Жили в конце села, почти у самого берега, Прасковья с

дочерью. Женщина с виду русская, а вот дочь Марина была на неё

совсем не похожа: худенькая, шустрая, с длинными косами и чёрными, как

уголь глазами. Жили они бедно, скотину не держали. Мать нанималась на

работу к богатым, тем и жили.

Каждый раз, как только выпадет снег, и дорога установится, едут

обозы с пшеницей на базар: деревенские мужики торопятся до Рождества

продать свой урожай и нанимают возниц. Ещё ночь, а в деревне уже

слышны голоса, лай собак и целая вереница, гружёных мешками подвод

выезжают из села, торопятся к утру успеть на привоз.

В этот раз Прасковья заболела и вместо себя послала Марину: платили

хорошо, и упустить такой случай ни как нельзя.

Выехали ранним утром, темным и морозным, а в небе ещё ярко светили

луна. Сын хозяина Павел перебегал от саней к саням, заигрывая с

девушками. Шутки, смех. Тут Павел вдруг вспомнил:

– А Маринка- то где?

Марина правила последней подводой, закутавшись в большую клетчатую

шаль, вся побелевшая от инея.

– Живая?

Марина открыла глаза. Павел завалился к ней в сани и, расстегнув

свой тулуп, накрыл её полой, прижав к себе. Ехали молча. Пашка как- то

оробел: если с другими девчатами не церемонился, мог и поцеловать, но

тут всё было иначе.

Он вдруг вспомнил Анну, которую отец пророчил ему в жёны: Анна –

высокая, полногрудая, широкая в бёдрах. Марина по сравнению с ней, как

пушинка, на руке не чувствуется. А глаза, как ночное небо, чёрные-

чёрные.

Приехали в город к обеду. Отец Павла уже три дня жил у брата в

городе, продавал зерно.

Распрягли и покормили лошадей, мешки с саней перетащили в амбар.

Чаю попили, и пошли всей гурьбой на базар.

Павел купил мятных пряников и леденцов – монпансье или как в

народе их называли « лампасейки». Это маленькие разного цвета

леденцы, упакованные в красивые коробочки. Ценились именно эти

коробочки – девушки складывали туда свои штучки: бусы, кольца и

шпильки.

Тут Павел увидел Марину: она стояла и смотрела на кашемировую

шаль кремового цвета с голубым орнаментом и такими же голубыми

цветами. Длинные шёлковые кисти переливались на солнце.

– Нравиться?

Марина вздрогнула.

– Хочешь, я тебе куплю эту шаль?

– Нет, не надо,- Марина быстро отошла.

Павел задержался. У него были деньги, он копил себе на новую

гармонь, но этих денег не хватило. Тогда он вытащил из мешка две лисьи

шкурки. Продавец долго их вертел и ощупывал мех:

– Хороши! Ладно, бери.

Павел положил шаль за пазуху и уже собрался уходить, но тут к нему

подошла женщина:

– Купите своей невесте ботиночки.

Пашка взял в руки ботинки и залюбовался: красные, на высоком каблуке

и с такими же красными шнурками.

– Они ещё совсем новые, раза три всего дочка в церковь надевала.

– Нет, – он с неохотой отдал женщине ботинки,– у меня нет больше

денег.

– Можно муки или мяса.

– Хорошо, подождите! Не уходите! Я сейчас приду.

Пашка вернулся быстро. За спиной нёс полмешка муки. Выпросил у

крёстного, взяв с него слово, что он не расскажет отцу.

– Так много? Как же я донесу?– женщина растерялась. Пашке

пришлось помочь ей донести мешок.

Когда он пришёл, то отец заворчал:

– Где тебя только носит? Давно пора домой ехать…

Павел помог отцу запрячь лошадей и подводы, гружённые сахаром,

солью, керосином и всякой мелочью, отправились домой.

Пашка с той поры Марину не видел до самого сенокоса. Увидел её на

покосе, да так и замер. Она была в белом с розовыми цветочками платье, и

в такой же косынке. Стройная, с длинными косами, хрупкая и такая милая.

Весь день он ходил как чумной.

Вечером, помывшись в бане, Павел надел новую малинового цвета

рубаху, взял на плечо гармонь, и пошёл к дому Марины. Долго сидел на

камнях, которые нависали над рекой, и играл на гармошке, но девушка не

пришла.

Он приходил к дому Марины каждый вечер, но так её и не увидел.

Началась уборка, гороха, а потом овса. Павел работал на поле и домой

не приезжал. Отец съездил в деревню за продуктами, а когда вернулся, то

рассказал новость:

– Прасковья умерла, вчера уже похоронили. Жалко Маринку, одна

осталась теперь.

Павел вечером взял коня и помчался в село.

Подъехал к дому, где жила Марина, привязал коня и вошёл в комнату,

плотно притворив дверь. Девушка увидела Павла, вскрикнула и закрыла

лицо руками. Он подошёл к ней и, обняв, осыпал поцелуями. Марина, не

сопротивлялась, только тихо заплакала.

Прошло незаметно лето. Днём ещё ярко светило солнце, но к вечеру

становилось прохладно.

Отец очередной раз заговорил о женитьбе. Павел молчал.

– Да у него уже есть невеста, Маринка,– раздался голосок сестры.

– Кто? – отец встал и грозно посмотрел на сына: – Маринка, это

басурманка? И чтобы она нашим добром распоряжалась? Не бывать этому.

Сегодня же свататься едем! За Анну – и точка!

Пашка выскочил из дома, достал с самого низа ящика, который стоял в

сенях, свёрток и пошёл к Марине. Увидев радостное лицо своей любимой,

он вначале не хотел ей ничего говорить, но девичье сердце не обманешь.

Она сразу всё поняла.

– Пашенька, что- то случилось?

– Отец сватать за меня Анну хочет.

Марина заплакала:

– Как же я? Пашенька, ведь у нас ребёночек будет.

Пашка прижал её к себе и, целуя мокрое от слёз лицо, не знал, что

говорить и как успокоить любимую:

– Сейчас пойду и скажу отцу, что не хочу жениться на Анне, что

люблю только тебя. Ведь не зверь же он, неужели не поймёт?

А если не даст согласие на наш с тобой брак, то уйдём в город. Вначале к

крёстному, а потом решим, что делать дальше. Вот на, примерь, совсем

забыл. Он вытащил из-за пазухи шаль и красные ботиночки.

– Это мне? – Марина бросилась его целовать.

Она надела ботинки, а на плечи накинула шаль. Павел залюбовался,

глядя, как она, улыбаясь сквозь слёзы, крутится перед зеркалом, и

радуется словно ребёнок.

– Вот теперь можно и под венец, – грустно сказал он.

– Ты же меня не бросишь?– Марина заглянула ему в глаза.

– Я вечером обязательно приду, жди.

Пашка ещё издали увидел отца, который сидел на чурке и починял

невод. Заметив сына, тот поднялся и направился в амбар

– Иди-ка, сынок, сюда, подмогни.

Павел зашёл и увидел, как отец пытается взвалить себе на спину мешок с

мукой. Он ловко перехватил ношу, а тот вдруг толкнул сына. Павел упал

вместе с мешком, а когда поднялся, то отец уже закрыл амбар на замок:

– Посиди покедова тут, охладись.

Пашка стучал в дверь, умоляя отца выпустить его – но в ответ

тишина.

Марина прождала своего любимого до утра, но он так и не пришёл.

Она вышла из дома, долго стояла, прислушиваясь к предрассветной

тишине. У неё ещё теплилась надежда, что увидит любимого.

Потом она долго стояла на берегу и смотрела на воду. Затем, сняла

ботинки, шаль и вошла в реку. Холодная вода обожгла её ноги. Она

сделала шаг, ещё шаг и окунулась в воду с головой: сразу же у берега

начиналась глубина.

Вдруг она вспомнила о ребёнке – вправе ли ей решать за него, жить

ему или умирать? Одумавшись, Марина попыталась выбраться на берег, но

ледяная вода окутывала, и омут тянул в бездонную черноту. Последнее, что

она увидела: зарю, которая окрасила в алый цвет кромку воды

– Как кровь,– успела подумать она.

Павел всю ночь не спал и как загнанный зверь метался по амбару.

Наконец забрезжил рассвет. Мать вышла доить корову:

– Мама, принеси, мне что ни - будь поесть.

Мать поставила пустое ведро и поспешила в дом. Через несколько

минут она вышла и, открыв амбар, просунула Павлу хлеб и кружку

вчерашнего молока. Павел с силой, распахнув дверь, оттолкнув мать,

побежал к дому Марины. Мать заохала, запричитала.

Павел ещё издали увидел раскрытую настежь дверь, и сердце сжалось

от нехорошего предчувствия.

– Марина! Ма…рина…аа!

В доме её не было, он бросился к реке. Бегал по берегу, кричал, звал свою

любимую, пока не заметил на иве, почти над самой водой, подаренную

накануне шаль. И следы… Они вели к реке, а вот назад следов не видно.

Не раздеваясь, только сняв сапоги, Павел бросился в реку. Вода была

тёмной, ничего не видно, но он нырял и нырял. Вдруг, когда он очередной

раз вынырнул из воды, чтобы глотнуть воздуха, то на берегу увидел белый

силуэт:

– Марина! – подумал Павел и быстро поплыл к берегу.

Сильные руки отца вытянули его на берег. Он сопротивлялся, кричал,

пытался снова броситься в воду. Прибежала мать и старший брат и под

руки увели его домой.

Павел в беспамятстве метался на постели, звал Марину и пытался

встать. Отец с матерью по очереди дежурили возле сына. К вечеру

приехал врач, который пустил кровь и Павел уснул.

Проболел он больше месяца. Впервые встал с постели, когда уже

выпал снег. Мать, посмотрев на сына, вдруг тихо ахнула: на его чёрной и

кудрявой голове, белела прядь седых волос.

Она сказала мужу:

– Знаешь что, старый, ты бы поспрашивал, в городе – может, кто

видел Маринку - то, возможно, жива она, ведь в воде утопленницу так и

не нашли.

– Не мели, что не надо. Всё делается к лучшему. Вот к Рождеству и

свадьбу сыграем: вон Анна в девках уж засиделась.

Павел понемногу отходил от болезни и сердечной боли. Жизнь текла

своим чередом. Однажды приехал крёстный и, отозвав Павла в сторонку

сказал:

– Ты не переживай, девку похожую на твою Маринку, видели в городе.

С тех пор Павел стал часто ездить в город. Он искал Марину,

спрашивал у всех, но никто её не видел. Однажды к нему подошли две

цыганки:

– Ты невесту пропавшую ищешь? Не ищи, нет её здесь. Её нигде нет.

– Говоришь не правду! Зачем?– Павел схватил цыганку за руку и

сильно сжал, а та с усмешкой сказала:

– Встретишь её по дороге домой.

Павел заторопился, крёстный уговаривал не ехать в ночь, но он его

не послушал. Даже не попив чаю, отправился в путь. Его какая-то сила

тянула ехать, сегодня и сейчас же.

Он уже проехал половину пути, когда началась метель. Дорогу быстро

замело. Лошадь, пошла с трудом, утопая по брюхо в снегу, а через

некоторое время и вовсе встала. Павел ещё несколько метров шёл, ведя

коня под уздцы, пока совсем не выбился из сил. Тогда он утоптал

возле лошади снег и положил сена, а на спину накинул ей попону. Сам лёг

в сани и, закрывшись шубой, задремал.

Приснился ему сон: он, совсем маленький, катается с горки. Вдруг санки

перевернулись, и Павел упал в холодный и колючий снег. Ему холодно и

страшно. Подошла бабушка, взяла его на руки и, смеясь, понесла в дом.

Потом он увидел Марину, она тянула к нему руки и говорила:

« Пашенька, не спи. Проснись. Паша…»

Он открыл глаза и увидел свою любимую, которая была в одном платье,

а вокруг мела холодная и непроглядная метель.

Павел улыбнулся:

« Не обманула, значит, меня цыганка – вот мы с тобой и встретились…»

Он распахнул полушубок и привлёк к себе Марину, крепко прижав к

себе. И заснул счастливым сном, чтобы больше никогда не проснуться на

этом свете.

А вокруг снег и метель кружились в весёлом, диком танце.