Первые солнечные лучи пробились сквозь узкую щель в шторах и коснулись лица старика. Его веки вздрогнули и он поспешно заслонил глаза худой, испещренной морщинами, ладонью. До его слуха донеслось радостное пение птиц и он приподнялся на локте. Его взгляд упал на часы. Семь утра. Начало еще одно бесполезного и пустого дня, как две капли, похожего на все предыдущие.

Старик встал с кровати и раздвинул шторы. В один миг вся комната наполнилась солнечным светом, но он его не радовал. Он покинул свою убогую комнатушку и отправился на кухню готовить завтрак. Налил в чайник воды и поставил его на плиту. И вытащив из холодильника кусочек колбасы сделал бутерброд. Потом достал с полки посеревшую от времени кружку, и бросил в нее щепотку дешевого черного чая. Он всегда завтракал один, ему не с кем было делить трапезу. Ни семьи, ни друзей у него не было, старик был одинок.

Мог ли он двадцать лет назад подумать, что его жизнь станет такой? Всего каких- то два десятка лет назад… Как беспощадно летит время! Как много осталось позади, и как мало он все же сделал за эти годы. Старик подошел к умывальнику и отрыв кран, и умыл лицо. Провел влажной рукой по взъерошенным за ночь седым волосам, и с грустью посмотрел на свое отражение. Тонкие, потрескавшиеся губы и выцветшие радужки глаз, кожа лица нездорового желтоватого оттенка была вспахана глубокими морщинами. Он подумал о том, что у него на днях будет день рождения и ему исполниться семьдесят.

С кухни раздался протяжный свист – это закипел чайник. Старик залил кипятком заварку и сел завтракать.

Прибравшись, он переоделся в серый, заношенный костюм и отправился на прогулку. Ему было тягостно находиться одному в доме. На улице, среди людей, он надеялся встретить своих старых знакомых, или завести знакомство со случайным собеседником. Он подошел к киоску и купил газету. Попытался заговорить с киоскершей, пожилой дамой с тяжелым пучком каштановых волос, но она лишь отмахнулась от него и попросила не задерживать очередь.

« Какая очередь? – мысленно возмутился старик – Здесь же кроме меня никого нет….»

Сунув газету подмышку и опираясь на тросточку, он побрел в парк. Там, облюбовав скамеечку, укрытую от солнца раскидистыми ветками, он сел читать. Очки снова начали подводить его, буквы расплывались, и он не мог сразу прочитать слово. От чтения его отвлекла молодая парочка, севшая на скамеечку напротив. Девушка была маленькой худышкой, с веснушками на лице и рыжими косичками. Парень высокий, крепкий, с длинными волосами, и татуировкой от плеча до самого локтя. Они были поглощены друг другом и не замечали ничего вокруг, в их взглядах читалась любовь и нежность. Старик вздохнул и вспомнил свою молодость.

Любовь… Он никогда не впускал ее в свое сердце. Он не желал ни к кому привязываться и сам не любил, когда нарушали границы его личного пространства. Он держал своих девушек на расстоянии. Даже женился ни от большого чувства, а от того, что ему было так удобно. Молодая жена не лезла в его дела, не задавала глупых вопросов. Каждый из них жил своей жизнью, но такая жизнь продлилась не долго. Через два года он овдовел, и больше о женитьбе никогда не думал.

Старик снял очки и протерев их носовым платком, убрал в очечник. Была в его жизни только одна девушка, которой были безразличны правила, придуманные им для противоположенного пола. Ее звали Мария и она играла по своим законам. Девушка приехала к ним в город на стажировку. Их знакомство было случайным… Она всегда была рядом, не обращая внимание на его равнодушие и плохое настроение. Шутила и улыбалась. Он не мог объяснить почему, но когда она была рядом, на душе у него становилось теплее. Мария не жеманилась и даже не думала скрывать от него, что любит его. Он благосклонно принимал ее признания, но отвечать на чувства не спешил. Импульсивность Марии пугала его, она была похожа на ураган, который мог снести все на своем пути. Она угрожала его спокойствию, нарушала его письмами и звонками. Он обещал себе, что сделает все, что бы она исчезла из его жизни, но проходило несколько дней без нее и он понимал, что скучает без нее. После смерти жены она была рядом с ним и отношения перешли из дружеских в любовные. Они встречались чуть больше двух месяцев, а потом Мария покинула город. Он вспомнил ту затаенную надежду во взгляде, с которой она смотрела на него, когда они прощались на вокзале. Она так хотела, что бы он удержал ее, попросил остаться. Но он счел, что должен уважать ее выбор и позволил ей уехать. С тех пор прошло сорок лет…

Поначалу она писала ему длинные и трогательные письма, на которые он забывал отвечать. Иногда она звонила ему, спрашивала как дела. Ему было некогда ей звонить. Вскоре письма Марии стали приходить все реже, а потом она и вовсе перестала писать. Он не скучал по ней. Вспоминал лишь, когда открывал почтовый ящик и видел его пустым, думал о ней, когда шел дождь, потому что впервые они целовались под сильным ливнем… Иногда ему хотелось найти ее, но он тут же прогонял от себя эту мысль. Ну найдет он ее, и что скажет? То, что он любит ее? Ведь именно эти слова она всегда хотела от него услышать, а он не мог ей их сказать. Он только сейчас понял, как сильно любил Марию, и как ему ее не хватало все эти годы.

Старик поднялся со скамейки, и направился к магазину. Купил кефир и свежую булку. В последние годы он страдал отсутствием аппетита, да и много ли ему было надо, что бы поддержать дух в своем худом, измученным жизнью, теле? Эх, много ли ему еще осталось…?

Будучи молодым, он всегда легко относился к жизни. Он не понимал сентиментальных людей, тех, кто о чем-то сожалел. Его раздражали бесполезные действия. Он свято верил в то, что теряя одно, дается, что-то другое. Поэтому он легко расставался с людьми, и сходился с новыми. Наверное поэтому сейчас у него совсем не осталось друзей. Все растерял… Тех, что были верны ему он предал, а тех, к кому тянулся он на поверку сами оказались предателями. Не умел он ценить то, что имел, а когда научился, было уже слишком поздно…

Старик поднялся к себе в квартиру и прошел на кухню. Поставил кефир в холодильник и положил булку в хлебницу. Он подумал, что телефон Марии записан у него в телефонной книжке, и он может попытаться ей позвонить. Старик вытащил из шкафа потрепанную синюю книжечку и стал перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Быть может, она уже там не живет, может быть, ее уже нет в живых, но попытаться стоит. Он трясущимися руками снял телефонную трубку и стал набирать номер.

- Слушаю вас, - донесся до него приятный мужской голос.

- Я могу поговорить с эээ… - он забыл ее отчество, и не мог вспомнить ее фамилию, - с Марией?

- А мамы нет, - ответил мужчина, - Она уехала. А кто ее спрашивает?

- Это Егор Иванович Стрельников, - накручивая на палец провод, и волнуясь, представился старик.

В трубке повисла долгая пауза.

- Мама рассказывала мне о вас, - наконец сказал мужчина.

- Как она? – облизывая пересохшие губы, спросил старик.

- У нее все замечательно. Она работает, много пишет. Вот сейчас отправилась с подругой в путешествие.

- А когда она вернется? – спросил старик.

- Недели через две, не раньше. Я передам ей, что вы звонили, уверен, ей это будет приятно.

- Спасибо, - поблагодарил старик и прижал трубку к груди. Две недели! Четырнадцать дней и он услышит ее голос! У нее есть сын, уже совсем взрослый... А ведь это мог быть и его ребенок тоже. Подумав об этом, старик горестно вздохнул. Жизнь наказала его за то, что он ставил карьеру выше семьи, что дела были для него важнее близких. Никто и никогда в жизни не назовет его отцом.

Посмотрев телевизор и, скромно поужинав, старик отправился играть к соседу в домино. Впереди ждала холодная и долгая ночь, а после, такое же бесцветное утро, как и сегодня.

 

Старик сидел в парке и кормил голубей хлебом. Сегодня ему было особенно грустно. Очень хотелось с кем-то поговорить, поделиться своими мыслями и чувствами, но рядом никого не было. Раньше, в молодости, он не умел делиться с людьми самым сокровенным. Он считал, что если допустит кого-то до своего внутреннего мира, то тут же станет слабым и уязвимым. К тому же, он не видел необходимости открывать свою душу, его планы -это были только его планы. А сейчас бы и рад поделиться, да не с кем и слова добрые сказать не кому, и нежностью, что копилась все эти годы в сердце, одарить некого. Он может рассказать все это деревьям, облакам, птицам. И они выслушают его, но им это не надо. Они не смогут разделить с ним ни его радости, ни его грусти, потому что у них свои заботы…

Старик закрыл лицо руками, и заплакал горько и безутешно, как ребенок…

 

…Его никто не поздравил с Днем рождения. Впрочем, он и не ждал поздравлений. Просто в глубине души хотелось, что бы кто-то вспомнил о его жалком существовании, подумал о нем. После завтрака, он как всегда, отправился на прогулку, зашел в магазин и купил торт. Пусть у него будет праздник! Наедине с самим собой! К тому же до возвращения Марии из поездки осталось всего десять дней. Он не должен падать духом! Довольный собой, он вернулся домой и убрал покупку в холодильник. В дверь позвонили. Это зашел сосед, поздравил его с днем рождения и подарил носки и полотенце. Они пропустили по стопочке водки и разошлись, но настроение у старика значительно улучшилось и на бледных щеках проступил румянец. Он поставил чайник и собрался попить чаю, когда дверь снова позвонили. Решив, что это сосед что-то забыл, он не стал спрашивать кто, а просто распахнул дверь и замер на месте. Перед ним стояла миниатюрная женщина в строгом, деловом костюме. Седые волосы были гладко зачесаны и убраны в пучок. Она подняла на него глаза, темные, как две вишни, и к горлу старика подкатился ком.

- Мария…. – прошептал он, и в его памяти яркой вспышкой пронеслись воспоминания тех лет. Вот она черноволосая и знойная, танцует фламенко. Вот они катаются на лодке, и она говорит, что любит его таким, какой он есть. И вот они стоят под проливным дождем и, он впервые целует ее…

- Здравствуй, - улыбнулась Мария, - Сколько же лет прошло. С тех пор как мы не виделись?

- Сорок, прошло сорок лет…..

- А вот и врешь. Прошла вечность.

- Я так рад тебя видеть. Я звонил тебе, Мария…

- Сын сказал мне, - губы Марии тронула улыбка.

- Проходи, - суетливо приглашая гостью войти, сказал старик, - Сейчас я тебя чаем напою, у меня и торт есть….

- С днем рождения тебя, - обнимая его и целуя в морщинистую щеку, поздравила Мария, - Это тебе скромный подарок от меня.

- Ты помнишь….- принимая из ее рук маленький томик стихов, прошептал старик и на его глаза невольно навернулись слезы.

- Я все помню. Все, до мелочей. Каждый день нашей жизни, каждое слово оброненное тобой, каждый взгляд, брошенный в мою сторону.

- Я храню твои письма, - неожиданно признался старик, - Когда мне одиноко, я перечитываю, и мне кажется, что ты становишься ближе. Как ты живешь теперь, Мария7

- Хорошо живу, - улыбнулась женщина и села на краешек стула, - У меня двое очаровательных детей. Я уже бабушка. Несколько лет назад я овдовела. А как ты?

- Как видишь, жив, - старик улыбнулся, ему совсем не хотелось жаловаться на жизнь, и уж тем более говорить об одиночестве, - Я на пенсии, у меня много свободно времени, хожу гулять читаю, вообщем все, как у всех порядочных пенсионеров.

- Зачем ты позвонил мне, Егор? - спросила Мария, и внимательно посмотрела на него.

- Я соскучился по тебе, моя жизнь стала пуста после твоего отъезда.

- И что бы понять это, тебе потребовалось сорок лет?! – с голосе Марии послышалась боль.

- К сожалению, да, - не в силах поднять на нее глаз, ответил старик.

- Все эти годы я ждала твоего звонка, ждала, что ты напишешь, - медленно проговорила Мария. – Не было дня, который не был бы наполнен ожиданием. Я с замиранием сердца открывала почтовый ящик, надеясь обнаружить там письмо от тебя. Но писем не было. Ты молчал. А годы шли и шли, и вот, наконец, я смирилась. Приняла то, что для меня нет места в твоей жизни. Я престала плакать и надеяться на чудо… Я рассказала правду нашему сыну. Сказала ему, что его отец ты. Тогда, прощаясь на вокзале, я хотела сказать тебе, что беременна, но видя с какой легкостью ты меня отпускаешь, не смогла этого сделать. Я понимала, что не нужна тебе и не хотела привязывать тебя к себе ребенком. Я назвала мальчика Егором, как тебя. Он с каждым годом все больше похож на тебя становится. Те же черты, та же манера говорить, а ведь он никогда тебя не видел.

- У меня есть сын….- опускаясь на стул, прошептала старик и закрыл руками лицо, - Прости, прости меня….

- Он не держит на тебя зла, - сказала Мария и коснулась рукой его плеча, - Он знает, как сильно я любила тебя.

- Господи, благодарю тебя, – поднимая к потолку заплаканные глаза, сказал старик, и в его взгляде было столько нежности и умиления, что сердце Марии сжалось.

-Если честно, я уже не думала, что мы когда-нибудь встретимся, - сказала Мария, - Я пообещала себе, что больше не сделаю ни единого шага к тебе на встречу, пока ты сам не решишь отыскать меня. И вот ты позвонил…

- Тогда, на вокзале, у меня не хватило мужества сказать тебе, что я… я люблю тебя, Мария.

Старик сжал руку женщины и поднес к губам. По щекам Марии потекли слезы.

- Этих слов стоило ждать и сто лет… - тихо сказала Мария, и они обнялись.

 

Утро следующего дня не было бесцветным. Оно обрело не только краски, но и формы. Старик и Мария вместе позавтракали, а потом отправились на прогулку. Им о столько нужно было поговорить! Они шли, держась за руки и, прохожие с умилением и тайной завистью смотрели на них. Они не сводили друг с друга влюбленных глаз, и года разлуки медленно таяли. Они не знали, сколько им отпущено, но одно знали точно: теперь только смерть сможет их разлучить.