Идиотский «юмор» М. Жванецкого.

В каком-то 80-ом году… Возможно, в 1987-ом… Точно не помню…

Я выписывал «Известия»… На «Литературную газету» у нас, в Киеве, не подписывали «простых граждан»… Иногда покупал литературку…

В одном из номеров того времени прочитал статью М. Жванецкого…

Что сказать… Принимал его тогда, да и сейчас, как трепача, одесского хохмача – не за серьезного писателя.

*

Я много лет занимался литературной учебой и литературным творчеством. Как мне кажется, выработал собственный стиль. Знаю по себе, как трудно, с каким упорством приходится трудиться, ради творческого литературного откровения. Я трудился по образовательной специальности. Случались многие, долгие периоды безработицы. В сплошь коррумпированном, крайне националистическом Киеве невозможно устроиться по специальности без протекции. Да еще Еврею!

Поэтому в периоды безработицы я не тунеядствовал: творчески трудился. Вынужден трудиться страховым агентом, подкармливался в фотоателье приемом заказов на дому… Что говорить…

Жил очень скромно… Да, еще вынужден помогать пожилым, нездоровым родителям…

Нигде меня не публиковали… В 1976 и 1978 годах выслал Союзу писателей СССР и ВААП двумя порциями свои произведения в машинописи. Ответа не получил. Рукописные произведения не вернули.

Да, должен упомянуть этот момент. В 1979 году в Москве проходила книжная ярмарка. Я поехал.

Вдохновила…

Зашел в СП СССР. Принял меня, верно, заведующий отдела работы с авторами. Забыл его великокняжеское имя. Разговаривал со мной чрезвычайно уважительно. Меня даже удивило: цитировал нечто, мною написанное, а я не помнил, из какого произведения.

Одно он мне посоветовал: «Ожидайте!» Не уточнил: сколько ожидать, да и чего?

Решил я тогда: уехать из страны. Подал документы. Меня вскоре уволили с работы. Это из Госстраха! По суду восстановили. Но работать спокойно уже не позволили.

Тот год оказался олимпийским. Конечно, запланировали в Москве провести все основные соревнования. А в Киеве проведут футбольное первенство. Ожидали наплыва интуристов.

Олимпиаду открывали 19 июня 1980 года. Но меня арестовали уже 15 июня… Обозвали «со» (верно, расшифровка: социально опасным). Продержали в заключении 53 дня.

А в «отказе»: существовал тогда такой юридический термин – продержали более десяти лет.

*

Возвращаюсь к М. Жванецкому…

Прочитал статью этого «писателя» и «артиста-юмориста» на странице центрального творческого органа…

Не помню причину: что побудило ему написать?

Придется долго искать: верно, сохранилась у меня копия того письма.

Помню точно: не назвал его писателем. Объяснил причину.

Ответа не получил.

Относительно недавно прочитал о М. Жванецком - он в обиде произнес в беседе с другом: «Не признают меня писателем». Возможно, это косвенно явилось обидой на мое письмо. Могли и другие ему об этом сказать…

Но М. Жванецкий заносился… Считал себя чуть ли не «цобе!»

К Господу Б-гу по-приятельски относился: положил в Святой Стене Плача записку: «оставил свой номер телефона, чтобы Господь позвонил в случае чего».

Верно, это из его «шуточного репертуара». Не знаю… Я так понял поступок его этот нелепый… Себя в шутку или серьезно вознес на уровень…

*

И об этом следует сказать…

В Русском народе разных периодов возникали, проявлялись таланты, даже гении! Но в массе своей Русские народ малокультурный, грубый, высокомерный, заносчивый… Чувство юмора, в основном, развито слабо, часто проявляется в виде позы, кривляния, звучат элементы вульгарные…

Многие кривляния-дурачества М. Жванецкого в своей основе: одесская манера и российская хохмаческая абсурдистика. Упрощенно веселит. Вместо умственных находок, мыслительства – плоскоступное «ха-ха-ха»…