Странные игры порой затевает память, вытаскивая забытые сюжеты жизни из подсознания, из событий такого давнего прошлого, кажущегося теперь почти небылью…

Недавно в часовне, глядя на лик Серафима Саровского, я вдруг ощутила состояние непонятного внутреннего беспокойства. Не растерянность, не страх – нет. У меня появилось чувство, похожее на дежавю, такое, как будто давно - давно я видела этого святого, и он смотрел на меня и даже разговаривал со мной.

Тёплое и родное, только давно ушедшее, безвозвратное…

Я вспомнила! Дорогой читатель, не сочти за святотатство это признание, но образ святого Серафима напомнил мне дедушку Макара из далёкого детства.

Дед Макар неожиданно появился в моей жизни и нашей новой двухкомнатной хрущёвке в холодном декабре 1960 года. Тогда, закончив первую четверть первого класса с одними пятёрками в табеле, я неожиданно простудилась и заболела тяжелейшим бронхитом. Две мои старшие сестры продолжали ходить в школу, а я пила противные домашние лекарства, составленные мамой из топлёного гусиного жира и сладкого горячего чая, кашляла и сидела дома. Было зябко, скучно, неуютно. Из балконных окон, неудачно утеплённых какой-то ветошью, постоянно дуло. Холодные линолеумные полы не были застелены ни дорожками, ни коврами. Жили мы бедно. По тем временам скудная домашняя обстановка состояла из стола, 4-хстульев, старого продавленного дивана с валиками, на котором мы спали «валетиком» со средней сестрой, двух кроватей с панцирными сетками и гардероба. Из «живности» был огромный фикус в большой старой эмалированной кастрюле да клопы, переехавшие с нами недавно из подвала дома с улицы Дангауэра. Они выползали из щелей по ночам на охоту, пили кровь и поправлялись.

Теперь, вспоминая все эти обстоятельства той жизни, думаю, что деда Макара не очень-то и ждали в гости. Но он приехал из города Горького, как Дед Мороз из сказки, не дождавшись Нового года. Сам небольшого роста, одетый по тем временам весьма старомодно, будто бы из прошлого века: в чёрной поддёвке (или сермяге?), войлочной шапке, валенках, рукавицах и с посохом. Окладистая, почти до пояса седая борода украшала его лицо, а серые глаза светились добротой и смирением.

Спал дедушка в комнате родителей на полу, рядом с их постелью на тонком матрасе, вернее сказать, наматраснике, спущенным с кровати на пол, укрывшись своею же сермягой…

У меня до тех пор был один дедушка - Сергей, дед по матери, который вместе с бабушкой Таней воспитал и содержал меня до школы, научил читать и любить книги. К нему я питала любовь, уважение и детскую привязанность, уже тогда понимая, что благодаря именно этой заботе, моя жизнь в самом начале была вполне безоблачной и удачной.

И вот, появился второй дедушка, про которого я до семи лет только слышала о его существовании: добрый, молчаливый, странный странник. Утром рано он уходил из дома вместе с родителями, которые спешили на работу. Возвращался к обеду или вечером непременно с каким - либо сладким гостинцем, исключительно для меня, угощал пряниками или дешёвыми карамельными подушечками, обсыпанными сахарным песком, завёрнутыми в бумажный кулёчек и тихонечко гладил голову мою со словами:

- На, вот, детка, скушай да поправляйся.

Интересовался, какие книги читаю, хвалил, только о себе ничего не рассказывал. Ел мало, спать ложился рано, а на следующий день опять уходил из дома…

Я тогда не задумывалась, куда уходил дедушка Макар и вопросов ему не задавала. Теперь думаю, что он вполне мог просто путешествовать по Москве, которую хорошо знал. Как позже рассказала мама, давно( видимо ещё до революции) семья деда жила в Москве, а потом по каким-то причинам перебралась в Нижний Новгород (ныне г. Горький). Мой отец родился уже там.

Возможно, дедушка навещал и своих многочисленных родственников, о которых я тоже узнала спустя время. Это были семьи его племянника Александра из Карачарова и дочери Марии из Люберец. Где-то в ближнем Подмосковье жили и другие родственники. Помню, что к одному из них – Архипу - позже отец ездил на свадьбу с моей средней сестрой Татьяной (его любимицей). Отец уже в те годы изрядно выпивал, поэтому мать старалась с ним нигде не появляться.

Однажды дедушка Макар привёл в квартиру незнакомых людей. Отец с матерью вернулись с работы, и в доме случился большой скандал. Отец, уже подвыпивший, с матерной бранью сначала выгнал непрошенных гостей, а потом стал нападать на деда, трясти его за грудки, тоже выгоняя из дома.

Я только помню, как дедушка Макар обиженно и униженно лепетал:

- Сашк, ну прости… Я ж, как лучше, хотел…

Как позже выяснилось, дедушка хотел сделать нашей семье доброе дело. Видя такую непролазную нищету, он решил материально урегулировать этот вопрос и встретил на улице желающих снять комнату за деньги. Такого унижения батя перенести не смог…

Вскоре мой второй дед исчез из нашей жизни, и я больше о нём ничего никогда не слышала.

У меня не осталось ни одной фотографии дедушки Макара. Да и были ли они где? Теперь и спросить не у кого… Никого из той жизни нет теперь на этой земле…