Однажды в библиотеке

 

Эту историю рассказал мне один мой знакомый. Я же, в свою очередь, решил поведать ее вам, так как моему знакомому не поверил никто. Вероятно, он сам порой думает, что все это ему привиделось и послышалось. Но тем не менее, история уже написана, и ничего с этим не сделаешь. Итак, начнём.

Мой знакомый (в дальнейшем пусть он будет, к примеру, Антоном) очень любит читать. Буквально «книжный червь». И, естественно, в каждую новую интересную книгу он с упоением «вгрызается». А где может быть столько «духовной пищи», как не в библиотеке? Он думает точно также, посему, как только ему требуется новая «порция еды», он отправляется именно туда.

И вот, в один из таких походов в библиотеку, случилась рассказанная им (и описываемая мной) история. Всё начиналось обыденно: Антон зашёл в огромный зал с множеством теряющихся вдали стеллажей, на которых десятками и сотнями расположились книги. И среди этих гигантов одиноко сидящий за конторкой библиотекарь Михаил Петрович казался совсем крошечным.

- Здравствуйте, Михаил Петрович, - поздоровался Антон.

- А? А, добрый день, молодой человек, - библиотекарь оторвался от своей писанины. – Что-то ищите?

- Да, мне нужны «Персидские мифы», - ответил мой знакомый.

- Персидские? – переспросил Михаил Петрович. – Знаете, я вообще не уверен, что они к нас есть, их никто никогда не спрашивал. Давайте сделаем так: сейчас Вы самостоятельно поищите ту книгу, которая Вам необходима, потому что у меня сейчас сплошной завал.

- Спасибо, - поблагодарил Антон и углубился в книжные ряды. Библиотекарь вновь трудолюбиво зашелестел бумагой.

Мой знакомый шёл среди стеллажей. Там были абсолютно разномастные экземпляры: энциклопедии и словари, фантастика и фэнтези, детективный ширпотреб и прочее. Но «Персидских мифов» всё так и не попадалось. Книжные полки как будто бы образовывали огромный город с громадными домами-стеллажами и жителями-книгами. Там было превеликое множество улиц, переулков, проспектов. Ощущение времени там абсолютно терялось. Самое страшное было в том, что в этом городе не было ни одной живой души, кроме Антона (как он думал до поры до времени).

Наконец, Антон забрёл в запылённый «переулок». Создавалось впечатление, что сюда уже многие месяцы не ступала нога человека. Вдруг Антону почудился шелест страниц.

«Да нет», - подумал он. – «Кому здесь шелестеть? Только Михаилу Петровичу, но он далеко».

С этими мыслями мой знакомый стал внимательно рассматривать корешки книг.

«Магия для чайников», «Пособие для полных дур», «Как надраить лысину до блеска» и прочее в этом роде располагалось в «переулке».

«Кому может быть интересен такой бред?» - думал Антон. – «Хотя «Пособие для дур» - вещь актуальная, надо у Михаила Петровича будет попросить отксерокопировать…»

Обойдя весь «переулок» и не найдя ничего стоящего, Антон повернулся спиной к нему и уже собирался уходить, как вдруг услышал отчётливый шелест бумаги, весьма похожий на какое-то слово, не совсем понятное, но определённо русское.

Антон насторожился и обернулся. Книги стояли на стеллажах, ничего необычного. Мой знакомый пошёл дальше, как вдруг за его спиной кто-то совершенно отчетливо чихнул. Антон притаился за углом.

- Как же здесь всё-таки пыльно, - раздался хриплый голос неопределённого пола.

Не веря своим ушам, Антон заглянул в переулок и увидел, как «Магия для чайников» парит в воздухе, хлопая страницами, как крыльями.

- И не говори, - «Блестящая лысина» плавно выплыла вслед за «Магией». На обложке оказался портрет волосатого мужика с хитрым лицом. Видимо, это был сам автор. Как мужик, страдающий повышенной волосатостью, мог написать руководство о правильной полировке лысин, а тем более, растянуть эту тему на целую книгу – так и осталось загадкой. Мало того, этот портрет был живым. Его лицо двигалось, хитрющие глазёнки бегали по сторонам. – Мне бы, как памяти человечества, не хотелось пылиться в этой забытой всеми дыре.

- Гы-гы-гы-гы! – по-идиотски заржало « Пособие для полных дур», вылетая вслед за «Лысиной».

- А ты вообще молчи, ошибка типографии! – прикрикнула на «Пособие» «Магия». – Знаешь, Лыс, я очень сомневаюсь, что человечеству будет интересно, как правильно полировать лысины, так что, как память этих неблагодарных двуногих, ты навряд ли сгодишься.

- Ыгы-гы-гы-гы!

- Может и так, но и ты скорее всего, никому не будешь нужна.

- Эту почему?!

- Потому что книги никому вообще не будут нужны!

- Ты уверен?

- Нет!

- А зачем ты тогда мне это доказываешь?

- А ты мне?!

- Ыгы-гы!!!

- А потому что здесь нечем больше заниматься!

- Неправда, есть.

- Ну?

- Ну… ну… - мужик силился что-либо возразить, но, видимо, вся энергия у него уже кончилась. – Ладно, я сдаюсь.

- Ну вот, видишь.

- Ыгы-гы!!!

Внезапно другие шорохи вспугнули уже расслабившегося Антона. С других «улиц» стали слетаться другие книги. Казалось, они не замечали моего знакомого: он едва успел пригнуться, как на том месте, где только что была его голова, напоминая косяк энэлошэк, пролетело стадо детективов, дурацких как по содержанию, так и внешне.

В центре косяка, с видом пеликана в воробьиной стае рассекал воздух зелёным кирпичом «Советский энциклопедический словарь». Как он сумел так быстро добраться до места перепалки, видимо, осталось загадкой даже для самого словаря.

Вообще зрелище слёта книг напоминало ведьминский шабаш на Лысой Горе. Со всех сторон слетались ведьмы, ведьмочки, порой попадались настоящие ведьмищи. И каждая ведьма (то есть, простите, книга) считала нужным высказать свою точку зрения. Их даже не волновало, интересует ли кого-то это самое мнение. Важно было высказаться просо для очистки совести.

Ближе всего к центру спора были словари, сумевшие своими габаритами проложить путь по спинам и переплётам своих менее удачливых собратьев по бумаге. Чуть дальше хлопали крыльями книги средних размеров. Кое-где даже вспыхивали драки за место. Не обошлось и без жертв: какая-то неизвестная книженция не менее неизвестного автора валялась на полу с порванным переплётом и раскиданными в живописном беспорядке страницами. То, что осталось на обложке (а это жалкие два-три листа), корчилось и ёрзало. Но никто не обратил внимания – все были заняты только собой.

В самом центре находились зачинщики спора – там то и дело мелькала то «Магия для чайников», то лысый волосатый мужик.

Антон на секунду оторвал взгляд, закрыл глаза, и в смутной надежде что ему это всё привиделось и прислышалось (хотя спор шёл всё на более и более повышенных тонах), быстро распахнул их.

Увы, но ожидания Антона не оправдались: книги всё так же орали друг на друга, но в их нестройных рядах появилось какое-то подобие групп: в одной стороне – энциклопедии и словари, возглавляемые «Руководством по лысинам». Автор последнего откопал где-то в книжкиных недрах треуголку, явно видавшую Наполеона при жизни и принял вид опытного полководца (автор, не Наполеон).

С другой стороны были книги малого формата и чтиво, выпускаемое всякими Устиновыми и Донцовыми. Такого чтива (язык не поворачивается сказать «книги») было больше всего, но учитывая, что переплёты были немногим толще страниц, то количество компенсировало качество. Во главе всей этой братии и сестрии стояла (или летала?) «Магия для чайников».

Антон был слишком увлечён разглядыванием этих «армий», чтобы услышать слова, ставшие роковыми для многих книг в тот день.

Но как бы то ни было, слово не воробей: вылетит – можно только добить… Армии ринулись в бой.

Первыми в атаку полетели детективы. Как будто японские самолёты-камикадзе в Перл-Харборе, они ринулись таранить неповоротливые словари. Два из них – словарь Ожегова и англо-русский словарь бумажными бомбами рухнули на пол, подминая под собой некоторые не успевшие отлететь книги противника.

Если бы в «лысой» армии были только большие тома, они были бы повержены. Но там имелись и карманные издания. Они составили основу противовоздушной обороны «лысых». Но все равно, их было слишком мало – тома один за другим падали наземь «Мёртвыми душами».

«Лысая» армия уже потеряла помимо словаря Ожегова и англо-русского словаря ещё первый, седьмой и двенадцатый тома «Советской энциклопедии» и прочие издания, не считая карманных книжечек. Но пособие по надрайке лысин и других блестящих вещей сумело заманить вражью армию в ловушку: к ближайшему стеллажу была отправлена «Книга о вкусной и здоровой пище». Естественно, «чайнико-магические» войска решили атаковать беззащитную книжку. Рой пестрых книжек за авторством Д. Донцовой накинулся на кулинарную книгу, как мухи на… варенье. В этот-то момент клин оставшихся в живых томов «Советской энциклопедии» и нанёс свой решающий удар. Как тёмно-бордовая карающая длань, они с воем десятка бомбардировщиков времён Второй мировой врезались в стеллаж, надломив его. Сила удара была колоссальной: шедший впереди второй том был смят в гармошку, последующие за ним пострадали меньше, но тоже осели на паркет, лишь шедшие в самом хвосте отвернули и смогли продолжать бой.

Книжная полка тем временем стала крениться в сторону засады. Видя это, «Вкусная и здоровая книга» стала тяжело подниматься вверх, уводя за собой рой донцовских детективов. Последние, естественно, пошли за кулинарной книгой. Она завела стаю к противоположной полке и в какой-то момент резко ушла в пике. Чтиво не сразу сориентировалось, но когда это случилось, было уже поздно: их придавило между боковой стенкой стеллажа и протараненным боком. Довольная собой, вкусная и здоровая книга полетела рвать и метать дальше.

После того, как упал стеллаж, до Антона дошло (наконец), что тут опасно и надо спасаться. Не помня и не разбирая дороги, он бежал подальше от того места, где рвали друг друга на клочки озлобленные книги.

Наконец он добрался к выходу из библиотеки, где за конторкой мирно дремал, уткнувшись носом в свою писанину, Михаил Петрович.

- Что?! Кто?! – подпрыгнул он, разбуженный топотом Антона, - А-а-а, это Вы, молодой человек. Ну-с, нашли свои мифы?

- Н-нет, - заикаясь, пробормотал Антон.

- Что такое?

- У-увид-дите, - проговорил мой знакомый и пулей вылетел из библиотеки.

После того, как Антон рассказал эту историю мне, я отправился к Михаилу Петровичу, чтобы узнать, чем всё закончилось. Ответом мне была гневная проповедь на тему того, что современная молодежь – сплошь вандалы, умеющие только крушить.

«Ломать – не строить, пинать – не целовать» - пронеслась в моей голове мысль но я ее оттуда быстро выгнал.

В конце концов мне удалось выведать, что когда библиотекарь нашёл место битвы, сплошь усеянное мелкими клочками бумаги с редкими вкраплениями переплётов и почти целых книг, да ещё и поломанный стеллаж, он был готов порвать Антона на такие же мелкие клочки. Так чт теперь Антону лучше на глаза Михаилу Петровичу не попадаться.

Вот так и оканчивается наша история, а для себя я сделал вывод: словами можно ранить, а словарём – убить.

Всё.