– Раз, два, три... – Айзек старательно разгибал маленькие пальчики брата. Он был уверен, что каждый ребёнок в свои три года должен уметь складывать и вычитать, как минимум, в пределах трёх. – Повтори!

 

Уроки математики, как правило, начинались спонтанно. Вернее, тогда, когда этого требовали условия игры. И если со сложением дела обстояли ещё более-менее нормально, то в связи с вычитанием похвастаться пока было нечем.

 

К сомнительным законам «отдавания» малыш испытывал категорическую неприязнь.

 

– Джейкоб, послушай меня ещё раз внимательно! Утром мама дала тебе два яблока. Одно из них ты отдал мне. Теперь подумай хорошенько и скажи – сколько яблок у тебя осталось?

 

В округлившихся глазах Джейкоба взорвался протест. Почему это он обязан делиться тем, что по праву принадлежит только ему? Разве не он должен был решать судьбу яблок, которые получил лично из маминых рук? Желание поделиться – это было последнее, что могло ему прийти в голову в связи с ароматным деликатесом.

 

Жаль, конечно, но количество аргументов сводилось… только к одному!

 

Не удивительно, что и решение задачи оказалось не сложным. И вовсе не потому, что к законам математики оно не имело никакого отношения. Скорее это была безобидная импровизация на тему «пожалуй, с щедростью пока повременим…»

 

Он поспешно надкусил острыми зубками тонкую кожицу каждого яблока и с чувством состоявшегося превосходства посмотрел на старшего брата. С этого момента полное право на собственность за ним было окончательно и бесповоротно закреплено.

 

Широкая палуба авианосца. Не сразу удавалось взглядом охватить все суперважные детали корабля. Скоростные подъёмники, улавливатели-тросы, стартовые катапульты для взлёта. А ещё – не поверите! – настоящая капитанская командная рубка. На ней непременно задерживался взгляд любопытного и слегка онемевшего от впечатлений наблюдателя. Она была чуть ближе передвинута к корме, но при этом оставалась центральным объектом на палубе.

 

Джейкоб представил себя капитаном. Он привстал на носочки. За окном рисовалась занимательная перспектива – стройная строгость линий рядов истребителей и холодный блеск солнца на металлической гладкой обшивке. Понимающий толк в красоте мог без труда оценить всю грандиозность раскинувшегося полотна.

 

Местом дислокации авианосца был большой кухонный стол. Ещё вчера мама предусмотрительно убрала с него изящную вазу с цветами. Функцию прожекторов успешно выполняли три светильника – они низко свисали с потолка. Одним словом, весь комплекс работ – включая заправку и техосмотр самолётов – накануне полёта был полностью и благополучно завершён.

 

И лишь одно обстоятельство не позволяло начинать игру. Дело в том, что принадлежало всё это сооружение старшему брату. А это означало, что отмашку на взлёт мог отдавать только он. Ему же принадлежало право на определение главных условий. К счастью, этих условий было – Айзек задумался – да в общем-то… тоже одно. Необходимо было два самых быстрых и красивых истребителя, по справедливости, распределить между собой.

 

Слово «справедливость» обычно Джейкобу резало ухо. Оно разрушало фундаментальную сущность посыла «Я хочу!» Не помогали любые приводимые Айзеком доказательства. Малыш с недоверием относился к сказкам из книжек, раздражали примеры с друзьями, оскорбляли личные достижения Айзека в спорте. Не работал и самый серьёзный и сверхубедительный случай, когда мама свой кусочек именинного пирога по доброте и, что особенно важно, по справедливости разделила между всеми членами семьи!

 

Чуда не свершилось и на этот раз. Джейкоб деликатно пропустил знакомый монолог брата. – Скучно и утомительно! Не отрывая взгляда от неделимых объектов, он оставался на своей волне. Затем сделал короткий и решительный шаг к столу и, захватив два самых завидных истребителя, поспешно сбежал.

 

– Ах, вот как! – Ситуация нуждалась в других, гораздо более весомых доказательствах. И они без труда были найдены. В быстрой реакции Айзеку также нельзя было отказать. По вынужденной справедливости, на этот раз они оказались силовыми.

 

Красочно расцарапанные носы стали очередным подтверждением несостоявшегося урока.

 

Воскресное утро обещало быть праздничным. А разве не праздничным считается день, когда всё своё личное время родители собираются провести вместе с детьми? Куртки, кроссовки, рюкзаки, в преддверии важных событий они были небрежно разбросаны на полу и впервые не вызывали у мамы протеста. О том, что на десять утра была намечена прогулка на катере, братья узнали ещё вчера, перед сном.

 

– Айзек, тебе с курицей или с омлетом?

 

В ожидании очередного сэндвича дорожная сумка-контейнер стояла распахнутая у стола.

 

С учётом вкусовых предпочтений мама сооружала кулинарные произведения. Если речь шла о

двух ломтиках булки для Джейкоба, то их украшением становился салат. Ароматные тосты Айзека предполагали участие в проекте кусочков индейки. Допускалась яичница, непременным условием которой было отсутствие желтка.

 

Самым солидным в этом списке был сэндвич для папы. Пышный хлеб, румяная корочка. В соединении с пармезаном, шпинатом и хрустящим беконом нежный стейк производил безусловный эффект. Кстати, папа никогда не забывал напомнить и о главном секрете настоящего сэндвича. Дело в том, что он просто обязан был быть двойным!

 

«А это ещё что такое? – похоже, контрольный осмотр рюкзака провалился. Фонарик, ракетка, две пары боксёрских перчаток, не обошлось и без набора любимых машин. Не поспоришь – это действительно был явный перебор! – Ведь я же чётко вам сказала – каждый может взять с собой только по одной игрушке!»

 

Запахом тины и прохладной воды повеяло от реки, как только мальчишки подошли к небольшому пологому спуску. Если б не родители, они непременно бы скатились по соблазнительному бархату сочной травы. Решения же взрослых базировались на категорическом неприятия озорства. Ничего не поделаешь – пришлось подчиниться. В конце концов, десяток ступенек и танцующий мостик оказались не худшими проводниками к назначенной встрече. Там внизу их давно уже ожидал настоящий спортивный катер. Он заманчиво покачивался на волне и был пришвартован к деревянному пирсу.

 

Всё располагало к приятной прогулке.

 

Жаль только, что в лучших для обзора местах – а они находились в самом носу – детям и на этот раз было отказано. Хотя, с другой стороны, когда катер набрал скорость и высоко поднял нос, оставаться на задних диванах кокпита было не так страшно. Низко просев, их могучий корабль дал достойной отпор налетевшей волне. Она вдребезги разбилась о внушительный борт и, оставив огромные капли на лобовом стекле, лишь безобидной прохладной пылью освежила их лица.

 

Катер принял своё исходное горизонтальное положение и продолжил путь. Ребята с облегчением выдохнули. Весело замигали огни на приборной панели. За штурвалом был, как всегда, папа. И всё ж, не случайно в глазах мальчишек он был оплотом надёжности и недосягаемого мастерства.

 

Надо ли говорить о не на шутку разыгравшемся к этому времени аппетите? Айзек погрузил руку в походную сумку и вытянул оттуда заготовленный сэндвич. «А мой?..» – «И мне заодно передай!»

 

Через минуту уже вся семья наслаждалась обедом.

 

На щеках Джейкоба появился задорный румянец. В сочетании с ярким соусом и прилипшими к нему кусочками помидоров он означал положительный курс на незамедлительное продолжение игры. Но не для мамы – она тут же протянула салфетку. Папа же, подмигнув, улыбнулся. И только Айзек, вдохновлённый примером, отозвался на развернувшийся карнавал. Повесив тонкие кольца лука на уши, он быстрым жестом нарисовал кетчупом усы.

 

Брожение идей было в самом разгаре. С удачной подачи ветра они с забавной непосредственностью отображались на лицах ребят: «Джейкоб, что это у тебя на носу?.. А почему твои веснушки зелёного цвета?..» – Окончания слов терялись в оглушительным шуме воды. Бесконечной чередой мордашек сменялась незамысловатая импровизация двух актёров! Она могла ещё так долго впечатлять, если бы… Если бы не ироничная улыбка судьбы!

 

– Посмотри! – Айзек указал на огромный понтон. С левого борта их обгонял самоуверенный «айсберг».

 

Мальчишки одновременно взглянули на папу. Им показалось, что взревевший мотор означал звук раскрывшихся крыльев катера. Резкий рывок, вспышка солнца в глазах… и продолжительный визг от безоговорочного превосходства: «Смотри, смотри – мы впереди!» – И, словно в отместку, потоком холодной волны омылись их разгорячённые лица.

 

Но это было ещё не всё. Волна не спросясь лизнула Джейкоба бутерброд и, высоко подкидывая на ходу, унесла его с собой в бурлящие воды.

 

В огромной капле слезы застыла вся несправедливость состоявшегося мира. Джейкоб размазал её по лицу: «Отдай…» – громкий отчаянный плач смешался с ворчанием мотора, – это мой сэндвич!..»

 

Первое, что он увидел, проморгавшись от влаги, – это была рука брата. Две других означали дружескую поддержку в беде мамы и папы. Джейкоб горестно всхлипнул и посмотрел им в глаза. Что это? – Три желанных половинки недоеденных сэндвичей были бескорыстно протянуты ему с трёх сторон…

 

Вечером, после горячего ужина, дети получили от мамы десерт. Как только они устроились на ступеньках пролёта, вертлявая Лола оказалась тут как тут. Собака долго крутилась в детских ногах, прежде чем определилась с правильным местом. Она нежно лизнула Джейкоба руку и, вообразив себя членом команды, доверчиво положила свою мордочку ему на колени.

 

Вопрос с десертом был без труда решён.

 

Оказалось, что если по совести, а значит и по справедливости, то две фантастические порции ванильного пломбира можно легко разделить на троих!