Когда облака в белых перьях таинственных птиц, Летят пламенея, меняя своё оперенье, И вечер, пред призраком ночи склоняется ниц, Снимая пурпурно-алеющее ожерелье... Восходит луна... Застывая в истоме цветка, И всё одевает в серебрянно-чёрные рясы, Под белой часовней, кристаллом дробится река, Мерцает гранит, что сковал её сонные плёсы. И пахнет фиалкой ночною слетевшая грусть, И шепчутся тайны, среди опустевших беседок, Вновь вечности очи глядят на уснувшую Русь, Где тихо к Неве наклоняется царственный предок. И кажется снова блеск славы плывёт средь огней, А сонные снасти колышет тоскующий ветер, И грустно чернеет вдали силуэт кораблей Лишь царственный взгляд, вновь сверкает задумчиво светел. |