…Это было время борьбы. Колючая, мокрая, холодная зима билась в последних приступах ярости, как войска уже побеждённого, разбитого, но всё ещё неистово сопротивляющегося врага. Иногда уже грело днём тёплое солнышко, робко набухали почки, но чаще наползали мрачные тучи, срывался холодный ветер, по утрам подмерзали лужи. Это было время борьбы. Угрюмая, тяжкая болезнь, похоже, осталась в прошлом. Позади две сложнейшие операции, высосавшие из семьи Фоминых все силы и финансы. Болезнь победили, разбили наголову и, казалось, не оставили ни малейшего шанса на рецидив. На эту борьбу ушли все силы, все мыслимые и немыслимые резервы организма. И если с природой всё было понятно – весна рано или поздно победит зиму, то с Леонидом Фоминым ясности не было. Известно, что в начале весны у человека стремительно убывают силы: организм, уставший за зиму, тратит энергии больше, чем может пополнить, сжигает внутренний резерв, который с наступлением настоящей весны быстро пополняется и всё приходит в норму. Леонид весь этот резерв уже исчерпал. Его отправили домой: «Мы сделали всё, что могли. Теперь дело за ним самим. Найдёт в себе силы жить, победит депрессию, всё будет хорошо. Нет – может вернуться болезнь. Конечно, витамины, усиленное питание – само собой. Но прежде всего – неукротимое желание жить!» А вот этого желания у него не осталось. Присутствовал только какой-то вялый инстинкт самосохранения. Семья делала всё, что могла. Продали машину, влезли в кредиты. Покупали новейшие лекарства, дорогие деликатесы. Пытались развлечь весёлыми книгами, фильмами. Всё впустую! Леонид безразлично ел заморские фрукты, красную икру, также равнодушно пил дорогие лекарства и целебные настойки. Не капризничал, не сопротивлялся, но интереса тоже не проявлял. Безучастно лежал, укрывшись по самый подбородок одеялом, с тоской смотрел в окно, на хмурое, испачканное тучами небо, либо просто в потолок. Приходил священник, служил молебен «о здравии болящего Леонида», виновато разводил руками: не может Бог дать выздоровление против воли больного, надо ему самому хоть чуть-чуть захотеть выздороветь! Если бы с чистого, ясного неба брызнуло солнце! Если бы набухшие почки взорвались белым и розовым кипением! Если бы в открытую форточку ворвался буйный, пряный, хмельной весенний ветер! Да где же их взять в этих краях, даже в апреле! Ира беззвучно плачет по ночам на кухне: сколько сил брошено на борьбу с болезнью любимого мужа, и когда, казалось бы, победа уже близка, почва уходит из-под ног. Юлька плачет днём. Громко и безутешно. Плачет не дома – маме и так тяжело – а на плече у верного друга Саньки. Санька – её рыцарь ещё с первого курса. Он всегда рядом, помогает, как может, а главное, не даёт Юльке, да и тёте Ире опускать руки – решает какие-то бытовые вопросы, тянет все Юлькины курсовые и контрольные, не лезет к ней с нежничаньями, просто даёт возможность выплакаться, поддерживает, заставляет следить за собой одним своим присутствием. Автор приносит читателям свои извинения, но таково требование редакции. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
