Здравствуй, дед. Пишу тебе письмо. Нынче Май стучится маршем дальним. Ты на фото - лоб, осколком вдавлен, Все вздыхали : «Выжить Бог помог». Помнишь, пчельник, ульи на лугу, Мы с тобой беседовали долго. Городская, что от внучки толку: Пчелы роем к гостье, как к врагу. Чай с душицей и тягучий мед, Да расспросы, был ли на переднем. Ты слова ронял весомо, редко: «Знаешь, внучка, крепкий наш народ. Я с начала всю войну прошел. Не прошел, проехал на «катюше», Было страшно: дым от взрывов душит, И от трупов тошно до кишок. Вкус железа. Солоно внутри - Так зажаты в сцепке зубы с кровью, Сквозь команды «пой» в снарядном вое: «Ну, давай!!!», - кувалдой бьющий крик». Помню, вытер ты рукой глаза, Там, под кожей вмятины, стучало Частым пульсом. Листик травки в чае. И печальный лик на образах. Я тогда молчала и молчала, Что-то важное тебе забыв сказать. |