Счастливой жизни нет,

есть только счастливые дни.

Андре Терье.

 

Есть на свете и такое счастье – бродить по лесу в поисках грибов! Душа и тело при этом переживают преображение необыкновенное: усталость исчезает совершенно, глаза становятся зорче и даже слух обостряется, хоть грибы того и не требуют. Болотины, канавы, буреломы – всё преодолевается ради тех лесов и перелесков, в которых растут грибы!

Но, отправляясь в путешествие, не забывай многообразие грибной палитры, а то настроишься, скажем, на боровики – другие грибы могут остаться не замеченными... Конечно, трудно пропустить колонии рыжих лисичек или букеты осенних опят с толстенькими ножками и кокетливыми юбочками, да и огненное сияние иных подосиновиков не даст равнодушно пройти мимо...

И всё же большинство лесных обитателей старается укрыться от человека, слиться с опавшей листвой, древесной корой, схорониться за причудливо изогнутой корягой... Потому не сразу разглядишь, к примеру, по краям болот черноголовики, или чёрные грузди цвета земли, или те же моховики, неотличимые от поржавевшего мха...

А жёлтый груздь, затаившийся в рослой траве? И вовсе с ходу проскочишь, если не знаешь, что, лишь раздвинув зелёные заросли, можно обнаружить его ядрёную, маслянистую головку на крепкой, полой ножке. Никогда-то он не бывает в одиночестве, и ты прочёсываешь и прочёсываешь вдоль и поперёк травянистую полянку, отыскивая дружные, ладные семейки. А ноги уже несут тебя в высокий папоротник на опушке, за ним – в еловый лес. Не в частый мелковатый ельник, где, как это ни удивительно, водятся загорелые подосиновики, нет! В тот, в котором огромные ели, смыкаясь лапами, тенистыми шатрами нависают над землёй, сплошь усыпанной старыми иглами и шелухой от шишек. Тут пахнет хвоей, прелью, влажным лесом...

Это – грибное, нетронутое царство! Здесь поджидают тебя боровые красавцы, особенно в урожайный год да во время слоя. Тогда тебе выпадает неописуемое наслаждение – увидеть, как щедра бывает грибница, как отдаёт себя сполна! Сколько усилий и ухищрений требуется иному грибу, чтобы выбраться на белый свет из подземелья, минуя придавившую его корягу! Но всё преодолевает могучий слой, всякий раз воспринимаемый как чудо! И каждый грибник в это время спешит проверить своё заветное местечко, которое никогда его не подводит.

А случалось ли вам ходить по грибы в дождь, мелкий, моросящий, непреходящий? Удовольствие при этом получается тоже необычайное, ибо грибы становятся совсем другими – восхитительно яркими, издали заметными... Так, привлекшая тебя россыпь золотых монет на поверку оказывается едва проклюнувшимися белыми, что произрастают в лиственном лесу! Отяжелевший от нескончаемой небесной влаги, осевший мох являет новорожденных в первозданной красе...

Перевалившись через толстый, обомшелый ствол давно упавшей берёзы, ты обнаруживаешь такие же россыпи, а там ещё и ещё... Сердце начинает учащённо биться – ты понимаешь, что присутствуешь при рождении слоя! И к восторгу примешиваются благодарность и нежность к выглядывающим изо мха мордашкам! Ты даже не сразу соображаешь, что делать со всем этим богатством… Когда же приходишь в себя, оно, богатство, перекочёвывает в ёмкую корзинку вместе с прилипшими мокрыми иголками, листьями и мхом...

Поймав блаженство единения с природой, уж не слишком удивляешься, когда большущая лесная жаба – не Царевна-лягушка ль? – тебе подсказывает, прыгнув в сторону гриба; когда прямо на твоих глазах проворная белка ловко снимает с ножки коричневую шляпку и подвешивает её на сук для просушки. И ты кричишь своей собаке, как тебе кажется, бездумно носящейся по лесу: "Джек! Ищи грибы!". И Джек воодушевляется, как будто заражаясь твоим грибным азартом…

О, этот грибной азарт! Лишь истинному грибнику, ранним утром окунувшемуся в озоновую свежесть леса, ведомо особое состояние нетерпения и счастливого предвкушения грибных приключений.