- Пусть, - говорит она, - неважно.

Она знает, что я стесняюсь, потому что не мыт и сильно пропах потом. Она

всегда все понимает. Как никто больше.

Мы стоим, обнявшись, словно две лошадки на рисунке маленькой девочки, в

котором жгучее желание мира тихо укоряет хаос. Она терпеливо ждет. Никто

до нее так не ждал. У нее грустные глаза. Ее папа на войне. Мы все на войне.

Даже те, что далеко от окопов.

Мы стоим молча. У нас свой язык. Если повезет, нас обязательно убережет

небо. Над нами нет пяти этажей чужих чувств. Над нами северное сияние. От

него становится очень тепло и обманчиво надежно. Его пламя нежно бежит по

ее коже. Энергия, способная ввергнуть меня в неделимое начало.

Дела твои, Господи, неисповедимы! Только ты в эту минуту с нами, делишь

наслаждение на бесконечные части света. Материя, голуби и высота,

глубиною в пропасть…

Я чувствую комок в горле. Это мое ежедневное состояние. Я могу расплакаться

от вида багрового заката. Мне некуда деть свою боль. Приходится с нею

делиться. Но в мире и так ее много.

........................................

Ты от меня принимаешь все – и доброе и злое. Потому что держишь сердце в

ладонях у Бога.

Как передать тебе, что ты для меня значишь? Я умею рисовать словами, но тут

теряю всю свою силу…

Остается лишь благодарность.

Ты это я. Но только с крыльями херувима.

Я это ты. Без налета печали...