И собрал Евпатий Коловрат дружину малую,

пахарей, меча не державших, и погнался

вослед безбожного царя, и едва нагнали его

в земле Суздальской, и напали на станы батыевы,

и полегли, земли своей не посрамив.

Летопись.

 

Закат, и церковь Покрова

В крови по кровлю, и трава

Горячим ветром перевита.

Шеломов алая стена,

И у степного скакуна

Окровавленные копыта.

Как эту память пережить?

Стрела батыева струною

Звенит, как будто надо мною

Не уставая ворожить.

Чужое время гонит нас,

Не принимает поле брани,

Иные пахари телами

Его прикроют в горький час.

Их пашня… Вытопчут ее,

Здесь если и взойдет – железо.

А солнце падает за лесом,

Как юный воин на копье.

В тугой кулак не сжать руки

И от земли не оторваться…

Над ними скакуны промчатся,

Раскосые, как седоки.

У этих воинов права

На бешенство, на боль и веру.

Заря тринадцатого века

Окрасит церковь покрова.

 

Они лежат, укрыты сном,

И в этом сне увидят снова,

Что будет Поле Куликово

Полтава и Бородино,

Что вспять покатится набег,

Разлившись, Нерль омоет раны,

И кровь их унесет в желанный,

В иной, непобежденный век.

Ворвется в летопись и стих,

Вонзится памятью о них,

О бешенстве, любви и боли.

 

Сквозь их мечи растет трава,

У светлой церкви Покрова,

На древнем, как легенда, поле.