Просто так ничего не бывает. Все имеет причину и следствие, также все имеет свои завязку, кульминацию, развязку и даже продолжение. Только это жизненное действие, особенно если оно происходит лично с тобой, очень трудно разглядеть сразу, оно осознается только с течением времени.

 

Люблю, когда идет дождь. Вода с крыши водопадом стекает по трубе, расположенной рядом с моим окном. Из окна видно как вода бурлит, слышен её шум и грохот падения об асфальт. Она образует внизу целое дождевое озеро. Я знаю, что как только дождь кончится, это озеро уйдет куда-то по стокам. Мне хорошо потому, что вода льется за окном, а я сижу в теплом и сухом доме и к тому же я уверена, что дождь когда-то прекратится. Он просто должен это сделать. Можно заварить травяной чай и пить его вместе с малиновым вареньем, а главное совсем не мучится тем, что надо что-то делать, куда-то идти и с кем-то встречаться. Куда можно идти в ливень?

 

Дождь смывает такие застоявшиеся переживания в душе, о которых даже ты вроде бы и забыл, а они все еще есть в тебе и мучают. Перед дождем было душно, выла сирена: в городе проверяли сигнализацию. Она гудела долго и противно, действуя на что-то очень чувствительное в мозгу. Зашла в аптеку, чтобы не слушать этот звук. Две немолодые аптекарши обсуждали происходящее. Видно вой сигнализации им тоже напомнил что-то.

-Вы помните 70-е? Вот так же проверяли постоянно сигнализацию. А теперь у нас и бомбоубежищ нет, завалили. Заняли под склады.

-Что вы! Какие бомбоубежища? Не смешите людей! Разве они помогут спасти людей от ядерной войны!

-Да, конечно, какие бомбоубежища от ядерной войны? Глупость одна. Да и о чем мы говорим? Об угрозе какой войны? О войне, которая может начаться из-за конфликта с Украиной? Отношения с Украиной такие древние, что постоянно всем что-то кажется, кажется, что будто история повторяется. Так вот, войн с Украиной не было, а были другие войны, например, время холодной войны.

 

Это были годы моей серой и совершенно неинтересной юности. Я бы их и не вспоминала, если бы не сигнализация, воющая сейчас в городе.

 

В детстве я не умела разговаривать. Скажите, что в детстве все плохо разговаривают, но я мучилась этим, потому что мне запрещали говорить. Бабушка знала, что дети могут рассказывать посторонним о том, о чем говорят взрослые в их семье. Дети могут неумышленно своими глупыми разговорами выдать своих близких НКВД. Близких могут посадить, даже расстрелять, а дети останутся без родителей. «Меньше знаешь, крепче спишь», - говорила она. Я спала долгим сном неведения, который продолжался до 90-х годов. Сон этот не был счастливым, потому что счастье – это духовное явление, которое может существовать только в обществе, где об этом счастье можно рассказать. В молчащем одиночестве счастья не бывает. Мне было страшно здороваться с людьми, страшно спросить о чем-нибудь в магазине, страшно отвечать на уроке, тем более страшно разговаривать с понравившимся мальчиком. Все было страшно, любое общение.

 

Когда я осознала, что мной овладел тяжелый недуг немоты, то я стала искать способы борьбы с ним. Тогда не было интернета с его поисковиком, куда можно было просто ввести свой вопрос и получить готовый ответ. Я читала книги и искала в них ответ на свою проблему. Однажды мне попалась книга Владимира Леви о том, как бороться со своими страхами и неудачами, где предлагалось сначала выявить свою проблему, написав её в левой стороне листа, а потом найти пути её устранения. Я взяла чистый лист, поделила его на две части и написала, что боюсь всего, а особенно разговаривать с незнакомыми людьми. Я боюсь, что они могут обо мне что-то подумать. Напротив этой записи нужно было написать свои упражнения для борьбы с этой проблемой. Упражнения я написала конкретные: сходить в магазин, поднять руку и ответить на уроке, подойти к мальчику на перемене, который сидел сзади меня и мешал на уроках, и сказать, что если он хоть раз еще посмотрит в мою сторону, то я пожалуюсь учительнице. Нет, лучше треснуть его портфелем по голове.

 

Сашка аж обалдел, когда я ему показала кулак и сказала, что он – полный дурак и не знает, как я его сейчас ударю. Он притих на некоторое время, но потом принялся с гораздо большей энергией. т.к. решил, что он мне все-таки нравится. Когда учительница спросила, кто уже решил задачу, я смело подняла руку и сказала, что Мазур мне мешает заниматься, т.к. тычет в мою спину ручкой. Учительница только переспросила:

-Кто тычет? Мазур? Мазур, давай дневник! Я запишу замечание. Не работаешь на уроке.

Сашка прижал тело к парте, потом повернулся через некоторое время и сказал:

- Теперь меня отец бить будет. Ябеда!

 

Он отомстил мне не сразу. Он привел в класс второгодника Витьку, когда мы мыли однажды вечером пол после уроков. Витька – длинный верзила, уселся посреди класса верхом на парту и произнес:

-Ты мне нравишься! Хорошо пол моешь!

Что в этом было хорошего, я не знала. Вода в ведре была грязная, холодная, и огромная тряпка впитывала её всю без остатка, когда тряпку нужно было полоскать в ведре. Я не умела мыть пол. По крайней мере, так считала. Горячей воды в школе не было, швабра мало чем помогала в этом случае, а менять воду было некогда – нужно было торопиться домой.

 

Теперь Витька ждал меня после уроков и провожал домой. Он не отпускал меня около дома и делал нескромные предложения. Я поняла, что глубоко несчастна и что мне надо было вести себя скромнее. Чтобы избавиться от навязчивого преследователя я ходила в школу, расположенную в соседнем дворе, через несколько кварталов, подходя к ней с совершенно другой стороны, откуда меня никто не ждал. Как-то это все со временем утряслось, но страх общения теперь жил во мне постоянно.

 

Летом я опять взяла книгу Леви и чистый лист бумаги. Чего я боюсь? – написала я на листе слева. Я боюсь обратиться к постороннему человеку- написала справа. Где найти такого постороннего человека? Его можно найти, если пойти в магазин. В продуктовый магазин мне не надо было идти, мама сказала, что она сама зайдет, но я придумала, что мне сделать для этого. Я решила, что мне нужно купить бигуди, чтобы научиться делать пышную прическу. В школу с такой прической ходить было нельзя, меня бы отправили из школы, как мою подругу, когда та выкрасила волосы хной, но было лето и я решила попробовать. Я оделась, посмотрела на себя в зеркало и вышла из дома. По дороге до магазина все было нормально: безлюдная улица в жаркий полдень не торопилась готовить мне сюрпризы. Продавщица даже не взглянула на меня, только переспросила, сколько мне штук надо. Я ответила. Страх глодал меня изнутри, шептал, что продавщица сейчас обратит внимание на мой возраст и спросит: «Девочка, как тебе не стыдно завивать волосы? Ты же пионерка! Разве вас этому в школе учат?». Я в уме придумала свой ответ, что эти бигуди нужны не мне, а моей маме, которая очень занята и просила меня их купить. Но продавщица мне ничего не сказала и протянула сверток с товаром. Прекрасно, вздохнула я с облегчением и понеслась обратно домой. Я сделала это! Я пересилила себя! Но не тут-то было. Немного отойдя от магазина я заметила, что за мной идет мужчина. Когда я ускоряла шаги, он тоже ускорял. Когда я замедляла, он тоже замедлял. Он идет за мной! Чего ему от меня надо? Он наверно видел, как я покупала бигуди и хочет пристыдить меня. Это был маньяк эксбиционист. Он шел рядом со мной и шептал мне, про то, сколько сантиметров его член и как он может глубоко войти в меня. Ужас! Я оглянулась вокруг: улица была по-прежнему безлюдна. Что мне делать?

 

Я обернулась к нему и увидела еще более ужасное: он расстегнул брюки и показывал мне свои сантиметры.

- А-А-А! Мама! – закричала я и бросилась бегом к дому. На удивление маньяк не преследовал меня, наверное, от восторга, что напугал меня.

 

Дома был отец, я побоялась рассказать ему о случившемся. Ушла в свою комнату. Сердце мое стучало бешено и громко. «Только бы отец не заметил, что со мной»

- Что с тобой? Ты откуда бежала?

-Все нормально, - ответила я. А сама потом плакала, уткнувшись в подушку. Эх, где ты, профессор Леви, со своей методикой!

 

(Для сравнения, когда подобный маньяк поджидал девочек около школы во времена детства моей дочери, то те, не то что родителям, а сразу пошли жаловаться к директору. Раз школа – значит, директор должен справиться с ним. Они нашли слова, чтобы объяснить ситуацию).

 

Вы спросите, что же было потом со мной? Этот случай еще больше отбросил меня в моих потугах общения. Потом я всю свою жизнь потратила на то, чтобы научиться разговаривать с незнакомыми людьми. Но раньше я научилась читать мысли людей, с которыми общалась. Я поняла, что эти мысли меня перебивали, смущали и даже иногда ужасали. Я научилась начинать говорить первой – сбивать чужие мысли. Учила тексты наизусть и отвечала на уроках. Даже в школу пошла работать только потому, что больше всего боялась говорить перед аудиторией. Все-таки психолог Леви помог! Только детства своего молчащего жалко немного, особенно, когда идет дождь. И даже если его запивать травяным чаем с малиновым вареньем…