Любые совпадения с реальными событиями и лицами являются случайными.

 

И озарённый благотворным светом

Свечи, зажжённой гением-поэтом,

Не меркнет лик божественной природы

На фоне блеска стихотворной моды.

 

Одним из самых впечатляющих достижений двадцатого века явилось открытие на Земле паранормальных зон со смещённым вектором течения времени. Человек, попавший в такую зону, может в одночасье оказаться совсем в другом столетии. Очевидно, нечто подобное и произошло с великим русским поэтом девятнадцатого века Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, когда он вдруг обнаружил себя живущим в начале двадцать первого столетия. Выяснив, что в этом новом времени широко распространена публикация стихов в интернете, он решил попробовать. Так Михаил Юрьевич стал участником литературного конкурса «Снова поёт под моим окном лето – зелёная бестия» в номинации пейзажная лирика. Конкурс проводился на литературном портале «Чудесные Конкурсы», сокращённо ЧК. Конкурсное жюри включало Наталью Безмамину, Ирину Рижскую и Игоря Брикетова, а председательствовал Михаил Егорович Кочетов.

В назначенное время члены жюри приступили к работе. Когда подошла очередь стихотворения Лермонтова, они уже успели рассмотреть произведения нескольких конкурсантов. И тут председатель, пятидесятилетний мужчина с добродушным, интеллигентным лицом, насторожился.

- Странно, - заметил он, - кажется, я это имя уже где-то слышал.

На его слова никто не отозвался, и он позвонил ветерану сайта госпоже Федоренко.

- Людмила Ивановна, вы? Кочетов беспокоит. Извините, всего один вопрос, вы случайно не помните, кто такой Лермонтов? Что? В наших конкурсах не участвовал? Хорошо. Спасибо.

Кочетов выключил мобильник и обратился к членам жюри.

- Так вам эта фамилия так ни о чём и не говорит?

- Ну, отчего же? – не без вызова откликнулась Безмамина, разведённая тридцатичетырёхлетняя дама. - Фамилия нерусская, в исходном варианте Лерман. Её русифицировали, видимо, чтобы попасть в престижный вуз, или на выгодную работу. Штучки в советское время известные.

Наступила неловкая пауза, и Кочетов поспешил прервать её.

- Приступим к обсуждению, - решил он. – Начнём с вас, Ирина. Пожалуйста.

Ирина Рижская, молоденькая рыжеватая блондинка, слегка смутилась, раскладывая на столе подготовленные заметки.

- Стихотворение Лермонтова, - начала она, - произвело на меня сильное впечатление. Оно очень эмоциональное и красивое. Я с удовольствием прочла его, кажется, раз восемь.

- Прочтите ещё раз, пожалуйста, чтобы все слышали, - попросил Кочетов.

И она, не глядя в свои записи, начала декламировать:

 

Когда волнуется желтеющая нива

И свежий лес шумит при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зелёного листка;

 

Когда росой обрызганный душистой,

Румяным вечером иль утра в час златой,

Из-под куста мне ландыш серебристый

Приветливо кивает головой;

 

Когда студёный ключ играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, -

 

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, -

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу бога…

 

Ирина заметно волновалась. Её глаза блестели, на щеках вспыхнул румянец. Председатель выдержал некоторую паузу, чтобы улеглось первое впечатление, произведённое чтицей.

- Теперь ваше мнение, пожалуйста, - обратился он к Наталье Безмаминой.

- Работа Лермонтова мне тоже понравилась, - бесстрастно сообщила она, - но почему-то было сложно ее оценить. И я воспользовалась базовыми критериями, чтобы вывести оценку:

глубина подачи материала и эмоциональное воздействие на читателя - 9 баллов (из десяти);

стилистическая грамотность – 8 баллов (местами автор ставит определения после существительных, нарушая привычный строй русского языка: «росой обрызганный душистой», «иль утра в час златой»);

точность рифм – 8 баллов (такие рифмы, как «ветерка –листка», «златой – головой», не являются идеально точными);

свежесть рифм – 6 баллов;

стройность ритма – 5 баллов (13-12-13-12, 11-12-11-10, 13-12-11-10, 13-12-12-9 и, кроме того, различное чередование рифм в первых трёх и в последней строфах);

метафоричность – 6 ( в стихотворении, по сути, всего две не очень яркие метафоры – «ландыш приветливо кивает головой» и «ключ… лепечет мне таинственную сагу»);

Средняя оценка 7 баллов.

Следующим был Игорь Брикетов. Его выступление оказалось, на удивление, немногословным.

- Прочел стихотворение с удовольствием, - улыбнулся он. - Автор пишет свободно и грамотно, но оценки я не поставил, потому что к жанру ''пейзажная лирика'' эти стихи едва ли относятся. В них говорится о Боге. Может быть, это религиозная лирика? И, кроме того, наш конкурс посвящен лету, а ландыши цветут в мае. Такая вот нестыковка.

- Я тоже обратила внимание на это, - поддержала его Безмамина. – Какое-то смешение жанров.

- На мой взгляд, - продолжил Брикетов, - эти стихи были бы более уместны в конкурсной номинации "О жизни", где диапазон тем широк, как казахская степь.

Теперь слово было за председателем. А он слыл человеком, способным приводить к единому знаменателю самые разнообразные точки зрения.

- Итак, - Кочетов подкупающе интеллигентным движением поправил очки, - из трёх заключений только одно безоговорочно положительное. Какое же место мы присудим конкурсанту?

- С семью баллами?! – изогнула брови Безмамина. – Ну, уж никак не призовое.

- Что? – растерялась Рижская. – Вы хотите сказать, что не дадите Лермонтову никакого места?

- Ну, почему же, никакого? – не без досады отозвалась Безмамина. – Мы можем упомянуть о нём в шорт-листе и отметить, что у стихотворения есть некоторые достоинства.

- Наверно, это правильно, - согласился Кочетов. - Укажем в обзоре, что стихотворение нам понравилось, но по объективным оценкам мы не смогли дать ему призовое место. Проголосуем.

Три поднявшиеся руки поддержали предложение председателя. Рижская голосовала против.

- А кто же тогда займёт первое место? – забеспокоилась она.

- Как кто? - удивилась Безмамина, - Самохвалова. У неё нет нарушений ритма и стилистики.

- И никаких сомнений относительно жанровой принадлежности стиха, - добавил Брикетов.

- Но это же тривиальный стишок, проба пера школьницы! - возмутилась Ирина. – А какие рифмы: «ночью-хочет, синих-красивый»! Это вообще не рифмы.

Безмамина осторожно глянула на безмятежно добродушное лицо председателя.

- Какие-то недостатки у Самохваловой, конечно, найти можно, - дипломатично согласилась она, - но мы дадим ей первое место авансом.

- Авансом? - воодушевился Кочетов. – Неплохая идея. Так и укажем в обзоре. Иначе нас не поймут. Так кто за то, чтобы с указанной оговоркой первое место присудить Самохваловой.

Ирина снова голосовала одна против троих.

- А вы, Рижская, опять несогласны? – с мягкой укоризной покачал головой председатель. – Нет, конечно, каждый член жюри имеет право на своё мнение. Но если человек везде и всегда в разладе с коллективом, это ведь признак какого-то неблагополучия.

- Извините, Михаил Егорович, - смущённо пробормотала Ирина. – Просто так получилось.

 

А между тем, Лермонтов с напряжением ждал решения жюри, сидя у компьютера в интернет-кафе. И когда на экране монитора высветились результаты конкурса, он встал, расплатился со служащим и вышел на улицу. Была тихая, лунная ночь. В лёгком тумане мостовая тускло поблескивала кремнистыми гранями булыжников. И поэт бездумно побрёл в неопределённом направлении, в то время как в его мозгу сами собой возникали строки:

 

«Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит»;

И дальше:

«Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чём?»

 

Ждать чего-то хорошего от конкурсного жюри ЧК Михаилу Юрьевичу не приходилось. И он продолжал свой путь, пока вдруг не узнал местность той самой паранормальной зоны, где и произошла его удивительная транспортация в двадцать первый век. Вот, значит, куда привело его предусмотрительное подсознание. Этого ему и хотелось. Только бы вернуться назад в своё нелёгкое, но всё же справедливое время. Ведь там, в неявном поэтическом конкурсе негласное всенародное жюри уже вынесло беспрецедентное решение присудить первые места сразу двум русским поэтам, одному - первое первое, а другому - второе первое, которое и досталось Михаилу Юрьевичу. Причём, некоторые любители поэзии ставили его второе первое место даже выше первого первого.

 

Утром Михаил Юрьевич проснулся в своей съёмной пятигорской квартире. Побаливала голова и не давало покоя тяжёлое впечатление от странного сна. Он умылся, выпил стакан молока, надел офицерский мундир и отправился в Тенгинский полк. Но мучительные воспоминания о ночных видениях не исчезали. И вечером, на балу, под влиянием этих воспоминаний, раздражённый Лермонтов произнёс в адрес Мартынова ту самую оскорбительную фразу, которая и стала причиной их дуэли. С тех пор старый дуб склоняется и шумит над могилой великого поэта в Тарханах.

 

О роли сайта ЧК в гибели поэта можно дискутировать. Но его причастность к созданию одного из самых знаменитых лермонтовских стихотворений несомненна. Даже одна только первая строфа этого произведения оказывает на читателей огромное эмоциональное воздействие:

 

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит,

 

Однако, если бы его рассмотрели члены конкурсного жюри ЧК…. «Блестит-говорит» - рифма, конечно же, неточная и, к тому же, глагольная (не к ночи будь помянута). Баллов 8, максимум. А метафоричность с трудом потянет на 6 баллов, потому что «звезда с звездою говорит» - практически единственная метафора на всё стихотворение. Не густо. Так что рассчитывать на какое-то призовое место не приходится. Я не говорю уже о проблемах жанровой принадлежности. Какая это лирика, пейзажная или религиозная? А может, стихотворение относится к номинации «Пойми свою душу»? Попробуй, определи. Но без такого определения о каких-то баллах нечего и думать.

 

Так что же делать? Неужели нет никакого выхода?! А что, если…. Нет, не годится. Но тогда, может быть, стоит оценку художественных произведений на сайте ЧК поручить одной только Ирине Рижской? Исключительно из-за наличия у неё дара художественного вкуса. А дар этот столь же редкий и бесценный, как и талант. И не менее загадочный. К примеру, если такому человеку со вкусом попадётся пастернаковская стихотворная строка "Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья", у него заблестят глаза, выступит на щеках румянец и затаится дыхание. Потому что он сразу, без подсчёта баллов, признает эти стихи гениальными.

Но как же тогда быть с остальными членами жюри? Неужели, просто уволить?! Конечно же, нет. Ведь это очень достойные люди. Возьмём, к примеру, Михаила Егоровича Кочетова. Добрейший, интеллигентный человек, который умеет примирять противоположные мнения. Нетрудно догадаться, какую бы пользу он принёс людям на посту мирового судьи! Сколько враждующих сторон привёл бы к общему согласию! А Игоря Брикетова легко представить в должности аудитора. С его скрупулёзностью и бескомпромиссностью ни одна копейка общественных денег не ушла бы налево. Что же касается Натальи Безмаминой, нельзя не заметить, что это очень умная и красивая женщина. Но она авансом раздаёт призовые места посредственностям, в пику талантливым авторам, с единственной мыслью: «А пусть они тоже помучаются, козлы!». Так она облегчает свою душу, истерзанную перипетиями неудавшейся личной жизни. Вот ей мы все вместе должны искренне пожелать настоящего, женского счастья.

Очевидно, каждый человек приходит в этот мир с каким-то своим предназначением. И не было бы проблем, если б дети рождались с привязанной к ноге записочкой. У Кочетова там было бы написано «мировой судья», у Брикетова – «аудитор», а у Безмаминой, наверное, - «любимая и любящая». Но мироздание несовершенно, никакой записочки нет, и люди сами мучительно ищут своё предназначение. И, нередко, находят лишь его имитацию, создающую иллюзию комфортного существования. Так и произошло с Кочетовым и Брикетовым. А для Безмаминой, видимо, имитацией была бы профессия актрисы. Раз ей в жизни не удалось стать любящей и любимой, она могла бы играть эту роль на сцене. Но ей и в этом не повезло. Так чему же тут удивляться, если она готова мстить всему человечеству.

А Ирина Рижская, значит, самой судьбой предназначена оценивать конкурсные произведения. Без каких либо баллов, руководствуясь лишь своим врождённым художественным вкусом. И тогда талантливые произведения пока ещё неизвестных лермонтовых по заслугам заняли бы призовые места в конкурсах ЧК. Но несовершенство мироздания не замедлило проявить себя и здесь. Нет, вы только посмотрите на эту самую Ирочку Рижскую. Рыжеватая блондинка со вспышками румянца на нежных щеках и смущённым взглядом…. Разве мужчины могут долго не замечать такого волшебства? А когда прекрасная девушка выходит замуж, она, по чисто объективным причинам, вскоре вынуждена прервать свою работу, пусть даже временно. И кто тогда будет оценивать конкурсные произведения? Ума не приложу!