там все закончится. 24 часа, и они никогда не увидятся, замена экипажа, замена оборудования, и опять долгие перелёты, холодное чужое небо и одиночество. Всё по кругу, безумная гонка за призрачным счастьем. А что потом?» – Герман смотрел на приближающуюся планету. Она была прекрасна. Там на поверхности, люди основали колонию, они цепляются за мертвые скалы, сгибаются от безумных ветров, защищаются от обжигающих лучей звезды, они строят дом. Это их дом. Он здесь чужой, он везде чужой, у него нет своего дома, он странник. Сегодня в его сердце поселилась Юля, Герман чувствовал это, и принимал это с благодарностью. Боль уходила, рождалось новое чувство.

«Я должен что-то сделать, – Герман закрыл глаза и откинулся на спинку кресло. – Во первых, я должен довести корабль до порта, во вторых, я должен выполнить задание, я должен…. Чёрт! Проклятое слово – должен, должен, должен…. Почему именно с него начинаются все мысли?»

Герман резко дёрнулся, и наклонился вперёд, рука нащупала кнопку: « А что если? - Он внимательно посмотрел на кнопку, погладил пальцем защитный колпак. – Я ведь думал, думал о ней, какая она, там, неужели всё так просто?» Герман снял защиту, кнопка зажглась подсветкой. «Я только потрогаю, - подумал он. Палец коснулся яркого пурпура. – Она, тёплая ».

- Я люблю тебя Юля. – Прошептал первый пилот Герман Антонов, его палец с силой надавил на пылающий круг. Корабль слегка качнуло, среди всеобщего движения появилась точка ожидания, никто из экипажа не обратил на это внимания, только Юлия улыбалась мерцающему монитору, где застыл над панелью управления первый пилот космического корабля под номером 312965, её Герман.

Компьютер обнулил программу, и запросил новый курс, сработал режим ручного управления, диспетчеры выдавали координаты, и требовали прояснить ситуацию, ближайшие корабли ждали сигнала SOS, но все это было уже не важно. Начиналась новая жизнь, жизнь Германа и Юлии, по новым, никому пока неизвестным правилам.