В мире увядших цветов и поломанных кукол Влажные крошки рассвета клюют сизари. Звуки вобрав, тишина отзывается гулко Эхом глухих коридоров и дрожью перил. Музыка старой шкатулки пульсирует в пальцах, Чувствуя плавность движений слепых балерин. Бредит Вероника грустью скользящего танца, Прячет Вероника манкую бездну внутри, Где затаились пугливые, кроткие бесы. Ждут темноты и сражаются сами с собой. Мерит Вероника сутки ступенями лестниц, Сгустками вдохов, считает по градусам боль. Ветер межмирья, впитавший стихии столетий, Стынет за дверью, неистов и сладок на вкус. Молча, на ощупь бредут безымянные дети, Сыплют у входа рубины разорванных бус. В такт их походке шкатулка фальшивит и стонет Гаснущим звуком, достигшим предельных высот. Ищет Вероника в линиях тонких ладоней Завтрашний день, где никто никого не спасёт. |