О, где же ты, праматерь всех волчиц, Вскормившая и Ромула, и Рэма? Ты – прошлое, а прошлое молчит. Угрюмая забвенья диадема Увенчана зубцом вины и слёз, Жемчужиной со дна реки бездонной. Скажи, ужели бог тебя принес, Дитя погибшей раковины сонной? Но горек твой и плотен перламутр, И в отраженье глянцевого бока Лишь всполохи закатов, но не утр. Кровавая, не слезная протока. На совершенство меткою легла, Подрагивая нервно опереньем, Царапая, та самая стрела, Что кровь и молоко смешала с тленьем. О, где же ты, праматерь всех волчиц? Чьи небеса твоя пятнает лапа? Беззвучен Леты плеск. Она молчит. И мне – как ей – дано молчать. Не плакать. |