Когда ей исполнилось двенадцать, ей подарили по-настоящему для неё интересную книгу. Она и раньше много читала, но детские сказки, приключения, исторические романы оставались забытыми, может и не совсем бесполезными, но уж точно не столь волшебными как эта книга.

Перелистывая страницы – одну за другой – её все больше увлекало, и отнюдь не сюжет. Её завораживала насыщенность чувств, потрясающе сказочные образы. Слова, словосочетания, предложения были и просты и превосходны одновременно. Они маленькими крючочками цеплялись за её сущность, переворачивая её детский - привычный ей, мир. Они впивались как пиявки, по капле высасывая из неё самые разные эмоции, и даже те – которых она еще не знала. Страницы уводили её глубоко в другие, новые, но отнюдь не чужие дали, заставляя жить там, переживать, чувствовать жизнь. Она смеялась, когда смеялась героиня, она плакала, когда героине было грустно, она чувствовала, как прохладные ручейки воды омывают её кожу, когда героиня была под дождем. Ей казалось, она не читала книгу, она видела её, слышала, ощущала - она и была героиня.

Сопутствующие персонажи были и безликими, и такими же живыми, как и она, и их жизнь проносилась совсем рядом, неоднократно пересекаясь, проникая в её жизнь – в её книгу. Как будто, каждый из них читал свою книгу, и все они жили в каком-то параллельном мире, идентичном реальному, но состоящем из мгновений, отличавшихся особой способностью быть замеченными, прочувствованными, пережитыми. И от этого они казались длиннее – растянутыми во временном пространстве.

Она ушла так далеко в эти страницы, в эти образы, в эту жизнь, что вернуться ей было очень сложно. И вернулась она совсем другой. На целую жизнь старше.

 

Как называлась эта книга, и кто её автор она уже не помнила. Она часто и безрезультатно искала ее на книжных полках у себя, в книжных шкафах у отца, на чердаке, под мебелью – всюду, где только можно было заглянуть. Она помнила женщину, которая принесла ей её. Помнила её смуглое лицо, седину у виска, тонкие брови, худые, высохшие руки, мягкую, чуть заметную улыбку. Она не знала ее имени, не знала, как она оказалась в их доме. Тогда её это не интересовало - сейчас её не помнил никто.

 

Сейчас эта книга осталась в её памяти чем-то мистическим, ненастоящим, нереальной реальностью. Она потом поняла, что прочла свою жизнь. Со всеми радостями, горем, страхом, болью, любовью. Она закрывала глаза и видела эти страницы, вновь читала строки, пережитые во второй раз. Но на определенной странице книга закрывалась. И она понимала, что дальше – её будущее. Будущее из книги, которое она однажды прочла, но абсолютно не помнит. Она знала, оно в ней есть и сидит где-то глубоко в ее памяти. Иногда всплывали новые кадры, и она уже терялась, было ли это наяву, или будет, или это было лишь сновидение, или вся её жизнь лишь строки в чей-то чужой книге.

 

Её почти никогда не покидало чувство дежавю. И это «почти» было таким новым, загадочным вдвойне. Это было потрясающим наслаждением, хоть и немного, а иногда и очень сильно, болезненным. Как будто в ней поселился крохотный порхающий мотылек, и он, задевая крылышками, щекотал все нутро, даря блаженное чувство. Чувство влюбленности – не иначе. Хотелось переживать это вновь и вновь и ни в коем случае не выпускать мотылька наружу. Она сидела на подоконнике у открытого окна, глубоко вдыхая свежий влажный воздух, в надежде удовлетворить мотылька, что бы он никогда не покинул её тело. Она наслаждалась этим волнением, и уже не искала его на прочитанных когда-то страницах, она будоражила память совсем недавних событий, более реальных, более близких ей во времени. Она не знала, был ли этот человек в ее книге, или просто не хотела знать – боялась. Боялась потерять эти мгновения. Боялась забыть его лицо, спутав с размытыми образами персонажей.

Она смотрела на небо, мысленно переплетая тяжелые серые облака в его силуэт, лицо, глаза. Самые обычные глаза, но в них она видела себя. Тогда она сама стала персонажем его книги.

 

В одно пасмурное утро, приготовив кофе тому же человеку, тому же силуэту, лицу, глазам, она оглянулась на прожитые годы, взяла ручку свободный лист бумаги и стала писать. Вновь все вспоминать, переживать, радоваться и плакать, превращая все чувства в слова, словосочетания, предложения. А в зеркале на неё смотрела та же женщина - смуглое лицо, седина у виска, тонкие брови, худые, высохшие руки, и мягкая, чуть заметная улыбка.