По пустынному переулку неспешной деловой трусцой бежал пес, без дома и без имени, со свалявшейся бурой шерстью, загнутым полукругом хвостом и живыми карими глазками. Изредка он поднимал низко опущенную морду, чтобы оглядеться и выбрать подходящий маршрут для дальнейшего пути. Его мало интересовал мелко накрапывающий дождь и унылая архитектура домов. Пес был голоден, и все, что ему хотелось – это найти что-нибудь съедобное. Но попадались только обрывки газет, целлофановые пакеты и прочий мусор.

Этот странный предмет в подворотне пес заметил издалека. Но двигался к нему неторопливо, зигзагами, следуя одному ему известным знакам. Что это было – пес разобрать не мог. Что-то неизвестное, без формы и без запаха. Может быть, это еда? И ему уже показалось, что чувствуется запах мяса. Пес прибавил шаг. И чем он ближе подбегал к своей цели, тем отчетливей был этот запах. Свежее мясо! С косточкой! Так представлялось псу. И он уже видел этот вожделенный кусок. И быстро оглянувшись в последний раз, нет ли поблизости кого-то из сородичей, он схватил кусок и побежал на пустырь, на свое любимое место под кустом.

Кусок мяса казался бесконечным. Пес удовлетворил свой голод, наелся впрок, ведь кто знает, когда еще ему подвалит такое счастье. И теперь он зажал между лапами сахарную косточку, как раз такую, какую хотел, и лениво облизывал ее.

Его чуткие уши уловили приближение человека. Пес с трудом оторвал от земли отяжелевший живот и принялся быстро разрывать передними лапами землю, чтобы спрятать свою добычу. Но не успел.

 

Васильич пребывал в весьма дурном расположении духа. Это случалось с ним регулярно, когда доза выпитого оказывалась значительно меньше требуемой. Ох, как сейчас организм требовал продолжения банкета! Банкет... Васильич раздраженно сплюнул от такого сравнения. Разве можно назвать банкетом этот обед в слесарке, который устроил Сашок по случаю своего дня рождения?! Разложил на верстаке в пластиковой одноразовой посуде капусту собственной закваски, огурцы соленые, колбасу... Наверное, в подвале брал самую дешевую... Откуда только в этот магазинчик продукты завозят? И водка у них паленая... От воспоминаний Васильич скривился и сплюнул. Пройдя нетвердой походкой несколько шагов, расслабился, размяк... Да нет, Сашок – парень неплохой... Только жмот! Мог бы и салатов набрать в кулинарии...

Внезапно Васильич остановился. Ему вдруг отчетливо привиделось, что дворовый пес, примостившийся на пустыре под кустом, держит в лапах пакет, в какие обычно упаковывают покупки в супермаркете. Полный пакет. Васильич тряхнул головой, пытаясь сфокусироваться. Да ну, бред какой-то!.. А впрочем... И он решительно направился к псу проверять догадку.

Пес угрожающе рычал, придавив лапами пакет, и не собирался с ним расставаться. Но Васильич был упрям.

- А ну, прочь, скотина! – он подобрал палку и замахнулся.

Пес поднялся на лапы, залаял, брызжа слюной.

- Пшел! Пшел! – Васильич обрушивал удары на пса, не желавшего сдаваться.

Битва продолжалась недолго. Животное, наученное горьким опытом всей своей жизни, отступило.

Когда победитель открыл пакет, то обнаружил там суперприз. Это действительно был набор из супермаркета, собранный рукой профессионала: коробки с салатами и холодцом, приправы, хлеб, нарезка и... Васильич обомлел – чекушка первоклассной водки. Как раз столько, чтобы добрать до кондиции.

Не торопясь, с чувством собственного достоинства, предвкушая неземное удовольствие, Васильич приближался к детской площадке, чтобы культурненько, с чувством, с толком, с расстановкой предаться трапезе.

Тарелочка из плотного пластика, фигурно разделенная на несколько зон, была заполнена салатами, запотевшая рюмочка покоилась в натруженных руках Васильича. Он даже оттопырил мизинец для пущего эстетизма. Он даже зажмурил глаза, чтобы ничто его не отвлекало...

 

Участковый Семенов деловым шагом обходил вверенную ему территорию. Все было спокойно. Да и что может случиться в самой середине рабочего дня? Особого смысла в этом обходе не было, сидел бы у себя в кабинете, да писал бы отчеты – вон их сколько скопилось! Да вот вывел из себя звонок жены! В театр, видите ли, ее подружка позвала! А надеть, говорит, и нечего. Все, говорит, там будут в шубах и туфельках импортных... Тьфу ты!.. Какая еще шуба, не холодно еще! В пальто драповом можно пойти...

Семенов вспылил, но про себя-то все прекрасно понимал: и что зарплата у него маленькая – не может он дорогие вещи покупать, и что жена, молодая да красивая, без должного ухода... уйдет, того и гляди, к другому. Деньги! Все упиралось в эти проклятые деньги! Вот с однокашником встречались недавно. Так тот в ГАИ работает, на джипе ездит, все у него есть, что хочет...

Семенов размеренно шел своим обычным маршрутом, привычно поглядывая по сторонам. На детской площадке он увидел фигуру местного алкаша. Бутылка, закуска – картина знакомая.

- Вломлю гаду, чтобы не нарушал общественный порядок! – подумал участковый и решительно направился к нему.

Вся накопившаяся злость и досада готова была выплеснуться на голову ничего не подозревающего выпивохи. Да как он посмел! И... откуда у него этот чемоданчик? Очень странный чемоданчик... Как в фильмах про гангстеров.

- Васильич, твою мать! – рявкнул Семенов.

Обжигающая жидкость медленно переливалась в алчущее горло слесаря. Еще немного, и она дойдет до желудка, согревая тело и душу. Зычный крик над ухом заставил Васильича вздрогнуть, поперхнуться. Дыхание перехватило.

- Х-х-х... ты... х-х-х... это... х-х-х... – засипел он, показывая себе на спину.

- У-х-х! – с придыханием, от души вложился в удар участковый.

- Уф!.. Ох!.. Охренел, что ли?! Кх!..

- Ты почему не на работе?

- Кхе... обед у меня... кхе...

- Нашел место, где обедать! Мне мамаши все уши прожужжали про то, что с детьми некуда выйти погулять.

- Так это... кхе... нету ж никого...

- Что это у тебя? – наседал Семенов, показывая на чемоданчик. – Откуда?

- Мое... Нашел...

- Конфискую. А ты – марш отсюда!

Васильичу было больно и обидно, что так печально закончилось праздничное застолье. Но водились за ним грешки, а потому связываться с участковым он не стал. Прихватил бутылку, сунул в карман спецовки и заковылял подобру-поздорову.

Семенову не терпелось открыть кейс, но он заставил себя дождаться, пока в поле зрения не окажется свидетелей. И только потом отщелкнул замки, слегка приоткрыл крышку. И тут же захлопнул ее, еще раз оглянувшись по сторонам. Чемоданчик был полон денег. Американских.

Дорога домой не заняла много времени. Прикрыв за собой дверь и на всякий случай накинув цепочку, Семенов облегченно выдохнул, вытер пот и дрожащей рукой открыл кейс, чтобы пересчитать свое сокровище. Он не сомневался, что содержимого хватит на все его самые смелые фантазии.

- Дорогой! – раздалось из кухни. – Это ты?

 

Людочка забежала домой случайно, мобильник забыла на зарядке. Услышала, как хлопнула входная дверь. Не иначе, как муж. Пошла ему на встречу. Он показался ей каким-то встревоженным, суетящимся.

- Что-нибудь случилось?

- Да нет. Участок обходил, вот забежал водички попить. Не принесешь, чтобы мне не разуваться?

- Конечно, - Людочка отправилась на кухню, краем глаза заметив, что муж что-то прячет в коридоре.

Не иначе, какой-то подарок, большой, думала она. А говорить не хочет. Сюрприз, наверное, собирается сделать.

Улыбаясь, принесла стакан воды. Дождалась, пока муж уйдет. Но пересилить любопытство было невозможно, и Людочка стала рыться по углам, по шкафам.

Сумка была большая, доверху набитая чем-то мягким. Людочка не поверила своим глазам! Шуба! И вечернее платье! А внизу коробка с итальянскими туфлями! Ой, Ирка рухнет, когда увидит ее в театре во всем этом! Мечта об обновках сбылась! Да еще как!

Преодолевая жуткие неудобства от ходьбы в туфлях на высоком каблуке по неровному асфальту, изнемогая от жары в шубе, Людочка под завистливые взоры встречающихся знакомых дефилировала по главной улице города по направлению к областному театру.

О, это был фурор! Минута, нет – вечность, счастья! Поверженный и растоптанный провинциальный бомонд! Очередь из ухажеров, тянущаяся до горизонта и укладывающаяся там в штабели!

Затих гул голосов в фойе. Отзвенела трель третьего звонка. Из-за закрытых дверей доносились приглушенные звуки скучного спектакля. Гардеробщица баба Маша цокнула языком, еще раз глядя на роскошную шубу, красующуюся среди курток и пальто, и направилась в дальний угол, где на столике ее ждал термос с чаем и пачка земляничного печенья.

 

Танюше катастрофически не везло с мужчинами. И дело не во внешности, дурнушкой она не была. Но вот не попадался ей такой, которого она хотела. То бабники, то пьянь, то такие, что без слез не взглянешь. В кои-то веки собралась в театр, думала кого встретить тут, среди культурной публики. Да заявилась, видишь ли, фифочка какая-то расфуфыренная, все мужики только на нее и пялятся!

Актеры играли невыразительно, производственная тема не взволновала, и Танюша, не дожидаясь антракта, вышла в фойе. Подойдя к гардеробу, вынула номерок. Вместо пожилой женщины из глубины вышел молодой человек. Он был симпатичен, аккуратно одет, мило улыбался.

- Что, не понравился спектакль? – участливо спросил он.

- Да, - Танюша приготовилась к охоте, придала своему голосу глубину и бархатистость, - это совершенно не то, что я ожидала увидеть. Безвкусица и бездарность.

- Вы совершенно правы, сударыня! – ах, как это мило – «сударыня», отметила она про себя. – Вот если бы вы пришли сюда в августе, когда гастролировал московский театр...

Танюша была в ударе. Она окончательно и бесповоротно околдовала своего собеседника, оказавшегося племянником гардеробщицы. Не откладывая дело в долгий ящик, она решительно атаковала скромного молодого человека в тот же вечер... А каким он оказался любовником!

О, как это упоительно – повелевать красивым мужчиной! Кофе в постель... Вояж по квартире на его руках...

- Зайчик мой, ты не посмотришь кран? Что-то он подтекает.

- Хорошо, солнышко!.. Все сделано, киска!..

Танюша в совершенстве владела искусством вить из мужчины веревки. Одна, другая, третья. Сплетаются, как в макраме, перехватываются крепкими узелками – не разорвать теперь любовную связь! Молодец, Танюша! Все у нее в ажуре! Вот и закончен узор.

- Вынеси ведро.

- Хорошо!

Стоит у открытой двери, весь из себя холеный, улыбается. С ведром в руках. Чего такой довольный?

- Как ты можешь?! Разве не знаешь, что вечером выносить мусор нельзя, примета плохая?

- Хорошо, завтра вынесу.

- Так ведь воняет!

- Как хочешь, дорогая!

Танюша начала раздражаться. Заладил, как попугай: хорошо, хорошо. И все время довольный, котяра: и когда с краном возился, и когда посуду мыл, полы пылесосил. Вот теперь с этим ведром дурацким. Неужели не видит, что измываюсь над ним?

- У тебя свое-то мнение есть?! Так и будешь все делать, как я скажу?

Все равно улыбается, мерзавец!

- Конечно! Все, как ты хочешь!

И вот тут Танюша не выдержала. Она вылила на него ушат нелицеприятных слов, била кулачками в его мускулистую грудь, а под конец плюнула в самодовольное лицо.

- Тряпка! Ты не мужик, ты – тряпка!!!

И гордо прошествовала на кухню.

Хлопнула входная дверь. По квартире леденящим бризом разливалась тишина.

Танюша опомнилась, тут же пожалев обо всех сказанных словах. Бросилась в коридор. Пусто. Только ведро помойное стоит у двери на новенькой половой тряпке.

- Почему?!! Ну, почему так всегда?!! – заплакала Танюша и закрепила свой печальный опыт набившими оскомину женскими истинами: – Нет в жизни счастья!.. Все мужики – сволочи!..

 

Инопланетянин-гуманоид задумчиво полулежал в кресле, пристально глядя в куполообразный потолок, на который проецировалась трехмерная картинка городской квартиры. Пол, стены, двери, обувь, вешалка. В пол-экрана черное пятно – дно мусорного ведра. Вот черное пятно стало уменьшаться и удаляться. Шарканье огромных тапочек... И они исчезли... И тишина... Изображение застыло в своей бесконечной определенности.

Инопланетянин вздохнул и выключил приборы.

Бесполезно! Какая же странная планета! Уже в десятый раз он повторял эксперимент, который считался наилучшим для определения потребностей цивилизации. Биоробот, который может превращаться в то, что хочет тот, кто на него обращает внимание. Везде это срабатывало, но только не на Земле!

И самый главный парадокс, не поддающийся никакому рациональному объяснению: почему, ну почему же, космос его поглоти, каждый раз, проходя самые причудливые метаморфозы, биоробот в конечном счете неизбежно превращался в тряпку?! Ведь последнее воплощение всегда считалось пределом мечтаний цивилизации...