Дымок в курильнице и тысячи свечей,

К подъезду подан элегантный экипаж,

В тумане белых ночей

Блеск диадем и камей,

А на ступеньках в ожиданье верный паж.

Кому – постылый свет, кому–то - первый бал,

Воздушный вальс сменил игривую кадриль:

Манил, с собой нежно звал

Вступить в танцующий зал

Под робкий шепот: «Мон амур… О, мон шерри…*»

 

Кружатся пары под мотив старый,

Шелест шелков и парчи,

Сердце пожаром бравых гусаров

Мечется в юной груди.

 

К уснувшим липам за окном прикован взгляд

Застыли девочки*, прижав к себе штыки.

Еще полгода назад

В ряду античных плеяд

Они смеялись, беззаботны и легки.

Кому – то - штурм, ну а кому–то - вечный сон,

Над Зимним взвились в бесконечность сизари…

…Слезою алой краплен

Ронял листы черноклен,

Скользящих в ритме быстротечном: раз, два, три…

 

Желтая осень скинула оземь

Прошлого хрупкий покров,

Время приносит первую проседь

Дымкой льняных облаков.

 

Пронзенный ветром стонет сумрачный февраль

В буржуйке старой дотлевает книжный том

И лишь старинный рояль,

Рождая клавиш печаль,

Еще звучит в блокадном городе пустом*.

Кому – тепло, ну а кому-то – вальса плен,

Отсчет на дни ведет бездушный метроном

И артобстрелу взамен

Аккорды дарит Шопен

В прозрачном воздухе, застывшем и немом.

 

Льдами покрытый, словно гранитом,

Ладоги зимней свинец.

Песней забытой, вновь пережитой -

Отзвук прощальный с небес.

 

Расцвечен зонтиками набережной фон,

Гирляндой сказочной мерцают фонари,

Нева весне в унисон

Прибрежным шепотом волн

Доносит робко: «Мон, амур… О, мон шерри…»

 

_________________________________________________________

 

* mon amour (франц.) – моя любовь; mon cheri (франц.) – моя дорогая.

* при штурме Зимнего дворца, его охрану осуществлял небольшой отряд юнкеров и женский батальон (200 штыков ударного женского батальона («ударниц»)).

* по мотивам рассказа А. Кленова "Рояль без ножек". В нем описан эпизод,

в котором 14 летняя девочка в блокадном Ленинграде, отвыкшем от иных

других звуков, кроме звуков обстрела, отпилив ножки, пюпитр и крышку

рояля для топки, продолжала ежедневно играть на оставшемся остове

инструмента.