Таня на цыпочках подошла к комнате младшей дочери,прислушалась и уже хотела отойти, но дверь приоткрылась, и улыбающаяся девочка, босая, в короткой ночной рубашке, бросилась ей на шею. -Даша, в чём дело? Ты знаешь, сколько времени? Спать пора! - Но ты же не спишь! -Я взрослая. -Поэтому тебе всё можно? Это несправедливо! Вот я вырасту, и... и... -Ну, и что «и»? Что ты тогда сделаешь? -Я еще не придумала,- запрыгав на одной ножке, сказала Даша. -Иди в кровать и придумывай, может тогда заснёшь побыстрее. -Нет, не засну! У меня ни в одном глазу. -Чего у тебя ни в одном глазу? -Мама, ты что, не понимаешь?! Сна у меня ни в одном глазу! -А ты их крепко-крепко зажмурь, он и придёт. -Нет, не придёт, я знаю. Он, сон то есть, ходит вокруг меня по комнате, во все углы заглядывает, а меня не трогает, знает – это бесполезно, потому что я «неспящая» красавица. -Красавица моя «неспящая», а ты считай... -Верблюдов? -Или ослов, или крокодилов, какая разница. -Так я их всех уже пересчитала.Я их складывала, умножала, делила...никакого толку. У меня от них уже в глазах рябит. Мамочка, так же и зрение испортить можно, а ты мне всегда говоришь, что его беречь надо. -Дашунь, так я тебе не разрешаю читать лёжа, а верблюдов считать можно – ничего с твоими глазами не случится. -Мама, давай не будем рисковать. Подумай, может есть какой-нибудь другой способ меня усыпить?! Но я не тороплюсь, всё равно завтра воскресенье – день веселья. -Вот всё воскресенье и проспишь, - стараясь не рассмеяться, заметила Таня. -Мамочка, ты у меня такая добрая, такая красивая, ты такие интересные книжки пишешь. Правда, я там ничего не понимаю, но взрослым нравится. Неужели ты не можешь уложить спать маленькую девочку, которая так устала, что просто с ног валится? - рухнула на пол Даша. -Вставай, притвора! Иди в кровать, я тебе книжку почитаю. -Мамусенька, ты знаешь, в каком классе твоя дочка учится? -Странный вопрос! Кажется, в четвёртом «а», - улыбнулась Таня. -Что-то ты неуверенно отвечаешь. Надо тебя почаще в школу на родительские собрания посылать. Вот папа рассказал бы всё подробненько: как учительницу зовут, кто её муж и сколько у неё детей, какую она зарплату получает и как она эту школу вместе со всеми нами ненавидит. -Дарья, что ты говоришь?! С чего это ты всё взяла? -Мамочка, я хорошо слышу. -Подслушиваешь? -Ну, иногда! -Плохо! Очень я тобой недовольна! -Не переживай мама! Я исправлюсь! Только попозже. -Даша, пойдём читать - предложила Таня. -Мама, ты же сама сказала, что я в четвёртом классе. В четвёртом! Понимаешь? -Нет, честно говоря, не понимаю. -Я читать давно умею, с пяти лет. Ты же сама меня учила! Книг у меня целый шкаф. Я их все уже сто раз перечитала. Ты мне лучше расскажи что-нибудь. -Хорошо. Иди в комнату. Даша на цыпочках, взмахивая руками, побежала к кровати, прыгнула на неё и накрылась толстым пуховым одеялом, натянув его себе на голову. -Задохнёшься! – воскликнула Таня. В ответ девочка пошевелила голыми ногами и глухим голосом проговорила: -Я ногами дышу, а нос у меня замёрз, я его сначала погрею, а потом высуну. Таня стала собирать валявшиеся на полу вещи, приговаривая при этом нарочито сердитым голосом: -Приучаю тебя к порядку, приучаю, а « воз и ныне там». -Какой еще воз? – с любопытством спросила девочка. -Тележка с твоими вещами, с ненужными. -Мама, у меня в комнате нет ненужных вещей, так что ничего не трогай, ну, пожалуйста, не трогай, не люблю я его, терпеть не могу, я от него болею, - закрыла руками глаза Даша. -Дарья, ты девочка-загадка. Ты о чём? Или о ком? - удивилась Таня. -О порядке! У тебя, наверное, сегодня был тяжёлый день, очень-очень тяжёлый, потому что ты меня совсем не чувствуешь. -То есть как это, не чувствую? -Ты же сама говорила, что мать всегда своего ребенка чувствует и понимает, а ты меня сегодня совсем не чувствуешь. -Чувствую я тебя, дочь. Очень хорошо чувствую, что ты хочешь с мной поссориться. -Нет, мамусенька-роднусенька, зачем мне с тобой ссориться, если я хочу, чтобы ты мне чего-нибудь рассказала?! - тонким голоском пропела Даша. -Хорошо, но у меня есть только 10 минут. -Так мало? Ты не успеешь, - озабоченно проговорила девочка. -Успею. Я выберу какую-нибудь короткую историю или сказку. -Нет, нет, только не это. Никаких сказок. Лучше расскажи мне, как ты меня усыновила. -Даша, я тебя не усыновила, а удочерила. Ты же девочка, дочка. -Ну, хорошо, удочерила. Рассказывай. Не трать драгоценные минутки. -Не хочу, лучше я тебе почитаю. -Обижусь. Надолго, - надула губы Даша. -Сдаюсь.Только это в последний раз! -Пришла я в Дом малютки и там мне показали маленькую девочку, у которой на всём белом свете никого нет, и решила я её забрать себе, - проговорила скороговоркой Таня и замолчала. -И это всё? Так коротко и неинтересно?! А какая я была красивая?! А как ты меня полюбила?! -Ты была похожа на куклу: ручки пухленькие, губки бантиком, глазки голубые – такая хорошенькая, - улыбнулась Таня. -Загляденье просто, - важно добавила Даша. -Вот я на тебя глядела-глядела и загляделась, - укрывая девочку одеялом, сказала Таня и поцеловала дочку в курносый нос,- а теперь спать. -Мама, а ты сейчас меня любишь? -Люблю, люблю... Спи. -А Светка меня не любит, - загрустила Даша, - говорит, что она старшая и поэтому самая главная в семье, а я должна её во всём слушаться. Но ты ведь не знаешь, какая она вредная ! Всё мне назло делает или обманывает: «Дашенька, давай кто быстрее конфеты съест, тот и выиграет». Я тороплюсь, глотаю эти конфеты, а она потом мне свои показывает и дразнится: «Ну и глупая ты, Дашка!». Мама, я тебе по секрету скажу: я один раз даже плакала из-за неё. Но только один раз и то так, чтобы она не видела. Очень мне плохая сестра досталась. Хотя... она мне всегда задачки решает, может это важнее, чем конфеты? Всё-таки есть надежда на то, что Светка тоже меня любит. Как ты думаешь? -Любит тебя Света, конечно, любит, не переживай. -Вот хорошо-то как! Все меня любят! И я всех тоже люблю, - сонным голосом пробормотала девочка. Она положила ладони под щеку и закрыла глаза. Таня смотрела на дочку, свернувшуюся калачиком, и улыбалась, вспоминая тот, теперь уже далёкий, зимний день. Крупный пушистый снег занавеской закрыл от Тани дорогу, и она решила остановить машину на стоянке и дальше ехать на электричке. В вагоне было прохладно и пусто, так же как и за окном, сквозь которое невозможно было ничего рассмотреть из-за спегопада, начавшегося еще вчера, в последний день года. После новогодней ночи город спал, а снег лениво опускался на дома, дороги, машины и, словно завороженный, не мог остановиться, любуясь своей белизной. Таня любила электрички, особенно в часы пик, когда они, переполненные, устало плелись, медленно наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Она садилась обычно в середине вагоне, у прохода, и с любопытством наблюдала за происходящим. Изредка удавалось услышать перебранки сидящих рядом случайных попутчиков, недовольных друг другом, а в общем-то, скорее всего, самими собой. Но чаще она просто изучала лица, выискивая необычные „портретные подробности“ для героев своих книг. В блокноте, который всегда был при ней, она делала краткие записи или неумело рисовала какую-то яркую деталь, не успевшую еще обрести словесную форму. Сегодня, кроме Тани, в вагоне сидела только немолодая женщина, которая дремала, прислонившись к окну. Будто почувствовав на себе пристальный взгляд, она открыла глаза и вопросительно посмотрела на Таню, потом на блокнот: -Мне уже стало казаться, что люди разучились держать карандаш в руках, даже переписываются друг с другом через интернет. А вы с блокнотом! Необычное явление. Вы, случайно, не журналистка? -Нет, я преподаю в университете и немного пишу. -Любовные романы? Или детективы? Это сейчас очень модно! -Детективы – не мой жанр, я пишу рассказы. Просто о жизни. -А я работаю в Доме малютки и могла бы Вам рассказать много необычных историй. Если хотите, мы можем сейчас же и начать. Таня сразу же согласилась, и Валентина, так звали женщину, начала своё повествование, которое заставило их на два часа забыть обо всём на свете. Когда поезд приблизился к конечной остановке, Валентина предложила зайти в Дом малютки посмотреть на детей. Перед двухэтажным кирпичным зданием росла небольшая пушистая ёлка. Она была украшена разноцветными бумажными игрушками, которые раскачивались из стороны в сторону, подчиняясь легкому ветерку. Возле ёлки возвышалась ледяная горка, припорошенная снегом, и стояли рядком плетёные сани. Когда Таня и Валентина открыли входную дверь, они почувствовали, что праздничные запахи переполняют дом. Женщины разделись, согрели руки и прошли в детскую. Комната была небольшая, с высоким потолком, с середины которого свисала большая шестирожковая люстра, рассеивающая в разные стороны яркий свет. Возле одной из кроваток сидела нянечка и готовила бутылочку для кормления. -Это наша младшенькая, Даша, ей всего две недели. Никак к нам не привыкнет – целыми днями плачет. Наверное, скучает, а может на что-то жалуется. Только кто её пожалеет?! У нас их вон сколько,- сказала Валентина, окинув взглядом комнату, - на всех сердца не хватит. Таня склонилась над девочкой, и та открыла свои голубые, ещё мутные, глазки. -А почему она здесь? От неё что, мать отказалась? – почувствовав, как защемило сердце, спросила Таня. -Нет, её мать при родах умерла, почки отказали. -А отец или кто-то ещё из родственников есть? -Никого. Малышка расплакалась, и её курносый нос сморщился и покраснел. - Всё-то ты чувствуешь, всё понимаешь. Плохо тебе, одиноко?! Иди ко мне, маленькая, иди ко мне, - прошептала Таня и взяла ребёнка на руки, - хочешь, я стану твоей мамой? Я буду тебя любить, я буду тебя жалеть... я тебя никогда не оставлю. Ты только не плачь... Отогнав от себя грустные и, вместе с тем, счастливые воспоминания, Таня подошла к кровати дочери, прислушалась к её тихому дыханию и поцеловала девочку в волосы: -Я тебя люблю, доченька. Я тебя так люблю... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
