«Инфаркт миокарда....вот таааакой рубец».

(Монолог дяди Мити из кинофильма

«Любовь и голуби», 1984 г.)

 

Был в перестроечные годы в одном карельском городе такой человек, по прозвищу Алик-Бура (прозвище от фамилии – Бураков), известный в определенных кругах спекулянт различными предметами культурного и исторического характера. Часто Алика видели около гостиниц, театров, ресторанов, где часто бывали группы финских туристов, которым он и сплавлял оказавшиеся в его ловких руках предметы культурного и исторического назначения – картины, иконы, редкие или старинные книги, украшения, монет, и другие ценности. Взамен он получал от финнов дефицитный товар – джинсы. Однажды по городу пролетела весть о том, что Алик, 40-летний фарцовщик, попал в республиканскую больницу с инфарктом миокарда. Как выяснилось, причина оказалась неожиданной.

Как-то Алику залетные воры, так они представились, предложили купить неизвестную икону в дорогом позолоченном окладе. Встретились. Да, вещица явно старинная и дорогая. Как называется? – Сами не знаем, какая-то Богородица. Ранее о такой иконе Алик никогда не слышал. У Алика загорелись глаза. Просили недорого, как они выразились, всего 10 тысяч рублей. Но Алика не проведешь! За несколько минут торга он сбил цену до 1 тысячи. Согласились, как миленькие. После сделки в такси по дороге домой досадливо подумал, что поленился дальше сбивать цену. Надо было еще вдвое сбить цену! Эх, продешевил… Дома долго рассматривал икону. Понравилась. Особенно значительно смотрелся позолоченный оклад. Интересно, сколько за нее можно взять? Решение пришло быстро – надо звонить Паше-Еврейчику, известному в Москве фарцовщику антиквариатом. Ага, вот и московский номер. Так, межгород … Короткий разговор с Пашей закончился неожиданно: Паша-Еврейчик сегодня же выезжает из Москвы смотреть товар.

Поезд из Москвы приходит утром. Для Алика наступило самое тревожное время. Икона была водружена на стол. Алик лёжа на диван-кровати нервно рассуждал: меньше, чем за 25 штук не отдам. Мы хоть и не столичные барыги, но цену своему товару знаем. Полежал немного, и его охватило чувство негодования от того, что раритет уплывет в руки москвичей всего за 25. Ну, это не цена. Все, решено, 50 и ни рублём меньше! Принятое решение успокоило Алика, но ненадолго. После рюмки коньяка вспомнились подробности разговора с Пашей-Еврейчиком. Хм-м, раз Паша срочно выехал за товаром, то скорее всего, икона очень редкая, а значит - дорогая. Точно! Паша даже цену не спросил. Господи, тут нельзя оказаться лохом! Ну, что за цена 50 тысяч? Стольник, и никаких разговоров. Всё, заметано! Новое решение и новая цена так понравились, что он позволил себе еще пару рюмок коньяка. Все дальнейшие рассуждения Буры были направлены на то, куда пристроить такие большие деньги. Перспективы вскружили голову. Впереди замаячила Москва …

Наступила ночь, а сон как рукой сняло. Мысли снова невольно кружились вокруг цифры 100. Хорошая цифра. Много дает возможностей. Правда, в провинции. А в столице 100 штук – не так уж много. Ну, кого сейчас из серьезных людей в Москве удивишь наличием 100 тысяч рублей? От такой трезвой мысли лоб Алика мгновенно покрылся мелкой испариной. Что делать? На чём остановиться? Если Паша-Еврейчик готов выложить 100 штук не спрашивая цену, то с цифры 150 уж точно можно начинать торговаться. Успокоенный, он быстро уснул.

Утром за 30 минут до прихода поезда Алик уже топтался на перроне. Не спокойно было у него на душе. Ну, Паша и жук. Хоть бы намекнул на цену, с которой готов начать разговор. - Всё на нервах, пожалел себя Алик. Дежурная объявила о приходе московского скорого. Ага, счет вагонов с головы состава. Слово "счет" вызвало в нём бурю сомнений. Всё, последняя цена – 200 тысяч, или я не Алик-Бура.

Дома, после того, как Паша-Еврейчик с дорожки хорошенько приложился к коньяку и плотно закусил, Алик установил икону так, чтобы она предстала в выгодном освещении во всей своей красе. Но Паша долго не разглядывал её. - Сколько хочешь, спросил он быстро. - Триста, неожиданно заломил цену Алик неуверенным голосом. Паша пожевал губами, и вдруг ответил – Лады, триста. Замётано. Расчёт прямо сейчас, - и потянулся за дипломатом, который все время стоял у его ног. От пачек сторублёвок рябило в глазах. Господи Иисусе! Таких огромных денег мелкий городской барыга никогда в руках не держал. Счастью его не было предела.

Выпили по рюмке для закрепления сделки. Паша попросил телефон, мол, по межгороду в Москву надо звякнуть. - Конечно, конечно. Сколько угодно … - лепетал счастливый Алик. -Алло, алло, Варташес-джан, это я. Есть товар, исключительная вещь. Икона «Пресвятая Богородица Владимирская» в позолоченном окладе. Да, да, в каталоге именно она. Сколько? Моя цена миллион триста. Ну, и лады, значит. Товар принимай завтра. Ага, покедова …

В это момент сзади послышался шорох, а потом что-то грохнулось. Паша обернулся и удивленно уставился на лежащего Алика. Через минуту Паша-Еврейчик с иконой, упакованной чемодан, бежал вниз к подъезду, перепрыгивая через две ступеньки. Еще несколько минут, и пойманное такси несло Пашу-Еврейчика к железнодорожному вокзалу. Через пол-часа, Алик на машине скорой помощи, вызванной соседками, в бессознательном состоянии подъезжал к приёмному покою республиканской больницы. В это время в квартире Алика пожилой следователь в присутствии соседок-понятых вписывал в милицейский протокол изъятия триста тысяч новеньких на вид советских рублей, оказавшихся впоследствии фальшивыми.

В это же самое время Паша-Еврейчик уже сидел в вагоне-ресторане скорого поезда Мурманск-Москва, ожидая свой заказ. На глаза ему попалась республиканская газета, в маленькой заметке которой Паша прочитал о задержании в карельском городе группы художников-мошенников, подделывающих под старину иконы. Среди тех, что мошенники успели сбыть, числилась и подделка под известную, много лет назад утраченную, как считали в результате пожара в храме, икону «Пресвятая Богородица Владимирская» в позолоченном окладе. Еще через полчаса скорый поезд Мурманск-Москва на небольшой карельской станции встречала бригада скорой помощи и милицейская машина. Оказалось, что бригадир поезда сообщил по рации, что у одного из пассажиров прямо в вагоне-ресторане случился сердечный приступ с подозрением на инфаркт миокарда.