В старом бабушки-дедушкином колыбном доме - небольшое пространство, разделенное занавеской, - бабушкина "комната".

Пространство полностью захвачено широкой железной кроватью с железной же спинкой и синими резными наболдашниками по краям.

Возможно, кровать и не казалась бы огромным кораблем, застрявшим на жалком островке суши, если бы не огромная перина на ней, "ибэрбет" - на идиш, ласково называла ее бабуля.

 

Детскому воображению перина казалась чем-то, вроде небесного рая из мягких накрахмаленных облаков. Внутрь рая можно было прыгнуть и, раскинувшись, утонуть в снегу из одеял и подушек...

Нос вдыхает свежесть накрахмаленных простыней, глаза закрываются, и я засыпаю на перине, будто в уютном сугробе.

 

Пространство за занавеской, именованное бабушкиной комнатой, скрывало от чужого глаза еще один, невероятно важный предмет.

Большой старый чемодан из темно-зеленого дерматина беспрестанно нарушал мой детский покой.

 

Лазить в чемодан было строго запрещено. Дедушка и бабушка загадочно говорили: там документы!

Кто такие эти документы и почему их нельзя видеть, моя тогдашняя голова соображала с трудом. Однажды, случайно издали подсмотрев в нутро чемодана, я разглядела пожелтевшие бумаги, тетради и какие-то фотографии.

-Наверное, документы прячутся между бумажками, чтобы случайный глаз не смог их разглядеть - подумала я.

 

Что и говорить, из чемодана пахло тайной.

Всякий раз, когда бабушка или дедушка открывали его, я тайком подкрадывалась к занавеске, отделявшей островок суши с периной и чемоданом под ней, и, затаив дыхание, прислушивалась к тому, что происходит внутри. Мне до смерти хотелось увидеть, наконец, документы, понять, как же они выглядят и где прячутся внутри дерматинового великана.

Но единственное, что удавалось уловить, - это какой-то особенный запах, чем-то напоминавший запах испеченного пирога.

 

Притаившись за занавеской, я торопливо вдыхала приторный ванильный запах чемоданного нутра. Страх, что чемодан вот-вот захлопнется, в очередной раз оставив с носом неуемное детское любопытство, заставлял меня вдыхать все чаще и чаще, так, что начинала кружиться голова.

И голова сделала вывод : так пахнут документы!

 

Лет через десять, уже хорошо понимая, что такое документы, я однажды попросила у бабушки посмотреть, что лежит в чемодане, и, к моему удивлению, разрешение получила практически мгновенно. Бабуля только добавила: "Там важные документы, смотри, не растеряй!".

 

Я зашла за занавеску и зажгла свет, осветив палубу корабля с белой периной. Потом села на пол, с трудом придвинула к себе неугасающий источник моего детского любопытства.

Защелки на чемодане поддались сразу, и крышка открылась невероятно легко. Как будто и сам чемодан с нетерпением ждал нашего знакомства.

Пахнуло тем самым приторно-сладким запахом, всегда напоминавшим ванильный штрудель и заставлявшим чаще вдыхать.

Теперь про запах в чемодане мне пришла другая мысль:

-Так пахнет прошлое! Так пахнет память! Бабушкина и дедушкина....

 

Память моей семьи, самое ценное, что оставалось у них двоих от довоенной жизни каждого, что абсолютно случайно сохранилось после всего, что пережили оба и то, что чудом создалось после войны.

Все самое-самое важное для них осело в старом чемодане из темно-зеленого дерматина: метрики, волшебным образом уцелевшие довоенные фотографии, удостоверение заслуженного учителя Крымской АССР, почетные грамоты, медали, письма, удостоверения членов партии, практически пустые сберегательные книжки и предмет особой важности – облигации, которые в их представлении имели невероятную ценность, но так и остались разноцветными "обещаниями" достойной жизни.

 

Прошло очень много лет с тех пор, как я впервые близко познакомилась с воспоминаниями, которые бабушка с дедушкой называли прозаичным словом "документы".

Темно- зеленый чемодан и бабушкина перина канули в лету.

Но иногда мне снится, как я, ребенок, прячусь за занавеской, торопясь надышаться приторным запахом старой бумаги, или сижу перед открытым чемоданом, бережно перекладывая бабушки-дедушкину память, внимательно вглядываясь в каждый ее уголок.

Обычно наутро после этих снов, сам собой открывается старый семейный альбом, в котором и теперь тихой размеренной жизнью живут фотографии из старого чемодана.

Я приближаю к ним лицо, вдыхаю ТОТ запах и, в очередной раз, понимаю : так пахнет память.

Ольга.Р

9/01/2021