Смеялась. Но смех её потом превратился в горький водопад слёз. И взгляд пустой. В этих глазах уже не было правды…

Они первый раз увиделись в японском ресторанчике в городе Киеве несколько лет назад, в самом сердце столичного гламура и светских тусовок. Заканчивался май месяц и, казалось, что в воздухе летал гормон возбуждения. Черноволосая девушка, одетая в оливковое атласное кимоно принесла им саке, суши - подарок от шеф, повара и порцию сухого мартини. Вечер начинался с красноречивого молчания, томных взглядов и пошлых шуточек, и в них был весь он.

Она, касаясь обнаженными плечами бархатной обивки дивана, потягивала мартини маленькими глоточками, надеясь опьянеть.

Он, задыхаясь от тусовок и женского внимания, без сигары попивал свеже выжатый витаминизированный лимонный фреш.

Мягкий свет лампы отражался в её бокале, тоненький акрил сжимал ментоловую сигарету, и с каждой минутой глядя на странного, не по сезону тепло одетого молодого человека, понимала, что ещё мгновенье, и она пропадёт. Нет, это было вовсе не то, что ты подумал милый читатель, это была не банальная любовь с первого взгляда.

И дело было вовсе не в нём. Она задыхалась от окружающего её пафоса. Высокая, статная в шелковых жемчужных штанах и открытом топе, она поднялась и энергичной походкой направилась на паркинг. Легким движением руки она достала ключи от новенькой тайоты. Стоящие на входе охранники услышали столь привычный для них звук отключающейся сигнализации и продолжили свой спор.

Она кликнула проигрыватель, поставила восьмой трек, включила зажигание и унеслась прочь от надоевшего места. Ненавидев кондиционеры, она открыла окошко и легкий ветер начал нежно развивать её прелестные волосы.

Глянув на часы, она удивленно отметила, что было всего девять вечера. Подкрасив немного синеватые губы, держа руль одной рукой, она поехала вдоль иллюминированных улиц столицы.

Он оценивающе провел её взглядом и уловил тонкий аромат парфюма. В ту самую минуту ему точно было не до интрижек, тем более она показалась ему странной. Он не любил самовлюбленных смазливых птичек, которые знали что им всё дозволено. Он знал, какой опасной может быть красота. И в голове у него пролетело, что возможно они чем-то даже похожи. Но это было мимолётное ощущение.

Он чувствовал себя уставшим. Ещё бы не спать трое суток. Две ночи в казино, третья в клубе. В этот майский вечер он перестал курить и употреблять виски. Он задыхался от женской глупости и влюбчивости.

Администратор девушка экзотической внешности бросила в его сторону призывный взгляд и попыталась улыбнуться. Но его сердце мог растопить только огонь. Бешенный, адский сжигающий всё на своём пути. Но ему не везло, кто знает, может и, к счастью.

Его не могли волновать чьи-то глаза и губы, или более того чужие эмоции. Он был для себя Богом.

В ресторан вошёл подтянутый мужчина средних лет, высокий, с пробивающейся сединой на висках. Мужчина подсел к парню за столик, по-отцовски потрепал по плечу и строго глянул на парня.

Он вжался в кресло, стиснул стакан с фрешем и потупил взор. Было ли ему стыдно? Нет парень не испытывал не стыда, ни огорчения. Он хотел снова сделать ставки по-крупному.

Милая японка предоставила меню мужчине, приветливо улыбнулась, и плавно покачивая бёдрами, удалилась.

Отец, глядя на сына, терроризировал себя мыслями о не правильном воспитании, о том, что возможно виной всему его частые отъезды, развод и невнимание. Он колебался, перед ним сидел взрослый человек, абсолютно безответственный. Сорок тысяч долларов за две ночи проиграть в рулетку. У него не укладывалось в голове. Как?

Она, войдя в тёмную в пустую квартиру, первым делом направилась к бару. Налив полный бокал мартини, она сбросила с себя всё одежду. Зажгла несколько ароматических свечей в ванной. Комната наполнилась запахом жасмина, и она присела на краешек джакузи, наблюдая за тем, как она наполняется пеной, слушаю журчание воды, она полностью расслабилась. Нагая с бокалом она залезла в воду и смотрела на огонь, пожалев, что забыла сигарету, закрыла глаза и размышляла.

Сегодня ночью она не будет слушать пустоту. Вдоволь наплескавшись, она набрала подругу и сказала, что сегодня можно развлечься. В такие вечера она не брала машину, не надевала платье за две тысячи долларов.

В свои двадцать лет она легко походила на беззаботную тусовщицу. Надев обтягивающие джинсы и белую майку с декольте, она лишь слегка подкрасилась, нанесла гель на мокрые волосы, надела шпильки и вызвала такси.

И вот сейчас она мало походила на светскую львицу и дизайнера.

Она села в дешевую машинку, пахнущую насквозь табаком, копеечным одеколоном и бензином, назвала адрес самого пафосного клуба.

Водитель, подумав, что перед ним студентка, не стал ломить несусветную цену, благополучно доставил её в клуб.

* ******

Эдуарда продолжали терзать сомнения по поводу неправильного воспитания, но когда тебе восемнадцать и подруга носит под сердцем ребенка, ты вынужден поступать как настоящий мужчина. И Эдик являлся таковым. Его семья не располагала средствами, и он себя дал слово, что у его мальчика будет всё. Он был известным человеком в городе, а сын рос, избалованный родительским вниманием, опекой.

Об всём этом и рассуждал Эдуард, мужчина молодой в душе, потягивая настоящие виски, сделанное на островах , затягиваясь гаванской сигарой.

Мой мальчик, думал он, унаследовал нетерпеливость и максимализм матери, слабохарактерность, но возможно через годика три мой сын повзрослеет, образумится. И с горечью добавил, если до этого времени не стану банкротом.

Максим выглядел обиженным подростком, напакостившим в школе. Вспоминая беззаботные года, он испытывал легкую грусть, а затем ухмыльнулся, и умоляюще посмотрел на отца.

-Макс, последний раз.- Сказал он строго.

Парень пил третий фреш, и японочке показалось, что он стал похож на большой кислый лимон, который вот-вот лопнет. Скорчив недовольную гримасу, не чувствуя никакой вины, Макс поднялся, едва не вывернув на себя стакан и направился в уборную под кокетливым взглядом администратора и суровым отца, он немного женственно, словно павлин расправивший хвост, прошел через длинную барную стойку.

Закрыв за собой дверь, он открыл ледяную воду, и подставил своё лицо под тугие струи. Его кожа слегка покраснела от низкой температуры и рассматривая себя в зеркале парень отметил, что глаза красные и бесстыжие.

Немного подумав, Макс решил последнюю ночь гуляю, автопати, девочки и домой отсыпаться. В глубине души, на подкорках подсознания ему давно осточертел тот образ жизни, который он вёл. Но, как говорят, богатые тоже плачут. Взгляд уткнулся на циферблат швейцарских часов, самое время отчалить, двадцать два тридцать.

Эдуард тем временем выписывал чек, флиртовал с японкой, носившей нетрадиционное имя Александра, и, увидев сына, направился к выходу.

Они сели в шикарное авто и плавно тронулись.