НЕ СМЕЮ ВОЗРАЗИТЬ

Глава 19

 

Жизнь, по сути своей устроена так, что всё в ней происходит как будто

бы последовательно и логично, но, в то же время, как это чаще всего

бывает, – непредсказуемо. Иногда события разворачиваются таким

образом, что мы не успеваем, не только предугадать их дальнейшее

развитие, но и порой перестаём понимать, что происходит в настоящем, и

в какой степени они затрагивают нас. Особенно запутываешься, когда

события не последовательны ни по своей сути, ни во времени, а

наезжая одно на другое, утрачивают свою значимость, где мы уже не в

состоянии толком осознать текущее, и уж тем более разобраться, в том,

что будет потом. Порой всё происходит сразу и одновременно, теряя при

этом логику и смысл.

Происходящие события обязывают нас реагировать на них

соответствующим образом и вовремя принимать правильные решения. Но

жизнь полна событиями, текущими внахлёст, в которых мы беспомощно

потерянные в океане, спасаясь с тонущего корабля, безвыходно

выныривая на поверхность, боимся оказаться за бортом, (ха-ха). Вот такая

бессмысленная круговерть закручивает нас порой и в жизни.

Анализируя события последних дней, вспоминая о прошлом, я пытаюсь

понять себя. Какой я на самом деле? Всё ли я делаю правильно в

критические моменты и мог бы я поступить иначе, если сделано было, что-

то не так? Даже если другие могли похвалить меня, за то, что я сделал,

смог бы я сделать больше? А если смог, то почему я не использовал все

возможности и не сделал то, за что казню себя потом всю жизнь?

Помню, как ещё студентом, получив извещение, я в тот же день

помчался в далекое грузинское село на первые похороны родного мне

человека, – своего дедушки, делая всё возможное, чтобы не опоздать.

Но получилось не так, как я хотел, о чем жалею до сих пор. Я приехал, но

не успел попрощаться с дедушкой, и все, что оставалось - лишь бросить в

его могилу три горсточки земли. Только это мне и удалось успеть, но

все хвалили меня, что я приехал, что я любил своего дедушку, что я не

забывал его, что, не смотря на расстояния и трудности, я приехал, я

успел. А я до сих пор не могу себя простить за то, что опоздал.

«Прости меня дедушка, я любил тебя, но не успел проститься, прости».

С тех пор я стараюсь успеть сделать, как можно больше, иногда

даже более того, чем нужно. Хочу всегда быть рядом с теми, кого

люблю, и пока живу, отдаю себя тем, кому я дорог. Такой уж я, но

скорее это больше нужно мне самому, чем тем, кого люблю, (ха-ха).

Всё произошло так, как и должно было произойти в событии с Берутой.

Да, я полюбил Хэлен, но я влюбился и в Беруту. События внахлёст –

всё, как в жизни, и ничего уж не поделаешь. Мне не в чем упрекнуть

себя, здесь всё по-настоящему, всё искренне до боли. Я, как и раньше,

люблю свою жену, своих детей, и Хэлен, и теперь Беруту, от которой

отказаться я не смог. Это не так уж много для меня, потому что всех

я люблю по-разному. Я хочу любить их, был бы я только нужен им, – всем

тем, кого люблю, но только, чтобы не пришлось мне выбирать. Только не

это, я не смогу, – ни выбрать, ни предать кого-нибудь из них.

Я уверен, что делаю всё правильно, никому не причиняя боли, а

жизнь рассудит нас, с кем мне под занавес остаться. Дай бог, чтоб я

остался нужен, хотя бы кому-нибудь из них.

Так уж получается, что я имею больше, чем желаю, но это не по моей

вине. Кто-то, кто любит и заботится обо мне, считает, что я имею меньше,

чем заслуживаю, и вот мне послана ещё одна любовь.

Прошло несколько дней с тех пор, как мы расстались с Хэлен. Это

было перед моей деловой встречи с Берутой, и все эти дни я не видел

её. Хэлен звонила мне, и была в курсе моих дел. Правда о том, что мне

понравилась Берута, что я влюбился и в неё, не рассказал, оставил на

потом, при встрече с ней. Она бы не смогла понять, я чувствовал, что не

поймет, подумает, - я изменил и предал. Но это всё не так.

Я полюбил, но я не разлюбил, – и это факт, с которым надо будет ей

смириться. Здесь нет измены, и ни каких предательских записок не

найдут в моих штанах. Всё будет роздано, и каждому своё. Себе я не

оставлю ничего. Такой я есть, наверно трудно им понять меня, поэтому-то

мне и больно так, когда мне хорошо.

 

В субботу я позвонил Хэлен.

- Привет, я не исчез, я здесь, - весело поздоровался я.

- Не исчез? Как это понимать? Скажи еще, ку-ку, я здесь? – услышал я

в ответ, и промолчал.

- Пропавший мой жених, - добавила она с упреком после паузы.

«Жених? - подумал я, не понимая смысла в этом слове. - О чем это

она»?

- Пропавший твой жених? - переспросил я, - ты права, я здесь, но я

уже пропал.

- Скажи мне, что произошло? – спросила она.

- Хочу признаться, я влюбился и в Беруту, но не разлюбил тебя. Не

знаю, что мне делать?

- Разлюбить.

- Кого, тебя?

- Что за вопрос, её, конечно.

- Не всё так просто, - сказал я, - прости.

- Тогда будешь наказан.

- А после этого простишь меня? Так получилось, но я не изменился.

- Учти, я отыграюсь, и очень скоро.

- Не знаю, что сказать, давай будем считать, что всё это неправда, что

Беруты нет, - предложил я.

- Но она, же есть.

- Ну, хорошо, пусть это будет полуправдой, прости.

- Посмотрим, может быть, на первый раз прощу, - сказала она после

паузы, - но хочу напомнить, что я люблю тебя, ты мой, и никому тебя я не

отдам.

- Не отдавай меня, я тоже люблю и думаю о тебе, - заверил я её.

- Ты думаешь или любишь?

- Думаю и люблю, как прежде. Но мне почему-то грустно.

- Понимаю, наверно это потому, что весело Беруте, - упрекнула Хэлен,

- как ты говоришь, «мне грустно, потому что весело тебе». А мне,

представь, не весело.

Разговор мог завести нас в тупик, поэтому Хэлен, предусмотрительно

сменила тему.

- Как наши планы, не изменились? - спросила она, и напомнила о

заграничном паспорте, о поездке за границу.

Я как будто бы проснулся.

- Ничего не изменилось, - сказал, - увидимся сегодня в двенадцать.

Возьми с собой документы для паспорта, и мы всё сделаем.

- Где, куда?

- В отделении паспортного стола твоего района, - предложил я.

Через час мы встретились, Хэлен была в белых джинсах и коротенькой

розовой блузке, - всё просто, но со вкусом.

- Ты, как всегда, обворожительна, - сказал я, поздоровавшись с ней, -

я люблю тебя.

- Спасибо, - поблагодарила она за комплимент.

Нам сказали, что паспорт будет готов через месяц. Хэлен задумалась.

- У тебя нет других вариантов, чтобы поскорей? – спросила она меня.

- Не понимаю, куда ты с ним спешишь? – удивился я.

- В свадебное путешествие, - со всей серьезностью объявила Хэлен.

- А кто женится-то, твой муж Шурик что ли, снова на тебе? – спросил я,

думая, что она шутит. - Я нужен, как свидетель?

- Мой дорогой, мы женимся с тобой.

- Вот это да! – вырвалось у меня, - а почему я об этом не знаю?

- Помнишь, когда ты был в Грузии, я писала, что готовлю для тебя

сюрприз. Вот это и есть мой сюрприз, - сказала Хэлен, - разве ты не рад?

- Я вроде бы женат, дорогая, - с одной я расписался, с другой

обвенчался, а как же быть с тобой?

- Всё просто, дорогой. Со мной ты обручишься, чтоб стала я твоей

женой. Ты же не против?

- Да нет, - неуверенно ответил я.

-Значит, согласен?

- Не смею возразить, - согласился я, - и как ты себе это

представляешь?

- Я всё продумала, дорогой, мы обручимся в сауне, - улыбнувшись,

ответила она.

- Будет весело, - заметил я.

- Так радуйся, всё будет хорошо. Там в обещаниях верности друг другу

ты наденешь мне обручальное кольцо в знак того, что я твоя жена, вот и

всё.

- Хороший знак, - задумчиво произнёс я шепотом, - что-то я запутался.

Что же делать? Хоть проси звонок другу, за советом, а ещё лучше помощь

зала.

- Что ты сказал? - не расслышала она.

- В зале, говорю, никого не осталось, а то бы попросил совет.

- Сделай лучше звонок другу, а ещё лучше своей подруге, если хочешь,

чтобы тебя отговорили, - недовольно посоветовала она, - так что с

паспортом?

- Поехали в агентство аэрофлота, - предложил я, - там его сделают нам

за два дня.

- Замечательно, - обрадовалась она.

- Нет проблем, - ободрился и я.

- А после мы поедем в свадебное путешествие, - сказала она, - как

планировали?

- Пошли, - сказал я, взяв её за руку.

- Куда?

- За паспортом, куда же ещё.

Через два дня мы получили заграничный паспорт. Хэлен была

счастлива.

- Даже не вериться, теперь я могу летать за границу?

- В любую страну, только для этого нужна виза.

- Я знаю, с какой страны начнем? - весело спросила она.

- Может быть, вначале съездим в Монте-Карло, как планировали? –

напомнил я.

- В Монте-Карло, так в Монте-Карло, - согласилась она, - только до

этого мы обручимся.

- Нет проблем, паспорта заграничные у нас есть, в них и распишемся, -

сказал я в шутку.

- Ты сейчас правду сказал?

- Конечно, осталось определиться в какой стране нас могут расписать.

- Оставь свой чистый заграничный паспорт для Беруты, - съехидничала

она.

- Ты этого хочешь? Вот тогда уже действительно будет весело.

- Да, султан Эдо, повеселимся вчетвером. Тебя тоже возьмём.

- Опять ехидничаешь?

- Почему бы и нет? – двусмысленно добавила она.

- Вчетвером, если пригласите меня – впятером…, я согласен, - только

и осталось сказать мне.

- Попробовал бы не согласиться, - сказала она, задумчиво одарив

меня взглядом, от которого не возможно было оторвать глаз.

- Не смею возразить, - тихо сказал я, приблизившись к ней вплотную.

В её глазах появился знакомый обвораживающий блеск. Я выглядел

беспомощным влюбленным. Она обняла меня и поцеловала прямо в толпе,

на виду у всех.

Попробуй, возрази, когда тебя целует любимый человек.

 

Извлечение

(Возрастное ограничение – 16

лет)

 

Это было в воскресение следующего дня. Хэлен запланировала

обручальный ритуал в сауне. В качестве свидетеля со стороны Хэлен

была её сестра Кристина. На полтора года младше Хэлен, она была очень

похожа на свою сестричку, с которой была дружна, как с лучшей

подругой.

Кристина была суперсовременной девушкой во всём. Без комплексов,

с фигурой первоклассной модели, раскрепощенная в общении, она всегда

модно одевалась, прекрасно владела английским языком и имела

достойных поклонников, но любила одного, – своего итальянца Нино, за

которого собиралась выйти замуж. Нино был старше Кристины на десять

лет. Он настойчиво просил её ускорить события, связанные со свадьбой.

Кристина часто приезжала к своей сестре, а на этот раз, –

специально, по её просьбе. Она поддерживала Хэлен во всем, что касалось

её отношений со мной, поэтому они обе были поглощены своей затеей, и

относились к этому не то чтобы серьёзно, но как к важному, по словам

Кристины, сегодняшнему событию.

- Возьми с собой для Эда Шурикин халат и вьетнамки, - заботливо

напомнила Кристина, продумывая вместе с сестрой все детали, чтобы не

упустить ничего.

- Может взять это с собой вместе с Шуриком? - пошутила Хэлен в

хорошем настроении, укладывая в сумку халат и вьетнамки.

- Твоего мужа? А что, он мог бы быть свидетелем со стороны Эда, -

заметила Кристина.

В отличие от Хэлен, Кристина называла меня по имени Эда.

- Тогда уж лучше вызови своего Нино, - предложила Хэлен.

- Было бы здорово, - сказала Кристина, - надо было нам раньше

подумать об этом.

- Ничего, мы его пригласим в качестве свидетеля на регистрацию Эдо с

Берутой, - успокоила сестру Хэлен.

- Кто такой Эдо?

- Эдо, – это тот, кто для тебя Эда, а для меня Эд – мой жених.

- Я ничего не понимаю, а кто такая Берута?

- Берута, – это его новая любовь, миллионерша из Бейрута.

- Класс!!! – воскликнула Кристина, - это же сенсация, конец света!

- Кристина, это ещё не конец света, все только начинается.

- Хочу с ней познакомиться, обожаю миллионерш, - загорелась

Кристина.

- Только после того, как выйдешь замуж за Нино, - предупредительно

остерегла её Хэлен, - кто знает, она молодая и красива собой, как говорит

Эда, Эд, Эдо, или как его еще?

- Он что, теперь стал крутым? - не могла поверить Кристина.

- Насколько я понимаю, ему светит быть миллионером.

- Он прелесть, твой Эд! - не переставала восхищаться Кристина, - это

же надо! Обожаю твоего Эда.

- Ну вот, поехала, не забудь взять купальник с собой, там будет Эда, -

сказала Хэлен, отметив про себя, что Кристина, – как раз тот человек,

который легко мог уладить любую сложную ситуацию наших

взаимоотношений. Она умела сбросить ненужный груз закомплексованных

условностей, раскрепостить нашу любовь и придать ей нужную окраску,

легкость и счастливый блеск.

- О чём ты говоришь, подружка, купальники нам не нужны, мы в сауну

идем, где в двадцать первый век достаточно халатов.

- Неудобно, что скажет Эд?

- Эд скажет, - «Э-э-э! Да они без купальников!!!»

- Будет весело, сказал бы он, - улыбнулась Хэлен.

- Вот, в этом и вся суть, сестричка! В нашем случае должно быть

весело, - загорелась Кристина. - Вы будете стоять передо мной в таких

свадебных нарядах, таких свадебных нарядах, в каких ещё никто не стоял.

- Что, и он? – засомневалась Хэлен.

- Конечно, дорогая сестричка, можешь не сомневаться, он постоит с

нами, как подобает, – в образе достойном настоящего мужчины.

Кристина что-то затеяла, но основную свою мысль пока не нашла.

- А кольца обручальные вы купили? - мелькнула идея у Кристины.

- Он, наверно, купил для меня, а моё вот оно, - сказала Хэлен.

- А ну, покажи, ты уверена, что оно подойдет ему по размеру? -

спросила Кристина, взяв кольцо.

- Конечно, подойдет, я знаю его размер, - ответила Хэлен.

- Такой маленький? - не подбирая слов, обнажила свою мысль её

сестра.

- Кристина, кончай свои намеки, я собираюсь его надеть на палец.

- А я думала… - шутила Кристина.

- Прекрати, - улыбнулась Хэлен.

Кристина подзадоривала сестру, чтобы она купила ещё одно кольцо

размером больше.

- Забудь, - подвела черту этой шутке Хэлен, - зачем всё это?

- А мысль такая, мы окольцуем его всего, чтобы не изменял тебе, -

сказала Кристина.

- Может быть, ты сама и наденешь на него своё кольцо? -

отшутилась Хэлен.

- А что, это хорошая идея, - сказала Кристина, закрыв ладонью свою

улыбку, - ты мыслишь в нужном направлении.

- Вот и покупай свое кольцо для этого сама, но учти, это не моя идея, -

предупредила Хэлен.

- Ничего покупать не надо, у меня есть браслет для него, - сказала

Кристина, сняв с руки тоненький серебряный обруч, - как раз для таких

случаев. Правда, таких случаев у меня ещё не было.

- Каких случаев? – улыбнулась Хэлен, взяв в руки её обруч.

- Ну, ты сама понимаешь, случай, как раз по случаю, - сказала

Кристина, забирая свой браслет, - он мой, правда великоват для этого, ты

не находишь?

- Не знаю, - смутилась Хэлен.

- Ничего, что-нибудь придумаем, - заверила Кристина.

Всё было готово к церемонии обручения. Хэлен набрала номер

телефона Эда.

- Привет, дорогой, - поздоровалась Хэлен, - ты готов? Как настроение?

- Готов, - сказал я поздоровавшись.

- Замечательно, а мы с Кристиной приготовили тебе сюрприз, - сказала

Хэлен.

- Какой еще сюрприз, брачную ночь после обручения? - полушутя

сказал я.

- Где-то так, - ответила Хэлен.

- Приятный сюрприз, потом узнаешь, - сказала Кристина с тоненьким

браслетом в руке.

- С вами не соскучишься, - сказал я, не догадываясь, о чём говорила

Кристина.

- Что ты берёшь с собой? - спросила Хэлен.

- Выпивку, еду и фрукты, - сказал я.

- Ты, как всегда, всё предусмотрел, - похвалила Хэлен, - если можно,

возьми, пожалуйста, для нас крымское вино «Красный камень».

- Массандру? - спросил я, - уже взял. Я же знаю, что ты любишь это

вино.

- Прекрасно, а кольцо не забыл?

- Обижаешь, как я мог забыть кольцо, - сказал я, - золотое, болгарское,

с голубым красивым камнем, под цвет твоих глаз.

- Ах! Тогда у нас все готово, дорогой, ждём тебя в два часа в сауне,

которую ты заказал.

 

В два часа я подъехал в назначенное место, и в два-десять зашел в

сауну.

Хэлен и Кристина были уже там. Одетые в халаты, они восторженно

встретили меня.

Первым делом я хотел выложить все принесенные с собой продукты и

спиртное, но Кристина остановила меня. Она подошла ко мне и спросила.

- Ты когда-нибудь был в сауне?

- Нет, сегодня впервые, - смутился я.

- Тогда будь, как дома, и делай всё, как мы, - сказала Кристина.

- И что я должен делать? - не понимая её, спросил я.

- Тебе нужно вначале раздеться, - предложила она, закрывая входную

дверь на ключ, - а то вспотеешь в одежде в этой жаре.

В комнате было не так, чтобы жарко, но относительно тепло и

комфортно. Сауна кроме этой комнаты включала ещё три душевые кабины,

парилку и бассейн.

- Я забыл взять с собой плавки, - признался я.

- Кому нужны плавки в сауне? Мы тоже без купальников, - сказала

Кристина и распахнула халат.

Она так неожиданно предстала передо мной тайнами своей красы,

что я онемел. На меня смотрела обнаженная девушка в распахнутом

халате, словно с картины великого художника, не вызывающая

сексуальных мыслей своей безукоризненностью. Она запахнулась, и

протянула мне халат с вьетнамками, которые принесла для меня.

- Переоденься в это, - сказала она.

«Наверно, так положено», - подумал я и пошёл переодеваться в

душевую кабину. Хэлен и Кристина рассмеялись.

- Чем дальше, тем смешнее, - сказала Кристина, - мы таки обручим его.

Я переодевался не спеша. Надев халат на голое тело, обнаружил, что

он оказался без пуговиц.

«Нечего сказать», - подумал я, сунул ноги во вьетнамки, и вышел из

душевой кабины с глуповатой улыбкой.

- Пора начинать представление, - сказал я в полуобнаженном виде.

- Наконец, появился жених, - сказала Кристина, освобождая мои руки

от халата, который я придерживал запахнутым в известном смысле.

Халат обвис, обнажив мои, в состоянии халата, принадлежности.

- Девочки, как вам не стыдно, - полушутя сказал я, - где ваша женская

честь?

- Там же, где твое мужское достоинство, - ответила Кристина,

беззастенчиво глядя на меня.

- Что ты имеешь в виду?

- Как раз то, о чём ты подумал.

Хэлен нравилась наша игра. Молча наблюдая за нами, она не заметила,

что сама тоже стояла в распахнутом халате. Кристина подошла к ней и,

повернулась ко мне, предоставив возможность рассматривать их обоих.

Она не позволила Хэлен прикрыться халатом, и тем, в самом начале

нашего необычного общения, расслабила и раскрепостила нас. Теперь мы

могли общаться, не загружая себя посторонними мыслями.

- Можно уже выгружать продукты? - спросил я, смущенный

неожиданным представлением.

- Вполне, нам всем пора уже выпить, закусить, потом помыться,

попариться, окунуться в бассейне и снова за стол, - сказала Хэлен, - вот

такая программа ждёт нас сегодня в сауне. Что скажешь, дорогой?

- И обручание, - добавила Кристина.

- Обручение, - поправил я.

- Точнее все же обручание, - не согласилась Кристина.

- А это как?

- Увидишь, главное, чтобы ты был согласен.

- Я согласен.

Потерянный в мыслях, я доставал и раскладывал на стол всё

принесенное с собой.

- Какой аппетитный стол. Будем открывать? - сказала Кристина,

передавая мне массандровское вино.

Я открыл бутылку, наполнил бокалы и сказал.

- Мы сегодня здесь собрались не просто так, мы пришли на

важную церемонию, проведение которой было проинформировано в

газетах. Объявляю нашу встречу по этому случаю открытой.

- Подруга, - обратилась Кристина к сестре, - наша важная церемония

уже объявлена открытой, а ты запахнулась, как селедка в шубу. За тебя,

дорогая, расслабься.

Хэлен в отличие от нас была несколько скованна. Она никак не могла

совладеть собой, и это смущало её. Кристина же вела себя совершенно

непринужденно, создавая соответствующую для церемонии атмосферу.

Выпивая и закусывая, мы понемногу вошли в нужную кондицию и,

наконец, сбросив с себя халаты, дружно направились в душевые кабины,

Помывшись, мы зашли в парилку. Лежанки в ней были трех ярусными, в

виде широких трех метровых деревянных ступеней.

Девушки расстелили свои полотенца и обосновались внизу, – на

первой и второй полках. Я занял самую жаркую верхнюю полку, и улегся

по-мужски, – без полотенца. Но Кристина попросила меня встать,

расстелила полотенце, и велела лечь на спину, понимая, что на животе

мне будет лежать неудобно. Смущаясь своего состояния, которое меня

бесцеремонно лишило возможности лежать на животе, я послушался, и

лег на спину. Кристина посмотрела на меня, мысленно соизмеряя свой

браслет.

Жара была сухая и колючая, не для слабых, но мы терпеливо

выдержали первый заход, пролежав на полках пятнадцать минут. Наши

смущения понемногу испарились и смешались с горячим паром парилки.

Мы лежали и потели, обмениваясь короткими репликами.

Наконец, жара стала невыносимой. Мы выбежали из парилки и нырнули в

бассейн.

Там, в двадцати пяти градусной воде, несмотря на контрастный

перепад температуры горячего тела, и холодной воды, я почувствовал

себя удивительно комфортно. Сердце учащенно билось, но, несмотря на

это, через пять минут меня снова потянуло в парилку.

Девушки, беспокоясь за мое состояние, остановили меня и, обвернув в

полотенце, усадили на диван за стол. Лица у всех выражали гордое

удовлетворение от только что испытанной перегрузки.

Мы рассказывали анекдоты, были на одной волне и весело смеялись. Я

с удовольствием слушал незнакомые мне истории.

Ожидая своей очереди для рассказа, я чуточку волновался, и не мог

избавиться от своего анекдота, который сковал мою память, не давая

возможности вспомнить ничего другого, – такого, что можно было бы

рассказать без всяких предварительных предостережений.

- Твоя очередь, - сказала мне Кристина, заметив мое волнение.

Пришло время, наконец, избавиться от своего анекдота, который не

давал мне покоя.

- Ничего такого в нём нет, анекдот короткий, но с философской

фишкой, - предупредительно начал я свой анекдот.

- Рассказывай, - дали добро девушки.

«Один молодой человек, который только, только начинал свою

карьеру, и придавал ей большое значение, спросил мужчину, гораздо

старше себя.

- Вы были, когда-нибудь в молодости членом суда? – поинтересовался

он.

Мужчина, который уже многого достиг в жизни и относился ко всему,

что связанно с карьерой в своем немолодом возрасте, мягко говоря, спустя

рукава, ответил.

- Эх, молодость, молодость, членом суда, членом туда…».

Девушки рассмеялись, а я, запахнувшись халатом, притих, боясь,

что кто-нибудь из них застанет меня врасплох в подполотенечном

состоянии, и вдруг объявит сейчас о начале церемонии обручения. Так оно

и случилось.

Кристина, от которой нельзя было скрыть ничего, встала, сняла свой

халат, и, обвязав себя полотенцем по диагонали – от правого плеча с

завязанным узлом на левом бедре, вышла из-за стола и объявила.

- Уважаемые жених и невеста, - обратилась она к нам, - я беру в руки

обязанности судьи, и вызываю вас обоих на ковер для обручения.

Хэлен послушно поднялась и вышла на ковер.

- И вы, молодой человек, «членом суда», пожалуйста, - сказала

Кристина, как член суда, повелевая мне стоять здесь, рядом с Хэлен, -

свои полотенца можете оставить на диване.

Хэлен послушно положила своё полотенце на диван.

«Мне так нельзя», - подумал я и спросил.

- Можно я буду в халате? У меня в нём обручальное кольцо в кармане.

- Можно, - неожиданно для меня разрешила Кристина, от чего моё

состояние как бы улучшилось, в определенном смысле.

Я надел халат, освободил себя от полотенца, вышел туда, куда

пригласили и теперь мы с Хэлен стояли вместе перед молодой, красиво

обнаженной строгостью закона в ожидании обручения.

- Вы Хэлен и вы Эд находитесь здесь в обоюдном согласии обручиться,

так ли это? - спросила нас судья Кристина.

- Да, - ответили мы.

- В таком случае мы начинаем церемонию вашего обручения.

Мы, молча, смотрели на нашего судью, и каждый думал о своем, –

Хэлен, очевидно, о церемонии. Я же, как мужчина перед молодой, красиво

обнаженной судьей, придерживая запахнутым свой халат без пуговиц,

думал совсем о другом.

- Я обращаюсь к невесте, - сказал наш судья, - даёте ли вы своё

согласие взять в мужья рядом стоящего с вами жениха?

- Да, я согласна, - ответила Хэлен.

- Я обращаюсь к жениху. Даёте ли вы своё согласие взять в жены

рядом стоящую с вами невесту?

- Да, согласен, - ответил я, думая о своём.

- Обещаете ли вы, невеста, любить своего мужа, быть верной и

преданной ему до конца своих дней, быть рядом с ним и в радости и в

горе, делиться всем и помогать ему во всем?

- Обещаю, - сказала Хэлен.

- Обещаете ли вы, жених, любить свою невесту, быть верным и

преданным ей до конца своих дней, быть рядом с ней и в радости и в

горе, делиться всем и помогать ей во всем?

- Обещаю, - сказал я, переводя взгляд от судьи на Хэлен.

- Можете обменяться кольцами, - сказала Кристина.

Повернувшись спиной к судье, я достал из халата золотое кольцо с

голубым камнем и надел его на средний палец протянутой мне правой

руки Хэлен. Она, оценив красоту нового кольца, приятно улыбнулась,

достала свое элегантное серебряное мужское кольцо, и надела мне на

мизинец правой руки.

Кристина объявила минутную паузу, которая, словно минутой

молчания, приглашала ощутить происшедшее только что событие.

- Объявляю вас обвенчанными, - в тему свершённого акта сказала

Кристина, - можете поцеловаться.

Мы повернулись друг к другу для поцелуя. Я уже плохо соображал,

что происходит со мной, не стесняясь и не думая больше о халате, от

которого Кристина, проходя к столу, легко освободила меня.

- А теперь оба повернитесь ко мне, - сказала Кристина.

Мы послушно повернулись к ней.

Забыв после чувственного поцелуя, что я без халата, и обо всём том,

что привлекало во мне внимание присутствующих, я смотрел на

обнаженную фигуру Кристины с тоненьким браслетиком в руках и

настороженно приготовился слушать её дальнейшую церемонию

обручения.

Кристина, глядя на меня и теперь уже почти не сомневаясь в том, что

её приготовленный браслет в своём достоинстве будет мне по размеру,

обратилась ко мне.

- Готов ли ты обручить своё достоинство в обещании верности и чести

своей жене?

- Готов, - сказал я, ещё не до конца понимая, что означают её слова.

- Хорошо, - отметила Кристина и почему-то попросила, чтобы я закрыл

глаза.

Я почувствовал, и от неожиданности чуть было не открыл глаза, когда

Кристина подошла ко мне, и, обручая так называемое достоинство,

перевязала его лентой вместе со своим браслетом. Это была кульминация

всей церемонии. Теперь я был всесторонне обручён.

Я поблагодарил нашего представителя закона, и отошел в сторону,

чувствуя себя укрощенным, словно конь, на которого впервые надели на

шею хомут.

- Веселая церемония подошла к концу, - объявила Кристина, -

наденьте свои халаты и садитесь за стол, чтобы отметить только что

состоявшееся обручение.

Мы послушно надели свои халаты и сели за стол.

- Я хочу отметить в этом тосте неповторимую обстановку

происходящего, правильное понимание неординарных моментов, и

родственность наших душ, - продолжала Кристина. - Особенно хочется

отметить нашего обрученного мужа, – тебя, Эда.

- Обреченного, - поправил я.

- Тебя, Эда, - повторив, улыбнулась Кристина, - с тем великим

достоинством, с которым ты держался.

- Да, уж, - добавил я, поправляя свой хомут.

- Тем более я рада это слышать, - продолжала Кристина свой тост, -

потому что мне была оказана вами большая честь, и то, что очень

трогательно проходило именно моё участие в состоявшейся церемонии

обручения. Я надеюсь, что моя лёгкая рука, которая принимала в этом

непосредственное участие, принесёт вам счастье и верность. За вас.

- Было весело – отметил я, - и мне очень жаль, что такой

замечательный тост я больше никогда не услышу. За вас.

Мы выпили, повторили циклы пропарки с бассейном, потом собрались,

оделись и вышли на улицу.

Я понемногу приходил в себя.

Поцеловав друг друга на прощание, мы расстались, и я пошёл домой, с

грустью думая о Беруте, – «тебе, наверно грустно, потому что было

весело мне». Я остро ощущал, что соскучился по ней. Очень хотелось

позвонить, но я не мог себе позволить этого.

Позади событий последних дней осталось множество неясных,

интригующих и обнадеживающих впечатлений, осмыслить которые можно

было бы, разве что, развернувшись лицом к ним. Но сказочными

казались произошедшие события, как будто это всё случилось не со мной.

Берута заполняла всё моё сознание, которое теперь было обращено только

к ней.

Я стал рабом своих же чувств – того, что выросло во мне. Может быть,

чтобы трезвее мыслить, следует избавиться от них. Перестать верить в

реалии того, что создал для себя я сам, и отдохнуть от ложных

впечатлений?

Так нет же, я тащу их за собой – свой груз обманутых в себе надежд.

Скажи себе «было приятно целовать её», и всё. И ни каких «ах, как

она мила, очаровательна, прекрасна ...» – наросший снежный ком, всё

то, что окончательно скрывает от меня мои же подлинные впечатления,

спрятанные глубоко под ним. Да и вообще, понравился ли я Беруте, хотя

бы на малую долю того, что возомнил себе, (ха-ха)?

Я шёл домой, но казалось, я шёл не по тем же улицам, по которым шли

прохожие, находясь вне дома в этот день, а по сладостным, печальным и

скользким улицам моего прошлого.

Я шёл вперед, к той жизни, в которой мы живём, разбрасывая по пути

суть не до конца распознанных мгновений, а надо бы пройтись в обратном

направлении, чтобы вернуться к тем глубинам, где лежит то, что

незнакомо нам, повернуто спиной и спрятано от нас. Где то, что есть, в

действительности существует, где тайна, которую можно распознать

только в движении назад, собирая разбросанное на пути вперед.

Сознавая, что многое не ясно для меня на пройденном пути, теперь я

шёл вперед – к потерянному раю, вперед, но по пути назад.

 

(Продолжение будет) Эд Гемадзе