Мыкола Бондаренко и Пётр Силин выросли в Славянске, в Донбассе. Одноклассники, они поступили и вместе учились в одном из вузов Киева. Майдан перевернул судьбы многих людей. Мыкола пошёл служить в Национальную гвардию, а затем стал членом «Правого сектора». Принимал активное участие в событиях второго мая в одесском Доме профсоюзов. Пётр, напротив, выступал против национализма и русофобии, участвовал в митингах протеста в Луганске, где училась его любимая девушка Светлана. Был жестоко избит киевскими боевиками. Вернувшись в родной Славянск, влюблённые записались в ополчение. Глава 9. Осада Славянска. Встреча двух бывших друзей в прифронтовой полосе. «Политинформация» – экскурс в историю. 1. Светлана была счастлива. Её милый занял достойное место среди повстанцев, она тоже помогала донецким воинам, чем могла. Молодые были влюблены и не мыслили жизни друг без друга. Шила в мешке не утаишь, и отец Петра сказал как-то сыну, что хватит ему женихаться, пора бы честным пирком – да за свадебку. А то обрюхатишь, мол, девку – как потом людям в глаза смотреть? Парень и сам понимал, что если с ним что-то случится, то пусть лучше Светлана останется его законной супругой. Вот так вот и решили они пожениться. Когда друзья узнали о первой свадьбе ополченцев, их радости не было предела. Стол ломился от угощений, невеста была обворожительна в белом свадебном платье с фатой, а крики «Горько!» не смолкали за широким праздничным столом, который поставили в тени щедрого на урожай тенистого домашнего сада. Как и положено, в славянском отделе ЗАГСа новобрачным торжественно вручили свидетельство о браке от имени вновь образованного государства Новороссии за номером 001. Ополченцы – друзья новобрачных – были несказанно рады и счастливы, будто они сами в этот день стали женихами и невестами, будто не находилась несчастная Украина на пороге большой кровопролитной войны, конца которой многим из них не суждено было увидеть… Не буду описывать все перипетии обороны Славянска. Начались они с противостояния между бандеровской армадой и небольшим отрядом стрелковцев, а закончились выводом из города полноценной армии зарождавшегося нового государства. Надеюсь, современные летописцы расскажут об этом эпизоде гражданской войны лучше меня. Хотя, наше прошлое всё чаще становится непредсказуемым и зачастую зависит от лживых измышлений продажных псевдоисториков. Но несмотря ни на что… очень хочется верить, что придёт день, когда сгинут, исчезнут с лица Земли полчища нацистских убийц и восторжествует, наконец, справедливость. Собственно, ради этого и взяли в руки оружие свободолюбивые жители Донбасса. 2. Деньги, полученные Мыколой за кровавый одесский погром, ушли легко и быстро. Несколько недель, проведённые на одном из средиземноморских курортов, не принесли ему облегчения. Утро начиналось с похмелья, а вечер, как правило, тонул в мутном алкогольном тумане. Дорогие курортные красавицы, будто в калейдоскопе, сменяли одна другую. И глядя на них, Бондаренко вспоминал свою единственную настоящую любовь – ласковую и нежную Маричку – погибшую, но так и не отомщённую им до конца. Ненависть к оставшимся в живых насильникам, которые продолжали топтать нашу грешную Землю, казалось, навечно поселилась в истерзанном сердце несчастного влюблённого. Она не давала покоя и клокотала в груди, будто горячая магма в жерле действующего вулкана. Имена мерзких убийц были ему известны, и даже здесь, в этом земном раю среди пальм и яркого солнца Мыкола непроизвольно продолжал искать своих кровных врагов, с недоверием заглядывая в глаза каждому подозрительному соотечественнику. Отдыхать лучше, чем работать. Но всё чаще по утрам похмельную голову молодого человека стала посещать мысль о том, что рано или поздно ему придётся возвращаться домой, отчего в отравленном алкоголем мозгу вдруг возникала ужасная картина заполненного трупами одесского Дома профсоюзов. Перед глазами явственно проступала кровь на ободранных стенах подвала, на влажных от пота руках, которые здесь, наяву вдруг начинали дрожать мелкой противной дрожью. И дикий первобытный ужас привычно заползал в нераскаявшуюся грешную душу убийцы. Хотелось кричать, выть, лезть на стену, а нутро при этом выворачивало наизнанку, будто в местном кафе накормили Мыколу не изысканными деликатесами, а трупным мясом убитых им людей… 3. Киев, на удивление, встретил отдохнувшего нацгвардейца ярким солнцем и щебетанием птиц. Страхи улетучились, будто и не было их вовсе. Майдан всем смертям назло стоял на старом месте, но обгорелые покрышки убрали, а редиска, посаженная на газонах площади Незалежности в горячем апреле, давно была съедена. И только укроп продолжал удивлять немногочисленных туристов своими широкими пахучими венчиками. – Сепаратисты нас называют «укропами», – улыбнулся Сергей, проходя мимо известных всему миру грядок. – А я не против. Мы такие же въедливые и живучие, как это неприхотливое растение… Ну, отдохнул? Чем думаешь заняться? Мыкола помолчал немного, вырвал из земли душистый стебель, отщипнул и, с наслаждением пережёвывая ароматную зелень, ответил: – Отсиживаться в тылу не собираюсь. Ты ведь знаешь: я офицер Национальной гвардии, и место моё там – в Донбассе на передовой. На том и порешили. Так вот и вышло, что воодушевлённый, готовый к борьбе за дело украинства Бондаренко прибыл в родной Славянск. К тому времени противостояние там было в полном разгаре. Ополченцы не желали сдаваться «укропам», и гора Карачун несколько раз переходила из рук в руки. Борьба повстанцев с незваными пришельцами шла довольно успешно, но с прибытием свежих сил ситуация изменилась. Пушки и миномёты с господствующей высоты стали регулярно бить по городу и окрестным посёлкам. Гибли мирные жители, но обстрелы не прекращались. «Укропы» (в просторечии «укры») вели огонь по «террористам» и «сепаратистам», в основном, ночью. Причём, эти планомерные убийства женщин, стариков и детей неплохо оплачивались из госбюджета. Хотя, сказать по справедливости, жалованье украинским воякам частенько задерживали. Мыкола вырос в Славянске, и ему, понятное дело, хотелось пройтись по улицам родного города, встретить одноклассников, обнять родителей. Но минуло то время, когда он мог это сделать без риска для жизни. Ещё совсем недавно простые женщины без особого труда уговорили десантников-срочников уйти, вернуться в свои казармы. Но вслед за регулярными войсками прибыли в город «свидомые» члены Правого сектора, нацгвардия. Пролилась первая кровь, были уничтожены последние иллюзии, и мир разделился на два непримиримых лагеря, между которыми выросла стена ненависти и далеко идущей вражды. Брат пошёл на брата, сын на отца… Бондаренко вдруг с горечью подумал о том, что его родитель – презренный «совок», чуждый украинского патриотизма – наверняка оказался в лагере ополченцев. Вспомнилось беззаботное детство, их домик, утопавший в тени вишнёвого сада, и молодой человек вдруг окончательно осознал весь ужас того чудовищного кошмара, в который с некоторых пор превратилась жизнь его навеки разделённой семьи. Ведь любой снаряд, выпущенный по Славянску, вполне себе мог уложить в могилу кого-то из его школьных друзей, мать, отца, прочих родственников. И тогда никто иной, а именно он станет причиной их смерти – подлым убийцей своих земляков, родных и близких. «Уже стал», – мелькнула в голове предательская мысль. И от окончательного осмысления всех этих ужасных реалий во рту у нацгвардейца вдруг пересохло, а на глаза сами собой навернулись слёзы. Ему ужасно захотелось выпить. Ведь с некоторых пор Мыкола привык алкоголем глушить душевную тоску и переживания. Но денег не было: курортные удовольствия опустошили его карман, а жалованье в который раз задерживали. Многие сослуживцы в подобных случаях, не стесняясь, заходили в первый попавшийся дом и требовали у хозяев самогон, закуску, что-то ещё. Короче, вели себя, будто на вражеской территории, оправдываясь тем, что не стоит, мол, церемониться с пособниками террористов. Но Бондаренко не мог поступить подобным образом. Ведь в Славянске прошло его детство, и остатки совести не позволяли ему заниматься здесь банальным грабежом. Жажда мучила всё сильнее. Дрянные неотвязчивые мысли упрямой стаей чёрного воронья безостановочно атаковали не ко времени протрезвевшую голову несчастного нацгвардейца. Остатки совести рвали в клочья нераскаявшуюся душу. Терпеть всё это было невыносимо, и волей-неволей Мыкола направил свои стопы к знакомому офицеру из десантной бригады, расквартированной тут же неподалёку. Приняв на грудь под хорошую закуску, сослуживцы разговорились. – А ты продай что-нибудь ненужное «сепарам», – учил захмелевшего нацгвардейца десантник. – И будут у тебя деньги. – Это как? – удивился Мыкола. – Как, как?! Да очень просто. Всё имеет свою цену. «Калашников», к примеру, стоит шестьсот долларов. Хочешь, сведу с покупателем? Только – ни-ни! – помахал он пальцем у закрытого рта. – И не бойся, наш спонсор Коломойский не обеднеет. Они там миллионами воруют, а нам горло промочить нечем. Да ещё и задерживают наши кровные копейки! 4. На следующий день приятели снова встретились в том же доме на краю села. Выпили понемногу, поболтали о том, о сём, а когда стемнело, раздался условный стук в дверь. Это был обещанный «купец» от ополченцев. Пружинящей «кошачьей» походкой в комнату вошёл человек в камуфляже с «калашниковым» через плечо. – Петро?! Какими судьбами? – поднялся ему навстречу удивлённый Мыкола. Да, это был Пётр – земляк, бывший одноклассник и однокашник Николая. Вроде бы не так много прошло времени. Ещё весной они вместе ходили на лекции, радовались очищающему, как тогда казалось, огню Майдана. И вот теперь бывшие друзья стали непримиримыми врагами, коих обстоятельства заставили смотреть друг на друга в прорезь автоматного прицела. Неисповедимы пути твои, Господи! Но несмотря ни на что, земляки сели за стол, опорожнили рюмки и, как это обычно бывает, разговор зашёл о политике, о делах глобальных и исторически значимых. – Вот скажи мне, Петро, – начал Мыкола, – не пойму я, как получилось, что разошлись мы с тобой? Жили в одном городе, учились вместе, а теперь вот оказались по разные стороны баррикад. Неужто ты хочешь, чтобы сюда пришли «москали»? Они ведь враги наши. Вспомни историю. Столетиями Москва унижала и гнобила Украину-неньку… – Ой, ой, ой, друг ты мой сердечный, – вздохнул ополченец. – Обманули нас с тобой, надули, будто слепых котят. Вернее, натравили друг на друга. Разделяй и властвуй – вот принцип всех завоевателей. А мы повелись на это. Между прочим, мог бы и сам догадаться, кто это сделал и для чего! – Да ладно тебе! Наслушался москальских каналов! Лапшу с ушей соскреби сначала… Ты пойми, ведь я украинец! Не чистокровный, правда, но что с того? Родители мои здесь жили, и дети с донецкой земли никуда не уйдут. На «мове» балакать будут, не то, что мы с тобой! – Но зачем тебе это? В Донбассе мы все русскоязычные, а ты… – Зачем? Не знаешь? Веками москальский язык насаждался на Украине. Наших предков силой заставили забыть родную речь. – Но это ведь ложь, грубая и циничная. Та самая, которую с детства вдолбили в наши дурные головы. Для чего? Да чтобы брат пошёл на брата, чтобы ослабить Россию. Кстати, история Украины переписана с той же целью. – Не может быть, – возмутился Мыкола. – Неужто школьные учебники врут? Ты спроси любого пацана. Все говорят… – Говорят, что кур доят. А ты слушай сюда. Сейчас я проведу среди тебя небольшую политинформацию. Правдивую. Хочешь? Или ты и без того всё знаешь? – Знаю, конечно. Что ты мне можешь сказать нового? – Правду, Мыкола, одну только правду, основанную на исторических фактах. На тех самых, которых не имеет под собой насквозь лживая написанная на заказ украинская псевдоистория. – Ну, давай, бухти, послушаем, – улыбнулся нацгвардеец и покосился в сторону десантника, сидевшего тут же за столом. – Значит так. Без малого 150 лет назад германский канцлер Отто фон Бисмарк сказал, что Россию нельзя победить в открытом бою, но для её уничтожения необходимо расчленить единый русский народ. Отделить малороссов от великороссов, создать миф «украинства», оторвать русских людей от своих корней, от реальной истории государства российского, а затем посеять ненависть между двумя частями единого целого! В те времена территория нынешней Украины – в том числе и её запад – всё это было заселено преимущественно русскими. Работали школы, православные церкви. Правда, были ещё и униатские храмы, которые подчинялись Папе Римскому. Россия защищала своих единоверцев, и за границами Империи тоже. Но дело в том, что Галиция, в отличие от других областей, долгое время находилась и под Польшей, и под Австро-Венгрией. Всё русское, православное там преследовалось и выжигалось калёным железом. Например, в годы Первой мировой войны двадцать тысяч человек, сочувствовавших России, были вывезены и варварски уничтожены в концлагерях Талергоф и Терезин, дабы очистить место для униатов – подданных Ватикана, ставших отъявленными русофобами. После того, как в 1939-м году Западная Украина вошла в состав СССР, ненависть населения Галиции к советской России возросла многократно. Жестокие репрессии, расстрелы и порядок по- сталински – всё это, мягко говоря, не понравилось местным жителям. А потому когда пришли немцы, многие поддержали организованные гитлеровцами отряды ОУН(б) (организация украинских националистов (бандеровцев)), а затем и УПА (украинская повстанческая армия). За годы Отечественной войны от рук этих карателей погибло ни много, ни мало – около миллиона человек. Целый город- миллионник! И это при том, что УПА не участвовала в общевойсковых операциях, а выполняла лишь полицейские и карательные функции. 5. – Что ты говоришь? Неужели миллион? – удивился десантник. – А во Львове Бандере памятник поставили. Выходит, мы должны брать пример с палача и убийцы? – Всё так, всё так, дорогой, – продолжил свой рассказ Пётр. – После войны разрозненные бандеровские отряды, лишённые своего главного спонсора – гитлеровской Германии – были «подобраны» новыми хозяевами – Соединёнными Штатами. Только на американцев бывшие надсмотрщики и каратели работали уже в качестве партизан-вредителей. Операция «Аэродинамик» предполагала заброску с воздуха диверсионных групп, действовавших на территории Украины вплоть до середины пятидесятых годов прошлого столетия. Фактически это были всё те же отряды УПА. Они пользовалась поддержкой среди жителей Галиции и в случае предполагаемой войны с Советами были способны выставить до ста тысяч бойцов. В послевоенный период бандеровцы продемонстрировали чудеса маскировки и изворотливости, но, получив жестокий отпор от спецслужб СССР, ушли в подполье, довольствуясь лишь идеологическими диверсиями, пропагандой и внедряя своих «кротов» в руководящие партийные структуры западной и даже центральной Украины. Для этих целей Галиция была разбита на множество районов, чтобы как можно больше агентов влияния могло проникнуть в структуры управления УССР. Причём, финансирование бандитского подполья американцами продолжалось вплоть до 1991-го года. Хрущёв, придя к власти, инициировал большие изменения в жизни страны. Но самое отвратительное, что он сделал для Украины, это была амнистия бандеровцев, сосланных в Среднюю Азию с последующим возвращением их на Родину. Такое недальновидное решение привело к усилению антисоветской подпольной группировки на Западной Украине. Ослабление власти, долларовая поддержка США, всевозможные радиоголоса, подпольные брошюры – всё это обеспечило широкомасштабную антисоветскую агитацию среди населения. Но главной диверсией националистов, на мой взгляд, было принудительное изучение украинского языка, обязательное для всех жителей УССР: даже для русскоязычного населения юго- востока и Крыма, даже для тех, кто переехал сюда из других союзных республик. Эта беспрецедентная по своим масштабам акция началась сразу после Гражданской войны и не завершилась даже сегодня. В тридцатые годы прошлого века всех жителей Украины обязали пройти обучение языку титульной нации на специальных курсах. Причём, даже людей предпенсионного возраста усаживали за парты и заставляли зубрить стихотворения Тараса Шевченко, украинский алфавит и многое другое. После успешной сдачи экзамена гражданам УССР выдавали удостоверения установленного образца, обладателям которых разрешалось трудиться на предприятиях республики. При этом руководителям всех рангов было запрещено принимать на работу людей, не знающих украинского языка – вплоть до судебного разбирательства! Посадили кого-нибудь или нет? Трудно сказать. Но это не выдумки. Так всё и было когда-то, и забывать об этом нельзя. Ползучая украинизация проводилась под прикрытием КПСС. Партия на словах провозглашала принципы интернационализма, а на деле поддерживала врагов государства. Пока престарелый Брежнев – уроженец Днепропетровской области – с трудом ворочая языком, по бумажке читал свои длинные речи, за его спиной вершилось предательство. В УССР вполне легально и законно проводилась поголовная украинизация русскоязычного населения. Украинский язык и литературу изучали наравне с русским все школьники без разбора! Впрочем, то же самое было и в других союзных республиках. А теперь мы удивляемся, почему это американским специалистам по изменению сознания так легко удалось расколоть «Союз нерушимый республик свободных»?!! И когда в 1991-м году Украина обрела независимость, американцы, образно выражаясь, въехали в покорившийся им Киев на белом коне. Их встречали толпы вскормленных ими же ликующих националистов. Наконец-то доллары, израсходованные на поддержку последователей Бандеры, дали осязаемый результат. США приступили к безнаказанному грабежу значительной части бывшего СССР, а также получили возможность претворить в жизнь план Бисмарка столетней давности. Всё было сделано в лучшем виде. Двадцать лет интенсивной промывки мозгов населения – и Украина стала врагом России. Что было дальше, мы знаем. Виктория Нуланд – представитель госдепартамента США – заявила, что американцы вложили в развитие «украинской демократии» (читай: в обработку сознания людей) пять миллиардов долларов. Причём, сделано это было на научной основе: с учётом менталитета украинцев, с разбиением их на группы в социальных сетях и с последующим постепенным наращиванием критической массы русофобов. Воспитание в школах подчинили новым задачам. Педагогам предстояло вырастить поколение псевдопатриотов, готовых воевать за великую Украину. И в первую очередь с северным соседом – со своей бывшей Родиной, оплёванной и очернённой всеми возможными способами. Естественно, что православная вера – общая для русских, украинцев и белорусов – подверглась невиданным гонениям. Зато вошли в силу униаты, а застрельщиком всех этих неправедных дел стала Галиция. Именно оттуда махровый национализм и ненависть к России распространились на восток вплоть до Донбасса и Крыма. В общем, всё как всегда: разделяй и властвуй. А ещё Украина стала местом бурного расцвета всевозможных сект. Появились пророки, целители, финансовые пирамиды и прочая шушера. Только действующих православных церквей на её территории оказалось три. Причём, священники Московского патриархата стали изгоями, а западная униатская церковь резко увеличила своё присутствие – как в центре страны, так и на востоке. В Киеве на левом берегу Днепра прямо напротив православной Печерской лавры вырос величественный Патриарший собор, куда переехал из Львова глава греко- католической церкви. Таким образом, американские миллиарды, вложенные в Украину, дали ощутимые плоды. План Бисмарка с успехом реализовали его последователи. Запад «Нэзалэжной», а также русскоязычные юго-восток и Крым – всё это было оторвано от своих исторических корней и противопоставлено оставшейся в гордом одиночестве России. Фактически, страну подготовили к грядущему походу на Москву. Но не только на Украине поработали западные политтехнологи. Россиян также обрабатывали всеми возможными способами. Правда, здесь многое не было завершено. Двадцать три года «москалям» пытались привить комплекс ущербности неполноценной нации рабов, воров и бандитов, не способной управлять собственным государством. Внушали, что России нужен новый хозяин. Соль нации, лучших молодых учёных сманивали на Запад. Непонятно только, кого же прочили на роль варягов – новых московских правителей? И вот теперь, наконец, выяснилось, что совсем рядом, по соседству вылупилась и оперилась самодостаточная и целеустремлённая нация великих Укров! Оставалось только выжать из Кремля бездарных тамошних властителей и… – Вот это ты правильно сказал! – отозвался пьяненький десантник. – Мы великая нация, и величие это сохранится в веках! Только… не все знают… «пудрит» наши мозги пропаганда… читал я в инете, что нэнька – рекордсмен по алкоголизму и наркомании, что наши проститутки заполонили весь мир… клятые москали! Но мы им покажем… ещё не вечер! – Вечер уже, вечер, посмотри в окошко, – умиротворяюще вымолвил Пётр. И добавил, не особо надеясь, что его услышат: – Плохо только, что население нашей страны за двадцать три года уменьшилось процентов на пятнадцать. И продолжает сокращаться с пугающей быстротой. А тут мы, на радость америкосам, надумали убивать друг друга. Так что скоро освободится большая территория – плодородная и богатая ресурсами. Заселяйся, живи, кто хочет. – Жалко, – вздохнул Мыкола, думая о чём-то своём, далёком и потустороннем. – Такую идею загубили! Вспомни, как мы когда-то мечтали о сильной и богатой Украине – нашей великой Родине. А оказалось… даже не хочется верить. А может быть, всё ещё вернётся? Петро! Мы ведь с тобой друзья!.. – Нет, Коля, это была всего лишь красивая сказка, – ответил ополченец. – Да ещё построенная на гнилом фундаменте – на украинском национализме. А НАЦИОНАЛИЗМ – ЭТО СМЕРТЬ ДЛЯ МНОГОНАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА, да будет тебе известно. Россия – большая и сильная только потому, что Романовы, как и прочие правители, всегда с уважением относились к самобытности и вере входивших в нашу страну народов. То же самое можно сказать о современных США, Канаде и других государствах. Это маленькая Литва может себе позволить национализм, но не Россия, и тем более – не Украина… Но Мыкола его больше не слышал. Он мирно посапывал, положив голову на сложенные перед собой руки. Десантник, покачиваясь, с трудом поднялся из-за стола, закурил и вышел в прихожую. А Пётр, понимая, что договариваться о покупке оружия не с кем, забросил на плечо свой потёртый автомат и шагнул в темноту тёплой гремящей цикадами южной ночи. Продолжение следует. Все части смотрите на моей страничке. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
