9 мая. Яркое весеннее солнце и листва на улице. Утром был парад. Впервые за долгие годы на Красной площади прошел парад с военной техникой. Ощущение от него изменилось: парады без техники символизировали либеральное демократическое государство, спокойное и неагрессивное, но маршевое искусство и виртуозное кручение духовых инструментов на брусчатке Кремля выглядело сиротливо, навевало ностальгию по государственной мощи и ощущению собственной великости.

Сегодняшний парад не был советским воспоминанием детства: не было абсолютной и безоговорочной веры в непогрешимость строя. Но стройные колонны новейшей техники смяли воспоминания о полной незащищенности человека, наблюдавшего парады 90-х. Эта техника в марше и Витязи в небе дали надежду на то, что ты не одинок, как те маленькие оркестранты на огромной площади, что в воздухе есть поддержка, и большие машины с умными и смелыми людьми в них связаны с тобой одним общим делом, праздником и страной. И помнится, что когда их не было, тоже было 9 мая, и можно было любоваться блеском меди труб, но площадь казалась несоразмерно большой и праздник нереально великим.

Я иду на пробежку в парк к пруду. Вокруг него мощеная камнем дорожка, вдоль нее скамейки. Воздух напоен ароматом цветущих деревьев. Сладостная истома и тишина в сердце города. Покой нарушают взрывы хохота сидящей на одной из скамеек компании молодых ребят, взвизги расписных девиц да раскаты мата проколотых ребят с ними. Они похожи на цветастый, пышущий сигаретным дымом и извергающий режущий уши шум паровоз в этой пряной идиллии выходного дня.

С другой стороны пруда под ручку выходят две бабушки, ветераны, одна в пилотке и гимнастерке, другая в ситцевом платье в цветочек. Ордена и медали, несколько трогательных нарциссов в руках. Они прошли и выбрали чтобы присесть среди всех пустых скамеек ту, что ближе к компании. Ребятки сначала чуть притихли, рассматривая новых соседок, потом самый молодцеватый как-то особенно смачно сплюнул и громко выругался. Бабушка напряглась. Он прицелился бычком и попал в единственный цветочек на газоне. Вторая возмущенно цокнула языком. Девчонка слишком громко гоготнула, пацан слишком грубо ее заткнул, куря не взатяг. Бабушка сделала замечание. Молодые притихли. Хотели что-то ответить, но промолчали. Бабушки победоносно хмыкнули и заговорили о своем. Молодежь еще немного косилась, но скоро забыла о соседках и вернулась к своим темам.

Бабушки собирались к Большому. Они ждали этого Дня. Они редко друг друга видели, и этот День каждый год был самым радостным от встреч и самым трагическим от того, что некоторым уже никогда не суждено было состояться. Они ждали Машу. Она всегда была заводилой и душой компании, сегодня она необычно задерживалась, а эти невыносимые дети вели себя просто непотребно. Они, с дырками в ушах, спущенных штанах и коротких юбках, обнимались, курили и матерились как сапожники. Кто из них вырастет?

На дорожке показалась Машка. Всегда с прямой спиной, идеальной прической в синем пиджаке и с задорной улыбкой. Машка – летчица. Отлетала всю войну.

- Девчата!

- Машута!

- Ну как вы? Что случилось?

- Куда мы катимся!

Выразительный взгляд в сторону подростков.

- Девчата, они растут.

- Маша. Мы в их возрасте воевали!

- А они не воюют. Они просто взрослеют. Мы тоже курили… и матерились… между полетами. И когда кто-то не прилетал.

- Маш! Они люмпины!

- Просто доказывают себе и окружающим, что они взрослые. Самоутверждаются как могут. Мы же воевали, чтобы взрослеть им приходилось только так.

Машка задумалась. Потом встрепенулась и заговорщнически шепнула:

- Девчонки, я им сейчас покажу!

Она двинулась в сторону компании, тяжко охнув, опустилась на землю, хватаясь за безразмерную рубаху самого шумного мальчишки. Он было возмутился, но, поняв, что происходит, кинулся к старушке. Они все вскочили, окружили, кто-то опустился на колени, стал слушать сердцебиение. Та, в самой короткой юбке, судорожно начала прощупывать пульс. Маша хрипела. Подруги побледнели.

- Ничего не чувствую, - кричала в мини-юбке

- Массаж сердца можно только, когда оно уже остановилось!

- Может, это не сердце?

- Что у нее болело? – вопрос обращен старушкам.

- …

- Пульса нет!

- Отойдите, ей нужен воздух!

- Нос зажать и вдувать воздух через рот!

- Через два счета, на третий!.

- И, начали!

- Смотрите, она кажется приходит в себя!

Маша медленно открыла глаза и вздохнула.

- Воды, пацаны, достаньте воды из рюкзака!

Проколотый с другом аккуратно подложили под голову свою сумку.

- Бабуль, попейте! Ну как, лучше?

- …

- Та-ак, не падать! Вы здесь?

- Да разойдитесь вы, ей воздуха не хватает!

- Журналом помаши, ей жарко!

- Все хорошо, ребят, мне уже лучше.

- Уверены? Может, поднимемся?

- Сейчас. Да, уже можно.

- Та-ак, аккуратно. За руки. Взяли. И-и, о-па!

Мальчишки аккуратно посадили Машу на скамейку. Деваха осторожно смахнула пыль с пиджака.

- Ма-аш! Ну ты что, так пугаешь!

- Извините, девчат. Что-то сердце. Если бы не ребята!

- Бабуль, да ладно. Вы как? Посидите. Может врача?

- Нет, ребят. Уже лучше. Сейчас отдышусь немного и пойдем.

- Мы вас одних не пустим.

- Мы вас доведем

- Да, а вдруг что!

- Все хорошо, ребят, спасибо.

Старушка поднялась и аккуратно пошла. Подруги подхватили Машу с обеих сторон.

- Девчат, все хорошо, - Маша озорно подмигнула.

- Машка! Ты разыграла нас!?

- Девчат, простите. Они ведь не знают, на что способны! Им воевать не надо и подвигов совершать негде... Они сейчас человеку жизнь спасли. Они о себе теперь другого мнения. Они себя теперь уважают и собой гордятся. А вообще, девчат, у меня сегодня снова День Победы!