Сейчас Николай Сергеевич Зуев среди селян Зуевки, Нефтегорского района, Самарской области широко известный, уважаемый, порядочный, почетный, почитаемый человек. Известен Николай Сергеевич и в районных организациях: общественных, ветеранских. Он круглый сирота с детства, сын репрессированных родителей, которого долгие годы селяне называли «Колька-сирота».

 

И он был таковым, рос с десятимесячного возраста без матери, с пяти лет без отца. О чем он так рассказывает:

 

— Моя мама Анисья Степановна Кортунова родом из Зуевки, а выходит замуж за Зуева Сергея Сергеевича в Пятилетку, на поселок Березовый. У отца моего там был родственник, известная личность — Денисов Иван Фёдорович. Он там всю войну работал председателем колхоза, гремел достижениями колхозными на всю округу. А в 1946 году его по сфабрикованному обвинению судили. Разговор такой шел. И он до 1952 года в тюрьме сидел.

 

А историю родителей я не мог помнить, со слов бабушки, отцовой матери я ее знаю. В их семье я первым родился, 27 октября 1936 года. И когда мне сравнялось десять месяцев, мать в колхозе работала: на быках к ферме корма подвозила, зерно в уборочную с поля на ток. Где и случится с ней трагедия. Они под гору зыкнули, рассказывали, может чего испугались, она остановить их хотела. Остановила быков-то, они ее не переехали, но сильно ушибли. От этого она умерла в дороге, когда отец ее повез в Богдановку показывать врачу. Вез он ее на той же подводе.

 

Отец пожил со мной и бабушкой один, а молодой, вся жизнь впереди, решил жениться. Взял в жены Кортунову Просковью (из Зуевки). В 1939 году у них Сашка родился, который и раскопает документы на дальнейшую судьбу отца. Он в Самаре живет, мужик бывалый, грамотный.

 

Жила мачеха с нами, но мало. Отца в армию заберут, потом отечественная война начнется. И тут на зуевский сельсовет письмо пришло. В нем сообщалось «Зуева Сергея Сергеевича на фронте осудили с конфискацией имущества». А за что, никто не знает.

 

Приезжает на подводе председатель сельсовета Зуев Иван Сергеевич. С ним какие-то люди, зачитывают бумагу. Из дома забирают все вещи отца, наши не тронули, но забрали кастрюлю масла топленого, которую долго бабушка набирала. Во дворе корову заналыжили, к телеги привязали, овец четырех погрузили, гнездо гусей и всех курей, сколько было забрали. Уселись сами на подводу и под гору поехали.

 

Мачеха после этого за Минуса (прозвище) вышла замуж. Пожили они у нас какое-то время собрали свои вещи и наш дом покинули.

 

И мы остались теперь проживать вдвоем, с моей любимой бабушкой Полей. Дом огромный, пятистенный. Вернее, две квартиры под одной крышей. С семьей Ивана Фёдоровича мы проживали, но когда его осудили, жена его, тетя Маша в Покровку переехала.

 

А я подрастал, учился в начальных классах березовской школы, не смотря ни на что. Поселок наш красивый, природа вокруг красивая, прудов много, колхозники себе их строили, плотины сами прудили на местных оврагах. Три учительницы я запомнил: Клавдию Михайловну Тренькину (Денисову), из младших классов, Анну Ивановну Щербакову, Анну Филипповну Голик-из пятого класса. Мальчиком я был исполнительным, послушным, трудолюбивым. Зимой учился и на собственном подворье со скотиной возился, весной и осенью в колхозе подрабатывал, а лето наставало, я в колхозе постоянно работал, трудодни зарабатывал, бабушке пропитанием помогал.

 

Тогда в колхозе всем дел хватало. Мишка Батунин старше меня, ему селяне доверяли коров частных пасти, а мне свиней колхозных, двадцать голов я пас.

 

И, как-то, он говорит мне «На пятом отделении совхоза «Батрак» бахчи поспевают». И направляется со своими коровами туда. Я, не долго думая, свое стадо свиней туда направляю. А до них около двух километров. Пока я их туда гнал солнце пригрело, свиней разморило, они в кустах разлеглись, я с места их не сгоню. Отправляюсь на поселок, к Просковье Ниловне, старшей свинарке. С ней лошадь запрягаем в дроги с бочкой, воды везем. Поплескали водой на них, напоили, и я со свиньями в поселок отправился.

 

Потом другую работу мне доверили, водовозом в отряд тракторный поставили, где я тоже на таких же дрогах с бочкой сорока ведерной по полям и по степям ездил. Сначала я дроги с бочкой на рабочем быку возил «Цоб, цобе», а потом уже лошадью управлял.

 

Потом такой случай был в колхозе Вторая пятилетка. Ветврачи районные проверяли скотину на ферме, признали десятка два дойных коров больными бруцеллезом. Отбили их в отдельный сарай и там они постаивают, ждут своей участи. Приезжает со стороны закупщик, их закупает, а почему-то сразу не увозит. А их же кормить надо было. Он меня по чьей-то наводке находит, пасти их нанимает. Платил за работу не плохо, пока я их чуть ли не месяц пас.

 

Но я не толь одной работой занимался. Детство оно и есть детство. Баловством и мы занимались, играли, веселились, кино смотрели. Приезжал к нам на поселок киномеханик. Экран на стену школьного здания вешал, а мы ему по очереди аппараты крутили. Запомнилось бесплатное кино, хорошее «Чапаев».

 

А когда Иван Фёдорович из тюрьмы возвратился, он предложил нам дом продавать, жена-то жила в Покровке. Продали мы его Михаилу Ермолаевичу Тульцеву, председателю Кулешовского СЕЛЬПО. Под магазин он его пустил. А себе мы в Зуевке с бабушкой кухню саманную купили у Лукачихи. Тогда же в Зуевке проживали три сестры и брат моей покойной мамы. Тут мы жили, и я учиться поступил в шестой класс, который не довелось кончить.

 

И вот почему. Когда Денисовы переехали жить в Покровку, Иван Фёдорович там поступает на работу завхозом в школу. О нас он и его жена тетя Мария не забывают, меня с бабушкой Полей к себе забирают. Потом он переходит работать завхозом в Утевский МТС, где директором работал Илья Васильевич Денисов (Жарков). Он зуевский. В Покровке я доучивался в шестом классе. Уже кое чего понимал в жизни, в одноклассницу влюбился, в девченку красивую. Способная она была в учении. А как дальше судьба сложится у Вали Рузаевой, жива ли она теперь, не знаю.

 

ДОРОГА ВО ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ

 

На шестом классе детская жизнь паренька из села Покровки Коли Зуева и закончится. О чем он так вспоминает:

 

— В конце мая 1952 года из Куйбышева (Самара) в утевский район приезжают вербовщики рабочей молодежи. Едут в Утевку и наши парни, девченки. Кто из них восемь классов закончил, кто десять. Пристроился и я к ним, шестиклассник. Забирают они нас учениками на завод. Приехали в город на крытой машине. Эти люди устраивают нас в общежитие, подъемные выдают.

 

Утром сажают на трамвай, едем на работу. Сходили на Безымянке, остановка «Школьная», запомнилась. Там дом пятиэтажный строился. Мне с напарником дают лом, лапату, ямки заставили копать. Работа не нравится, плохо получается. На другой день женщина, прораб поглядела, улыбнулась, на строительные работы перевела. Как подсобные рабочие строителям помогаем: леса устраиваем, материал, инструмент подаем.

 

До зарплаты еще не дожили, а у меня деньги подъемные кончились. Подсказали, денег в бухгалтерии под зарплату попросил, в одиннадцатом тресте строительном. Выписали под зарплату, которых тоже не хватило. Думаю удирать. А нам паспорта выдали, в общежитии прописали.

 

На колхозную квартиру прихожу, там с поселка Березового были колхозники, они на крытый рынок с баранами приезжали. И я с ними на поселок Березовый уехал. У Батунина дяди Пети ночевал. Они по матери мне родные. На утро опомнился, вещи в городе оставил. Поехал туда с Петькой Коротких и с водителем Яшкой Карпенко. Коротких Петр возглавлял ревизионную комиссию в колхозе, они торговать колхозными арбузами в город ехали. В кузове, да еще на арбузах я туда ехал.

 

Петьку Коровниченко в городе встретил, друга детства, соседа. Он учился в железно дорожном техникуме. Слово за слово, он меня приглашает в клуб имени «Революция 1905 года», соревнование боксёров смотрели. Там пробыли, ночь на дворе. Доехал до своей остановки в двенадцать часов ночи, знакомой тропой шел к общежитию. И как этому быть, чиркнул спичкой, закурил, тогда я курил, вперед шагнул, в траншею провалился. Ее выкопали за мое отсутствие. Шел по ней, в самом конце еле выкарабкался.

 

В Зуевку отправляюсь из города с их колхозниками. Удобный способ, свои люди, колхозный транспорт. Приехали к вечеру, к Горловым отправляюсь.

 

Живу по очереди у теток (Надежда, Екатерина, Просковья). Надо бы к берегу какому-то причаливаться. Зима 1953 года наступала. Парни зуевские учиться в школу трактористов при совхозе «Батрак» собираются. Пристраиваюсь и я с ними. Отправились туда пешим всей группой, всего нас человек тринадцать. А там паспорт потребовали, где стоял штамп прописки. Я решил его стереть. Осталась заметка, да еще какая, паспорт испорчен, в школу не приняли.

 

Прошел и оттуда пешком, двадцать километров до Зуевки. К Горловым отправился. У тети Надежде, у дяде Сергея сижу, горюю. Заметили. Он на строительстве Ветлянского водохранилища прорабом работал. Говорит мне «Завтра со мной поедешь, я поговорю с начальником. Мы тебя там куда-нибудь устроим». А устроил он меня помощником нивелира к геодезисту Паршину. На плотине мы с ним работали. Я рейку держал, он прибором ее фотографировал. И не только эту работу я выполнял, а чего заставят.

 

Там работали зуевские мужики: трактористом Александр Бортников, шофером-Алексей Кортунов. Они жили в Утевке, плюс покровские, семеновские. Я шестым в их общежитие вселился. Ничего, тепло, светло. А в Утевке две столовых: центральная и крайняя. Я в центральную пришел. Туда зуевские столоваться заезжали. Сидят за столами какие-то ребята. Не наши, а лица знакомые. «Покровские!?» — узнал я их, они меня узнали. Подхожу, здороваюсь, они выпивали. А я до этого граммы спиртного не пробовал, но посадили они меня за стол, уговаривают «Выпей...». Выпил, отказываться неудобно.

 

Они пригласили меня на частную квартиру, которую снимали, работая в МТС на ремонте тракторов. Переночевал я у них, утром пошел с ними, встретил Ивана Фёдоровича Денисова, завхоза. Он в это время жил в Утевке, работал в МТС, проживала у него и моя бабушка.

 

Навестил я их, за вечерним чаем рассказал Ивану Федоровичу о своем пути. Трудовая деятельность его не устраивала. Он там в своем уме чего-то прикидывал, размышлял. И доразмышлялся, уже скоро моя фамилия окажется в списках будущих учеников тракторных курсов при Утевском МТС. Зиму 1954 года мы изучали колесные трактора. Права нам никакие не дали, а в посевную на технику посадили. Сеять мне пришлось тогда подсолнечник, кукурузу, междурядья культивировать на колесном. А в уборочную я на своем МТЗ -50 возил прицепной комбайн СК – 4, зерновые мы молотили. Уборку завершили и нас дирекция направляет в школу механизации (село Домашка).

 

Шесть месяцев мы там учились, чтобы получить права механизатора широкого профиля. И вот в школе той, домашкинской я и был допризывником, чтобы потом служить в Советской армии. А желание служить нашей Родине у меня было огромное. Зимой того года я с другими допризывниками прошел комиссию при военкомате города Кинеля, даже участвовал в лыжных соревнованиях, был на других спортивных мероприятиях. Обиды в моей душе за наказания отца не было, которого репрессировали в январе 1942 года, а в ноябре того же года в рудниках под Саранском от тяжелого труда и истощения он умер. Призыва своего, армейской повестки я ждал.

 

В апреле 1955 года мы сдавали экзамены в Домашке. Приехал председатель рабочего комитета из Утевки Иван Петрович Перепляков, забрал наши права (по положению), а мы обязаны были в МТС за них отрабатывать. Там я работал опять на МТЗ-50, в уборочную возил двойной тягой комбайн «Сталинец 1». Помню комбайнера Нефёдова Сережу, он знаменитым был.

 

До осени в совхозе поработал, заскучал по Зуевке, по родным местам, по родственникам, друзьям. Главному инженеру пояснил свои чувства, желания. Он меня понял, но просил трактор напарнику передать исправным и на ходу, чтобы потом не было претензий. Я так и сделал.

 

Приехал опять к Горловым. Тетя Надя старшая из теток, она мой авторитет, но по мне они все советовались. На жительство в Зуевке определили они меня к тете Кате Трубниковой. У нее один сын, инвалид, но Виктор работал в колхозе.

 

Чуть больше года я жил я в этой семье. На МТЗ-52 исполнял колхозные работы, Председателем был Леус Петр Семенович, руководитель строгий, но хозяйничать мог, прибыль в колхозе получалась, заработки были не плохие: от МТС деньгами, от колхоза трудоднями платили. Их семье я конечно же не был обузой. Но мои годы подошли к новому старту, к созданию своей семьи. В армию не забирают, значит жениться можно, препятствий нет.

 

А в Зуевке была у меня на примете девушка, Шура Соложенкова. Я с ней дружу, она мне нравится, мы с ней регулярно встречаемся. Проверить успели наши чувства, которые я посчитал давно для себя любовью. С Горловыми советуюсь, они одобряют мой выбор. На Покров (14 октября) 1956 года тетя Надя с Ильей Степановичем Кортуновым (дядя) сватались по моей наводке за Шуру. И запой тот же вечер был.

 

«А свадьба у них проходила широко: шумно, весело, с гармошкой, с песнями и плясками, — рассказывали мне и Раисе Васильевне ее родители. Они с Соложенковыми роднились плотно. Участвовали в свадебном торжестве молодых Зуевых. -Два дня она у них проходила, в двух дворах. От жениха гости гуляли в доме невесты (Соложенковы), мы их угощали, потом от невесты мы гуляли в доме жениха (Трубниковы), они нас угощали, обслуживали. И два дня веселье так проходило, как в селах было принято».

 

— А чего, так и было. В те годы родни было у всех много, на свадьбах и двоюродные гуляли. По сорок человек насчитывалось с каждой стороны, — улыбаясь, соглашается мой герой, воспоминания которого я описываю. — По два дня на деревенских свадьбах веселились, а кто и больше. Потом отрезвлялись, приступали за повседневные дела. В пятидесятые годы в селах колхоз квартир еще не строил. А у родителей кроме невесты других детей полно. У моей Шуры, например. Стали обдумывать нашу ситуацию и дальнейшую жизнь. Где нам, как теперь пребывать?

 

Приступаем за эту работу, условия для себя надо было создавать. А чем и с кем? Нашим упорным трудом, с помощью заботливой родни и помощи добрых людей. В селе такие правила тогда работали. В итоге и появилась собственная кухня, сложенная из самана, шифером крытая, которая считалась тогда более современной. С двором появился у нас дом, со скотом, птицей, с огородом.

 

В таких условиях мы стали обзаводиться детьми. В июле 1957 года появился на свет первенец Сергей, в сентябре следующего года Шура рожает мне Сашу, в 1962 году Татьяну. А когда образовалась полноценная семья, повысилась забота, ответственность. На детей, на внуков (шестеро), на правнуков (пятеро) мы с Александрой Петровной теперь трудились, заботу проявляли, беспокойство. Растили их, воспитывали, как могли учили, считая это главной целью. Исполняли с ней мы эту благородную миссию в течении полувека. И продолжали бы, не разлучи нас ее безвременная смерть. В 2006 году она покинула этот мир, умерла.

 

В постоянных хлопотах так вот быстро и прошла их жизнь. У Александры Петровны в доме, в хлопотах с детьми, на огороде, на подворье. Ей в замужний период на колхозных работах трудиться было некогда. Тут работай, только успевай матери многодетной. Такое в семьях деревенских наблюдалось тогда сплошь и рядом. Зато мужики были востребованными на колхозных делах. Но особенно востребованным в этом плане был мой герой. За что, я думаю, Александра Александровна Дорофеева, секретарь партийной организации колхоза почести особые ему и решила создать. И создала бы, но не успела. Она принимает его кандидатом в ряды ВКП(б), а потом и в члены руководящей партии должна была принимать. Но ее на этом посту поменяли. Уже без нее ему была устроена строгая проверка перед приемом.

 

В это время секретарем партийным в Зуевке работал Овчинников Василий Иванович. Из нового района (Богатовского) приехал к нему инструктор райкома. Овчинников привел его к Зуеву в дом. И стали они проверять у кандидата его моральный-политический дух.

 

О чем он сам так рассказывал:

 

— Они зашли к нам в кухню вечером, я дома был. Поздоровались, представились, обратили внимание на иконы. Токарева я запомнил, инструктор такой был. Он свояк селянину нашему, Александру Левашову.

 

-Ты бога веруешь? — спрашивают он меня. А я не готов был отвечать. Пожал плечами, промолчал.

 

— Тогда почему иконы в доме висят?

 

— А я их не вешал, — отвечаю. И они ушли, обещая еще вызвать.

 

Вот. А потом нас повезли в район. Там завели нас в кабинет райкома. Молодые красавцы за столами сидят. Человек шесть, наверно. Один из них меня спрашивает:

 

— Крещеный?

 

— Крещеный…

 

— Дети крещеные

 

— Крещеные…

 

— Значит ты не готов вступать в партию. Иди…

 

Я ушел. Не перевели они меня из кандидатов в члены ВКП(б).

 

«Забыли народное правило «Сын за отца не отвечает». Мудрость народная не сработала. Отзвуки времён сталинских репрессий сработали, — рассуждаем мы с Николаем Сергеевичем. – А возможно поэтому на службу в армию не призвали, в ряды ВКП (б) не приняли».

 

А кто знает, моему герою, к худшему это или к лучшему?

 

Жизнь им прожита нормально. Он заслуженный пенсионер, ветеран труда. Было бы здоровье и в семьях его детей, внуков, правнуков благополучие.

 

И итоги его трудовой деятельности хорошие, если не впечатляющие. Всем бы такие.Вот его основные периоды трудовой жизни:

 

В 1954 году прошёл трехмесячные курсы изучения тракторов при Утевском Мтс. Лето на тракторе колесном МТЗ-50 поработал полеводом, сеял, убирал. В сентябре этого года поступил в Домашкиское училище подготовки механизаторов широкого профиля. Весной 1955 года участвовал в посевных работах на утевских полях, в уборочную двойной тягой таскал комбайн Сталинец – 1. В 1956 году поступил на разные работы в колхоз Красное Знамя (Зуевка). С 1958г. по 1974 г. работал механизатором в колхозе Красное знамя.

 

С 1975 по 1983 работал нормировщиком в Мтм в колхозе. С 1983 по 1999 заведующий продовольственными складами в колхозе.

 

Осенью (октябрь) 1999 года ушел на пенсию.

 

И не случайно моего читателя приходится загружать этим переписыванием труда Николая Сергеевича. Да дело то в том, что коллективная жизнь селян и их трудовая деятельность была тесно переплетена между собой, зависела одна от другой. И особо ощущалось это. Например, когда Зуев в колхозе Красное знамя был нормировщиком в МТМ, вел учет труда трактористов, комбайнеров, шоферов, слесарей, токарей, его эта часть колхозников уважала, почитала, как мы уважаем и почитаем своих родителей.

 

Он особый человек, никого из них никогда не обидел, делая им только добро, копейки в оплате их труда не упуская, их труд скрупулезно записывая по часам и дням. А в конце месяца по этим записям начислял заслуженную зарплату. Он честнейший человек, ответственнейший к порученному делу.

 

И эти его качества в селе заметили, доложили главным лицам, председателю колхоза и главному бухгалтеру. О чем он так рассказывал:

 

-Тут заваруха какая-то получилась с колхозными кладовщиками. одного из них за пьянку с работы сняли, другого еще за какие-то упущения. Председатель и главный бухгалтер меня в правление пригласили. Говорят „Николай Сергеевич, тебе придется склады продовольственные в колхозе принимать. Ты человек ответственный, честный, в этом деле руку набил, учет освоил, колхозников и нас не подведешь...“. А я сомневался, грамотешки-то у меня маловато. А они настаивают, я и согласился. И шестнадцать лет заведовал складами в колхозе. Не подвел, никого не обижал, честно работал, не воровал, ничем чужим не нажился.

 

А люди об этом сами знают, все зуевцы убеждены в правдивости его слов. В селе каждый человек на виду. Мы всё там знаем: кто чем живет, как живет и кто какой характером. О Зуеве селяне мне говорят так „Он честнейший и добрейший человек, трудяга, отличный семьянин“. Да я и сам убедился в этом, работая в том же селе председателем сельсовета десять лет. И как раз в то время, когда он заведовал колхозными складами. Старался и я тоже работу свою строить по его принципу. Только я то был начальником, где вольно или не вольно власть к нарушителям закона и правопорядка применять приходилось. Людей обиженных за 10 лет хоть сколько-то наживал. И на моем подворье случится пожар. Много чего тогда на нашем дворе сгорело, беда большая была, переживаний было много.

 

И тут возникает повод по доброму вспомнить тех людей, которые все же так разумно, с такой большой пользой для людей придумали в селах колхозы. Он не оставил и мою семью один на один с этой стихией. Руководство колхозное в этих случаях говорило так пострадавшим „Приходите в правление, все утраченное вам выпишем, рабочую силу дадим, все восстановим“. Это же было сказано и нашей семье.

 

А тут на складах колхозных как раз распорядителем материалов строительных оказывается человек много в жизни повидавший, поэтому и сочувствующий чужому горю. С его помощью и с помощью добрых людей моего села мы все утраченное к зимним холодам восстановили.

 

Богата содержанием, прославлена трудом и подвигами жизнь моего героя. Бытом и трудом прославлена родословная древа Зуевых, ее корни и ветви. И в этом есть не малая заслуга Николая Сергеевича Зуева. Которого я поздравляю с дне рождения. Крепко уважаю я его, дружу с ним, желаю долго жить, быть здоровым, успешным, счастливым.