Она такая же, как ты. По-своему лучше и по-своему хуже. Ее может заметить один и не заметить другой в толпе из сотен тел, походок, причесок, оттенков и цветов глаз, волос и кожи. Она останется прозрачным облаком тумана для того, кто неинтересен ей, но тихо и внятно произнесет, как магическое заклинание, цепочку из слов, адресованных тому, кого она захочет.

«Я люблю – неважно кого. Я хочу – сегодня Тебя. Я добьюсь – того, чего нужно мне в этот момент, когда мои губы произносят эти слова. Я - одна – половинка, кусочек плоти. С тобой – целое – больше, чем возможно. Я – ничто без тебя. Только с тобой я – все. Без тебя меня нет. С тобой я есть.»

Он слышит это, потому что Он ей весьма в пору, и Она хочет его. Почему он слышит? Зачем Он ей? Что будет После с ними и с их жизнями, что были До этого момента? Разве имеют значение все эти условности - правила, придуманные кем-то, «нельзя», отчеканенное обществом, когда два человека вступают в игру.

 

У него семья. Стандартная ячейка общества, разграниченная метражом жилплощади, узаконенная штампом в паспорте, окованная ювелирным изделием на безымянном пальце левой руки. Они вместе уже целую вечность и не может быть, чтобы последний лист слетел лишь только с третьего календаря. Они спят в одной кровати спиной друг к другу. А в узком пространстве между их спинами разливается целое лунное море, в котором беззвучно колышутся палубы кораблей отчуждения, непонимания, безнадежности и разбитых надежд. Но они слишком боятся одиночества, чтобы думать о разводе. Обыкновенные женщины неохотно расстаются с претензиями на сердечность, поэтому та, что зовется супругой, закрывает глаза и покорно отворачивается к стенке, когда Он вступает в эту игру.

 

У Нее есть только Она сама и осколки разбитого зеркала прошлого. Вглядываясь в них, Она видит крошечные фрагменты той, что была когда-то. В ее сердечном пространстве – тишина, которая нарушается лишь стуком дождя по оконным стеклам, гулом ветра в вентиляционной шахте и голосами уличных движений. А может ее тело и есть – стеклянная шахта, в которой царят антигравитационные законы. Её однажды вывернутый на изнанку мир – словно лишенный сладких ароматов сад, наполнен теперь серыми тенями и жуткими шорохами сухой листвы. Ее сердце, что билось в бешеном ритме страсти когда-то, теперь покрыто слоем пыли, число непотревоженных частиц которой прямо пропорционально той боли, что нарушила сердечный механизм. Она проводит дни в пустых минутах ожидания того, кто хочет все и сразу: пирожное, сливки, хорошую фигуру и никакой диеты при этом. У нее нет цели затеять смуту и разбить сердца. Она лишь чуточку качнет застойную неопределенность чьей-то жизни, вступая в эту игру.

 

В этой игре Она дает ему все, о чем Он не говорит, но о чем думает. Она слышит его в молчании, чувствует в темноте. Она становится Идеалом той, о которой Он мечтал всю свою жизнь. Она – несуществующий плод Его фантазии. Короткие встречи, украдкой от посторонних глаз. Мятые влажные простыни кроватей гостиничных номеров и чужих квартир. Она – его и не его. Он – чужой для самого себя и для нее. Они – способ отмерить побольше веревки, ослабить поводок, чтобы было в чем запутаться и чем, в конце концов, удавиться тогда, когда заканчивается отведенное им время.

 

Так и не достигнув финиша, что остался за линией горизонта, Он возвращается на линию своего старта. Она – в собственное Я, держа в руках еще один кусочек бесконечной головоломки, коллекцией из которых заполняется пространство ее пустого сердца. Завтра будет еще вопрос, следующий шаг, другая игра. Очередной Он – новый, потом еще более новый, потом новейший. Каждый из которых в итоге окажется ничтожно слабым, чтобы удержать Ее от желания найти ответы, мечты о неизведанном, непознанном и вряд ли осознанном.

 

Конец одной любви кладет начало любви новой. Ее ожидание и поиск – источник игр и разочарований. Но рано или поздно любовь найдет себе сердечное пространство, звали ее или нет. Войдет туда без спроса, стряхнет пыль со стен, растопит лед в камине, залечит трещины на стенах. Под звуки нарастающего жара она закружится в медленном вальсе, в танце без пары, который отзовется многомиллионным эхом голосов, желаний и порывов в теле, которое станет невластным над собою. Неконтролируемая сила приведет его в движение на поиски желанного, но неизведанного и… вряд ли осознанного.