Контр-адмирал Алексей Костомаров – командир Военно-морской базы, привычно и в тоже время с волнением, ожидал очередную проверку из Главного штаба ВМФ СССР. Узнав, что

комиссию возглавляет вице-адмирал Николай Шумилов, был крайне удивлён и одновременно обрадован. Это был его товарищ и однокашник по Военно-морскому училищу, которое они окончили.

Затем служба разбросала их по флотам, и они редко видели друг друга, встречаясь мимолётом на сборах или на курсах повышения квалификации в городе Ленинграде. Алексей знал, что Николай

сделал серьёзную карьеру и давно служит на большой должности в Москве.

 

В день прибытия комиссии сама природа преподнесла подарок хозяину Военно-морской базы – ясное небо сверкало чистой и тонкой голубизной, неся умиротворение и покой. Всё, как будто,

замерло в тихом и торжественном ожидании золотой осени. Жёлтые, розовые и серебристые пятна в листве деревьев, брошенные щедрой рукой в смелом сочетании сочных и ярких, нежных и

бледных красок, как природный радужный фейерверк, приветствовали прибывающих москвичей.

 

Руководитель группы офицеров, прилетевших самолётом, первым сошёл по трапу, придерживая под руку женщину. Шумилов практически был прежним – стройный, подтянутый – даже поджарый,

с приветливой улыбкой. Время мало изменило его, только лёгкая седина тронула виски. После представления командира базы он энергично и доброжелательно поздоровался, а затем представил

жену.

 

Обернувшись к ней, Алексей почувствовал, что его загорелые щёки становятся пунцовыми, что-то дрогнуло внутри, и сердце дало сбой – перед ним стояла Анастасия Соловьёва. Да, это была та

самая Анастасия, в которую они оба были влюблены, познакомившись на танцах в училище. Она предпочла Алексея Николаю, уехав с ним в город Полярный, где её муж долго служил на различных

должностях в соединении подводных лодок. Как в тумане, Костомаров видел хрупкую, с открытой улыбкой и двумя косичками девчонку Настю. Сейчас же перед ним стояла миловидная, начавшая

полнеть, с розовыми пухлыми губами, округлым лицом и уверенным поведением самодовольная женщина и состоявшаяся светская дама. Причёска, взбитая замысловатым возвышением над её

головой, сверкающие украшения из золота и рубинов, ещё более приподнимали её над единообразным мужским окружением.

 

Адмиральша кивком головы благосклонно и спокойно поприветствовала Костомарова и тут же привычно стала отдавать указания офицерам – подчинённым её мужа, о доставке багажа в

гостиницу. Самоуверенная, почти, не слушая мужа, она засыпала окружающих вопросами и безапелляционными суждениями.

 

Николай, почувствовав некоторую неловкость Алексея, поспешил смущённо извиниться, что пришлось, по просьбе жены, взять её с собой в служебную командировку.

После размещения в местной гостинице «Золотой якорь» друзья с интересом вспоминали эпизоды курсантских будней, командирское становление, своих выпускников. Увлечённые

воспоминаниями, растрогавшись от острых моментов не простой офицерской службы, пережитых каждым из них, они стали прежними курсантами, позабыв на время об адмиральских погонах на

своих плечах.

 

От мужских разговоров о службе Анастасия заскучала – ей было не интересно. Алексей всё более не узнавал прежнюю любознательную, отзывчивую, добрую и с активной жизненной позицией

Настю. Теперь её интересовало совсем иное - местные изделия из янтаря, супермаркеты и шоппинг. Воспользовавшись предложением понятливого командира базы, она привычно, не утруждая себя

дальнейшим участием в беседе, уехала на его служебной «Волге» изучать приятные перспективы.

 

Друзья продолжили разговор, перешедший в семейное русло. Жена Алексея была местная, работала учительницей в школе. Жили дружно, понимая и поддерживая друг друга. Двое сыновей,

окончив Военно-морское училище, уже служили на флоте, продолжая традиции отца. Один из них проходил службу на дизельной подводной лодке «Варшавянке».

 

Шумиловы имели двух дочерей, вышедших замуж и уехавших в другие города. Николай в тёплой и доверительной беседе признался, что незаметно для себя, увлечённый службой, утерял

прежнюю озорную, весёлую и простую Настю. С годами она всё меньше интересовалась его профессиональной деятельностью. Зато её всё больше привлекал карьерный рост мужа,

предоставлявший растущие возможности по мещанскому обустройству своего быта. Со временем, забыв в тепличных московских условиях суровые, но прекрасные годы жизни и службы на севере,

она с удовольствием от имени мужа начала давать поручения окружающим – стала настоящей адмиральшей.

 

- Настя давно уже забыла наши флотские реалии, - задумчиво поделился Шумилов.

Слова Николая крепко осели в сознании Костомарова и не давали ему покоя.

- Как помочь другу? Как развернуть их Настю опять лицом и душой к флотской службе, которая была их жизнью?

Постепенно, как картина, составленная из мозаики, у него складывался замысел возможных действий.

 

Жена Шумилова вернулась со счастливой полнотой жизни на повеселевшем лице. Водитель «Волги» мичман Васильев, следуя за ней, тащил пакеты и свёртки.

На следующий день офицеры Шумилова приступили к проверке штаба базы, а Николай предложил осмотреть состав и состояние боевых кораблей в Военной гавани. Его попытка сделать это без

жены – провалилась.

 

Тёплый лёгкий морской бриз приятно освежал и бодрил. Военная гавань, укрытая сверху зелёным пологом широких крон деревьев, выглядела живописно, напоминая парковую зону. Аккуратно

асфальтированная дорога разбегалась узкими ручейками к причалам бассейнов гавани.

 

Корабли, как большие прекрасные и грозные птицы, уютно покачивались, пришвартованные к причалам. На них шла обычная проверка и проворачивание механизмов. Мощные глухие звуки

запускаемых дизелей, сигналы корабельных команд, дополняемые перемещением посыльного катера по спокойной глади гавани, были привычными и волнующими для адмиралов. Эсминцы и

сторожевые корабли, свежевыкрашенные, с подчёркнутыми обводами классических линий корпусов и ажурным обрамлением антенно-мачтового хозяйства, демонстрировали уверенность и

спокойную готовность уйти в море для выполнения боевых задач.

 

На общем благоприятном фоне выделялся чёрный таинственный, даже мрачноватый, корпус подводной лодки «Варшавянки», пришвартованной к причалу №5. Выглядела она отстранённой,

молчаливой и замкнутой в себя. Её команда, одетая в однообразную тёмную рабочую форму, пилотки и тапочки, подчёркивала и дополняла это ощущение. Лодка казалась длинной и узкой, но

небольшой по объёму. Только величественная боевая рубка грозно выступала из глубины, тревожно напоминая о спрятанной внизу военной тайне.

 

Анастасия давно привыкла издали спокойно рассматривать красивые, как игрушечные, силуэты кораблей, присутствуя вместе с мужем на парадах. В период службы Николая на севере бывала она

и на мостике больших кораблей. Для неё они выглядели, как дома, построенные на воде. «Варшавянка» зацепила её взгляд, что-то напоминая, и при этом встревожила. Волны жгучей и мрачноватой

тайны, исходившие от лодки, притягивали.

 

- Такой красавицей когда-то командовал! - задумчиво и с лёгкой ностальгией проговорил Шумилов.

- Не похожа на красавицу, - иронично произнесла его жена.

- Оценить по-настоящему лодку, как и человека, можно, только познав изнутри, а женщины – вовнутрь не допускались, - заметил Костомаров.

Анастасия почувствовала сильное желание, подстёгнутое женским любопытством, заглянуть и узнать таинственную суть подводного корабля, созданного человеком и находящегося рядом с ней.

Присутствие обоих адмиралов укрепляло её в этом стремлении, да и хотелось доказать им свое «Я».

- Да, было такое суеверие – не допускать женщин на корабли, а тем более лодки, но сейчас время другое. Да и придумано оно было с целью уберечь своих возлюбленных от опасных путешествий

по морям.

 

Замечание Николая, как вовремя брошенная приманка рыбаком, спровоцировало вопрос его жены: «А сейчас можно?»

Шумилов вопросительно взглянул на командира базы.

Алексей понял, что не напрасно он через Николая посоветовал, чтобы его жена надела брюки и удобную обувь. Обернувшись к лодке, у которой со швартовами возились матросы, он дал команду

пригласить старшего помощника командира.

 

Молодой и подтянутый капитан-лейтенант бодро доложил Шумилову о прибытии. Анастасии понравился симпатичный офицер, и она почувствовала, что он ей кого-то напоминает.

- Сергей, показать лодку жене адмирала можешь? – обратился к нему Костомаров.

Мгновенный ответ офицера: «Так точно!» - подтвердил его готовность реализовать замысел командира базы, ранее уже согласованный с командиром лодки.

 

Протянутая рука капитан-лейтенанта не оставила адмиральше вариантов для других решений – сомнения остались внутри. Под тревожным взглядом вице-адмирала они по трапу поднялись на

лодку. Зияющее отверстие верхнего рубочного люка оттолкнуло её, но твёрдая рука сопровождающего, как ограждение, направила вниз. Тело не сразу вписалось в облегающие формы

металлической трубы. Вертикальные никелированные поручни вели в таинственное и неизведанное пространство, оно пугало и притягивало одновременно. Дрогнувшие от напряжения мышцы

вызвали срыв правой ноги в пустоту. От безвольного страха пальцы рук тоже стали терять силу, но нога внезапно ощутила надёжную опору – это было плечо Сергея, страховавшего спуск снизу.

Наконец, в изнеможении, преодолев спуск по восьми метровому вертикальному трапу, Анастасия почувствовала твёрдую палубу под ногами.

 

Она, как во сне, мгновенно попала в замкнутое и стеснённое пространство лодки. В обжатом объёме везде было нагромождение таинственных агрегатов и механизмов, объединённых

трубопроводами и кабельными трассами. Оказавшись в центральном посту, Анастасия остро почувствовала, что главный здесь не человек, а эти железные и безмолвные его создания, которым он

теперь подвластен. Поведение экипажа, распределённого по отсекам, привычно и молчаливо обслуживающего технику, подтверждало её вывод. Единственным светлым пятном и её надеждой здесь

был Сергей, он уверенно и с любовью, что показалось ей странным, рассказывал о самой малошумной субмарине.

 

Исполняя роль экскурсовода, капитан-лейтенант внимательно реагировал на возникающие затруднения и проблемы в ходе перемещения по отсекам, помогая их решить. Анастасия никак не могла

приноровиться преодолевать межотсечные круглые люки. Каждый из них вызывал смятение, напряжение воли и сил. Длинные сигары многочисленных торпед на стеллажах в первом отсеке

напомнили о боевом предназначении осматриваемого объекта. Многочисленные вентили, трубопроводы, многоярусные торпедные аппараты, ребристая поверхность палубы, под которой находились

аккумуляторы – везде жёсткий, грубый металл, окружающий человека и давящий на него. Анастасия чувствовала, что ей становилось всё хуже, а все мысли были заняты одним: «Быстрее наверх!»

Её сознание и восприятие действительности от кружения по извилистым переходам шести отсеков трёхпалубной «Варшавянки» помутилось. Только присутствие старшего помощника командира, всё

более нравившегося ей, заставляло из последних сил держаться и не упасть в обморок. Касание головой о патрубок, торчащий в проходе, отвлекло её от сторонних мыслей и вернуло в

действительность.

 

Мерный рокот заработавших дизелей лодки заставил вздрогнуть. Задать вопрос Сергею она уже не успела – раздались сигналы тревоги и команда:

- Отдать швартовы!

Сергей быстро показал ей каюту, в которой ранее находился и её муж, будучи командиром лодки. Затем извинившись, попросил спокойно ждать его возвращения и убыл исполнять свои

обязанности.

- Отдать кормовой! Малый назад! Задраить межотсечные люки! Перейти на аварийное освещение!

Команды следовали одна за другой. Анастасия поняла, что лодка начала движение. Куда? Зачем? - ответов не было.

 

Корпус лодки легко вибрировал, отзываясь на работу механизмов. Освещение стало более тусклым. Анастасия, страшась худшего, стала мысленно успокаивать себя примером мужа, который

длительно не просто находился, а выполнял боевые задачи в этих условиях. Более внимательно осмотрев малоформатную каюту, не поняла - как здесь можно было существовать, сохраняя

спокойствие? Узкая и короткая кровать, небольшой шкафчик и приставная тумбочка составляли все атрибуты комфорта командирской каюты. Внезапное чувство жалости, не к себе, а к мужу,

который провёл здесь не один год жизни, охватило и заполнило её.

 

Время тянулось, как вечность. Что происходило? – она не понимала. От этого было ещё более тревожно и неуютно. Жёлтый свет подчёркивал не реальность происходящего. Воздух загустел,

наполненный специфичными и тяжёлыми запахами железа, краски и человека. Они были резкими, чужими и враждебными. Ограниченное до минимума пространство, отсутствие солнечного света и

тепла, а также привычных звуков и запахов природы, которые в обычной жизни часто не замечала, сейчас вызывали нарастающее беспокойство. Осознание, что подводники, находясь в этих

условиях месяцами, ещё и задачи выполняют, её шокировало.

 

"Неужели и Николай всё это прошёл? – возникший вопрос её саму удивил, а затем возмутил своей постановкой – как будто не она, а кто-то другой, усомнившийся в её муже, его задал. – Конечно,

не просто прошёл, а командовал экипажем и был на боевой службе! – затем, вспомнив, гордо дополнила: «Даже орден Красной Звезды получил за это!»

Возникшую мысль: «Покинуть каюту и уточнить обстановку», - она отбросила – от пережитого и прошедшей экскурсии ватные ноги не слушались, да и было боязно. Потеряв ориентировку во

времени, часы были оставлены в гостинице, она мысленно заново прожила в этой каюте всю свою прошедшую жизнь. Самыми прекрасными моментами сейчас ей казались годы службы с мужем на

севере и рождение любимых дочерей.

 

- Швартоваться к причалу №9 вторым корпусом! Стоп моторы! Подать носовой!

Данные команды, как бальзам на раны, достигли сознания и что удивительно - нашли их понимание у Анастасии. Ей стало ясно – куда-то причаливаем! Волнение и облегчающая радость охватили

её.

Появление Сергея окончательно подтвердило её выводы и успокоило.

 

Подъём по известным ступенькам вертикального трапа был трудным, но радостным. Проём рубочного люка манил светом и свободой. Встречный поток чистого и живительного воздуха будоражил и

наполнял всё тело лёгкостью.

 

Лодка совершила переход и была ошвартована у борта сторожевого корабля, на палубе которого стояли в тревожном ожидании два друга – два адмирала. Они знали, что совершался внутренний

плановый переход для перешвартовки.

 

Анастасия, держась за руку Сергея, поднялась наверх. Обессиленная, но духовно очищенная, она светилась изнутри, стремясь к ним. Подойдя, внезапно для себя, со слезами облегчения на

глазах припала к мужу.

- Коленька! – больше она не смогла ничего сказать – чувства переполняли.

Копна волос упала и рассыпалась по её плечам. Выглядела она сейчас непосредственно и просветлённо, напомнив им прежнюю Настю. Николай облегчённо вздохнул, нежно приобняв жену, и

благодарно посмотрел на Алексея.

 

- Спасибо, сынок! – обращение Костомарова к капитан-лейтенанту вызвало удивление, а затем прояснило ситуацию. Теперь Анастасия поняла, что Сергей напоминал ей его отца - юного и

скромного курсанта.

Помощник командира «Варшавянки», лихо козырнув адмиралам, под признательно-восхищённым взглядом адмиральши убыл на лодку.

 

Ветер прогнал последние лёгкие тучки, безоблачное небо сверкало чистотой и прозрачностью. Благодатное солнце щедро дарило тепло и радушие. Анастасия, по-новому воспринимая окружающее,

как проснувшись, счастливая и радостная потянулась к мужу, крепко обхватив его руку.