"Почему ж эти птицы на север летят,

Если птицам положено только на юг?" Владимир

Высоцкий

Обаяние южного города Павла не обрадовало. Он бесцельно бродил по его

узким улочкам с яркими развесистыми глициниями по обочинам, сутолокой

отдыхающих и бойкими криками уличных торговок. Вдали, между

кипарисами и платанами, виднелась изумрудная гладь моря и над ней -

белесая дымка.

 

В гостинице свободных мест не оказалось, и администратор посоветовал

заглянуть утром. После утомительного перелёта хотелось принять душ и

выспаться, но всё складывалось не так, как он предполагал.

 

Только сейчас Павел осознал абсурдность своего поступка.

Да, в последнее время они с Мариной жили под одной крышей, занятые

каждый своими проблемами, не очень понимая друг друга.

Она, в свои двадцать восемь уже защитила кандидатскую степень и готовила

докторскую, а он, в тридцать, был ещё малоизвестным художником.

Это, несмотря на их тёплые отношения, задевало его мужское самолюбие.

 

Только почему у него внезапно возникло желание - разорвать всё,

уволиться, уехать навсегда подальше, чтобы начать всё сначала - он и сам

не смог бы объяснить.

Почему именно в этот город? Может в надежде, что мягкий климат и море,

которое он никогда не видел, успокоят его расшатанные нервы и откроют

новые ощущения.

 

Павел сдал вещи в камеру хранения, машинально зашёл в небольшой,

пустой ресторан, заказал сто пятьдесят водки и бефстроганов.

Водка оказалась тёплой, а бефстроганов – холодным.

Пригубив налитое в рюмку, он поковырял вилкой в тарелке, отыскивая там

хоть что-то съедобное. Аппетит пропал.

Глядя в окно, он вспомнил, как Марина, когда автобус уже трогался в

аэропорт, опустив глаза, сказала:

- Надумаешь вернуться, я буду рада!

Слезинки предательски покатились по её лицу. Он, молча, кивнул, а на душе

стало горько…

Воспоминания прервала официантка, подавшая счёт.

 

Павел расплатился и пошёл к морю. Солнце уже наполовину скрылось за

горизонтом, и прямо от берега по бесконечной, уже темнеющей массе воды,

тянулась ослепительная, до боли в глазах, яркая дорожка.

Волны с шумом накатывали на берег, а затем, шурша прибрежной галькой,

словно недовольно ворча, сползали обратно.

 

Невольно вспомнилось: как-то друзья, рассматривая его подмосковные

пейзажи и случайно наткнувшись среди них на портрет Марины, сострили:

- Так ты ещё и маринист! А ты море хоть видел?

 

Павел бесцельно бродил по опустевшему пляжу. Сумерки наступили как-то

внезапно, и свод неба осторожно заиграл мириадами звёзд. Их отражение в

тёмной воде было завораживающим.

Постепенно серебристая луна окутала дрёмой пляж и бухту.

Павел прошёл по пирсу и, подняв воротник пиджака, сел на скамейку.

Монотонный шум волны, бьющей о пирс и тёплый южный ветер

убаюкивали... Стараясь ни о чём не думать, он уснул...

 

Снилось, будто они с Мариной летят, словно птицы, высоко-высоко в

вечернем небе. Внизу, в излучине Москвы реки, видны ярко освещённые

золотые купола и кресты церквей Коломенской усадьбы.

Голову Марины украшает венок из ромашек, лепестки которых, кружась

словно снег, падают вниз…

«Всё в жизни проходит безвозвратно, - говорит он ей, - вот и твой венок

осыпается». Она только и успевает ему возразить: «Нет, птицы всегда…».

 

И в этот момент далёкие сполохи молний и раскат грома его внезапно

разбудили.

Странный сон, - подумал Павел, подойдя к парапету пирса, - Что она хотела

сказать про птиц?

Оглянувшись на спящий город, он вдруг сказал в сердцах:

- Пропади всё пропадом. Всё пройдёт!

 

- Что, утопиться решили? Больно неудачное место выбрали. Мелковато

здесь, можно только ноги поломать. Подождите хоть до утра! - раздался

откуда-то из предрассветной темноты насмешливый женский голос. Только

сейчас на самом конце пирса он разглядел рыбачку со спиннингом в руках.

- А вы что, тут утопленников ловите? - поддержал он шутку.

 

- Да полное ведро уже наловила, - ответила она дружелюбно, - скумбрия с

рассветом подходит.

 

Вдруг со стороны моря послышалось громкое курлыканье журавлей, и

высоко-высоко в утреннем просыпающемся небе показался клин журавлиной

стаи.

Павел, заворожённый этой красотой, стоял, задрав голову.

 

- Ну, всего хорошего! Пора мне сматывать удочки, - сказала рыбачка,

поднимаясь,- Вон и журавли полетели до дома.

 

- Да и мне пора! - ответил он решительно, - дайте ведро, я помогу донести.

Они не спеша шли по ещё спящим улочкам и говорили о всякой чепухе.

 

Потом он вдруг сказал:

- Знаете, сегодня впервые увидел, как журавли летят к нам, на Север.

Всегда с грустью провожал их, летящих на юг.

 

- Чудной вы какой-то! Так журавли всегда весной возвращаются на север.

Около её дома они расстались, так и не познакомившись.

- Смотрите, весну не прозевайте! - пожелала рыбачка на прощанье.

 

«Да, Марина была права, - вспомнился недавний сон, - Птицы всегда летят

домой…»

Спустя два часа Павел был уже в аэропорту.

 

*****

 

На аукционе Кристис в Лондоне картина «Журавли возвращаются весной»

была продана в первый же день работы.