Назвать этот дом своим невозможно. Даже если ты выросла в одной из его квартир. Даже если тебе здесь меняли подгузники. Даже если в этом коридоре ты получала подзатыльники за позднее возвращение домой, и целовалась на лестничной клетке, рядом с квартирой.

Именно здесь с тобой произошло все это, но уже десять лет своим домом ты называешь совсем другое место, а это - ну что это - оно осталось в воспоминаниях. Но ты, попадая в него, помимо своей воли считаешь своим домом, точкой, которая тебе дала определение в жизни.

Ты помнишь надписи на стенах, и спички, которые прилипали к потолку, ты тоже так умела. Кошку, которая боялась подходить ближе, чем на десять метров к скамейке возле входа, потому что чревато. К ее хвосту могли привязать пустую консервную банку и отпустить бегать по двору. Тебе стыдно, но ты это делала. Потом, ты будеш лечить эту же кошку, пока тетя Оля не заберет у тебя бинты и зеленку и не выпустит страдалицу на волю.

Соседний гастроном, неумолкающий от гомона очереди, которая и внутри и снаружи. Кто-то ругается за место в ней, кто-то мечтательно философствует - что было бы, если бы. И ты тоже неоднократно ругалась, пристраиваясь к сердобольной соседке, уверяла остальных, что только на минутку по важному делу отходила, а что они тебя не заметили, так очки пора, возраст.

« Что, дают?» Вопрос скорее риторический, все равно стоять, возможно даже с записью, что бы завтра не начинать снова с крайнего. И завтрашние первые, те которые не успели сегодня, вероятнее всего останутся ночевать под гастрономом, чтобы соблюсти порядок. С утра окажется: то за чем стояли вчера, закончилось, но очередь не сильно расстроится, потому что привезли еще что-то не менее дефицитное, а может и более. В этих очередях проходило наше детство. Сначала у ноги матери, наблюдая, как она общается с соседками. После сами, по очереди в очередь, остальные в прятки, кто «стратил» тот и стоит.

Здесь присутствовала детская баскетбольная площадка, такой не могли похвастаться многие дворы. В баскетбол на ней, конечно же, никто не играл, из-за того что забыли повесить корзины для мяча. А вот футбол был возможен. Даже если вместо ворот банки - это не уменьшало азарта. И до сих пор не пойму, зачем добрый сосед дядя Толя каждую зиму вынимал шланг со своего первого этажа и заливал нам каток? Ведь именно он, добрый дядя Толя, нас со льда потом и гонял, сначала потому, что не наморозило, после потому, что сильно шумим.

Крыша - это отдельное удовольствие. Уже попасть туда было чем-то из ряда вон, но если попадал, первое что нужно делать, это ломать замок, пока в ЖЕКе купят и поставят новый, крыша в твоем распоряжении.

Лет через пять ты становишься героем надписей на стенах, причем большинство из них сама и рисуешь А+Н= Л. Важен порядок сначала А, потому что именно он Л, а Н вроде бы и не при чем. Но все соседи в курсе, кто такие А и Н и почему у них Л. Вечером после разговора матери с очередной соседкой ты звонишь в дверь этому А и протягиваешь мокрую тряпку. И вы вместе идете вытирать эти художества, возмущаясь.

« Кто же эта зараза?» А сердце, когда рука об руку мизинцами, уже не выдерживает в груди. А надписей ровно в два раза больше, чем ты писала и тогда оно, твое сердце, вздыхает от радости и ты готова хоть весь подъезд выдраить, но что бы с ним, рядом.

Еще лет через пять, именно по этим ступенькам, ты шла на свой выпускной. И первая ночь вне дома, и взрослая жизнь на пороге.

Все это видели стены, они свидетельствуют, что все это было. Но ты переехала в свою взрослую жизнь, а они остались. И только иногда, приходя в гости, ты говоришь с ними, и как ни странно, они отвечают. Потому что для них я осталась все той же Н.

Заглядывая сюда из года в год, ты замечаешь изменения, мимо которых ты пролетаешь в будни, а здесь есть возможность посмотреть на мир через стеклышко от разбитой бутылки. Ты в очередной раз подносишь стекло к глазам и понимаешь, что мир как был, так и остался розовым. Ты вспоминаешь, что солнце не желтое, а золотое, что листья не зеленые, а изумрудные, и что эти краски еще живут в тебе.

Ради этого стоит жить, не для кого-то, и не ради определенной цели, а просто потому, что мир прекрасен!