Моя мать не была верующей, но от неё мне досталась в наследство одна старая икона. Маленькая домовая икона из глухой деревни в Новгородской области. Мне трудно определить возраст этой иконы. Знаю лишь, что написана она была задолго до революции. Хозяйкой этой иконы в двадцатые годы прошлого века была девушка из крестьянской семьи по имени Анна. Отец её погиб ещё в Первую мировую, а братья и многие родственники — в Гражданскую. Один из братьев воевал на стороне красных, а трое других – на стороне белых. Домой не вернулся никто. Дом её в Гражданскую войну сгорел, и она с уцелевшими вещами перебралась в маленькую избу к своему соседу, девяностолетнему слепому старику. Среди уцелевших при пожаре вещей была и эта иконка.

Анна со стариком постоянно подвергались грабежам большевистских продотрядов и каких-то неизвестных бандитов. Каждый раз у Анны отбирали всё, что имело хоть какую-то цену. Наконец бандитам попалась на глаза и эта икона. Один из них повертел икону в руках, затем оторвал от неё серебряный оклад и размахнулся, чтобы бросить саму икону в горящую печь. Анна упала перед бандитом на колени и стала умолять оставить ей икону как единственную память о матери. Чья-то неведомая рука остановила бандита. Он сжалился. Икона осталась невредима.

Потом была коллективизация. Анна работала в колхозе, вышла замуж, родила дочь Галину. Потом опять война. Немецкая оккупация, голод. Всё это время Анна берегла икону. Менялось место жительства Анны. После войны — тяжёлый труд в Казахстане, потом Иркутск, потом Ленинград. В конце шестидесятых у Анны обнаружили онкологию. В последние дни своей жизни Анна отдала икону своей дочери Галине. Завещала беречь. Не только как семейную реликвию, но и как память о матери и бабушке. Молитва этой иконе не раз спасала Анну, приносила успокоение, отгоняла страх и тоску.

Галина знала о набожности своей матери, но воспитана была в комсомольской ячейке и воспринимала это как суеверие. Однако, слова матери о чудодейственной силе иконы она запомнила. Спустя годы в семье уже взрослой Галины случилась какая-то очень тяжёлая ситуация. Что конкретно произошло, я не знаю, но, видимо, все доступные способы разрешения проблемы были исчерпаны. Тогда Галина вспомнила про икону и стала просить у неё помощи. Мне неизвестны подробности, но, немедленной помощи не последовало. В какой-то момент это привело Галину в отчаянье. В бешенстве она швырнула икону на пол. Икона раскололась на две части. В припадке гнева Галина хотела выбросить оставшиеся от иконы половинки, но и в этот раз какая-то сила остановила её. Убрав обломки, она несколько лет хранила их, а потом принесла к своей давней подруге Татьяне (моей матери), которая работала художником-оформителем. Галина попросила по возможности отреставрировать икону, но Татьяна, понимая всю сложность такой работы, взяться за реставрацию не решалась. Долго обломки иконы так и лежали у Татьяны в мастерской. Потом и Галины не стало. Татьяна вышла на пенсию и забрала кусочки иконы домой.

Настали трудные перестроечные годы. В нашей семье, как и у многих других, стало тяжело с деньгами. Я шестнадцатилетним подростком нанялся работать дворником, чтобы немного облегчить наше положение, но денег всё равно не хватало. Потихоньку продавали из дома всё, без чего можно обойтись. Когда продавать стало нечего, я приспособился находить на помойке старые выброшенные вещи и, подвергнув их лёгкой реставрации, тащить на барахолку возле станции Удельная. Однажды я нашёл старую треснувшую балалайку. Мне удалось её удачно склеить, покрыть лаком и продать за приличные деньги. Тут-то мне и вспомнилась икона. Приклеив две половинки иконы на заранее подготовленную основу, я уже предвкушал, как с гордостью продам её на рынке. Но на этот раз неведомая рука остановила меня.

Теперь эта икона стоит у меня на полке, рядом с любимыми книгами. Она называется «Нечаянная радость». Я лишь недавно заметил, сколько спокойствия и мудрости в глазах Божьей Матери. Каким суровым напоминанием выглядят ржавые гвозди, оставшиеся вокруг Её головы от сорванного когда-то большевиками серебряного оклада. Сколько людских страданий видел этот потемневший лик. А что он увидит завтра?