Фридрих Шиллер Ныряльщик «Рискнёт кто - рыцарь или паж - Нырнуть бесстрашно в моря пасть? Швырну я в море – злата страж - Златой бокал. И сможет кто украсть У моря кубок мой и с ним потом всплывёт- Владеть по праву будет кубком тот». Сказал король и бросил с высоты Утёса, что над морем нависал, И чью громаду зрели корабли, Бокал Харибде. Вой Харибды ужасал. «Есть храбрецы, я вопрошаю снова, Нырнуть которые в залив готовы?» Молча внимает владыке вся свита, Нет до кубка охотников дерзких, Не хочет ни лучник, ни знать родовитая Приз получить королевский. И в третий раз король вопрошает: «Кто же из свиты рискнуть желает?» Но все безмолвны, безмолвны, как раньше, И вдруг юный кнехт, красивый и стройный, Из круга придворных, мрачно молчащих, Выходит, снимая одежду спокойно. Глядят все рыцари, дамы и пажи Не доверяя глазам своим даже. И только вступил он на склон скалы, К прыжку с утёса готовый, Харибда, всласть наглотавшись воды, Воду извергла снова. И с неумолчным громом и стоном Волны влекутся в харибдово лоно. Стихия грозна, и шипит, и бурлит, Как будто огонь воду борет, До неба до самого пена летит И море на сушу находит, И мечутся волны, не зная покоя, И кажется: море родится другое. Внезапно дикая сила утихла И в пене той белой чёрная Щель зияющая возникла Без дна, будто в ад устремлённая. И грозный, бурлящий , бушующий вал Втянулся в ту щель и бесследно пропал. И прежде чем вал назад возвратился, Юноша в помощь бога призвал. И ужаса вопль вокруг разразился – Смельчак очутился там же, где вал. Уверены все, что печален конец, Проглочен бездонною пастью пловец. Над водною глоткой волненье притихло, Лишь глухо ворчала её пустота, И в душу печаль всем придворным проникла - Никто не увидит теперь храбреца. Всё глуше и глуше доносится вой «И нету надежды» - рокочет прибой. И каждый подумал: «Хоть брось ты корону И молви – венец кто назад принесёт, Тому уступлю королевство и трон я С короною кто на поверхность всплывёт- Никто не решится, ревущая бездна Любого проглотит, любой там исчезнет. Как много судов изломала стихия И сколько из них потонуло давно… И только обломки то мачты , то киля Внезапно отпустит могильное дно» - Сильнее гремит и пугает шум шторма, Всё выше и выше вздымаются волны. Стихия грозна, и шипит, и бурлит, Как будто огонь воду борет, До неба до самого пена летит И волны на волны находят, И с рокотом, гулом, и воем, и стоном Врываются в тёмное, страшное лоно. Внезапно все видят: из бездны плывёт, Как лебедь прекрасен и бел, Ныряльщик, блестящий от моря вод. Гребёт он упорно, он выплыть сумел! И машет все тем, кто стоит на утёсе Бокалом, что бросил правитель с откоса. Дыханье с трудом переводит пловец, Приветствуя радостно свет, Все рады - и латник, и старый боец - «Он жив и пускай он живёт много лет! Из мрачной, бурлящей, глубокой могилы Спастись ему доблесть доставила силы» И вот он идёт под ликующий гул, И вот, к королю подойдя, Упав на колени, бокал протянул, И дочь, повинуясь кивку короля, Наполнила кубок вином и пловец К владыке слова обратил наконец: «Желает правителю долгих лет Кто снова Вас видит и дышит! Где был я - ни света, ни воздуха нет, Никто там не может выжить. И видеть тот мир пытаться не надо, Недаром сокрыт он от нашего взгляда. Я в воду был втянут и выброшен в штрек, Где скручен был сильной струёй, Которую мощный источник изверг Из штрека. И я попрощался с землёй. Крутило, швыряло меня, как волчок, И был я от гибели на волосок. И тут указал мне господь вседержащий В последний несчастный мой миг Схватиться за риф островерхий, торчащий. И замысел божий я тотчас постиг: На рифе колючем повиснул бокал, В бездонную бездну бокал не упал. Та бездна простёрта была подо мной И в тёмно-пурпуровом мраке Смертельный и мрачный царил там покой. И взгляд мой, дрожащий в страхе, Ловил силуэты громадных тритонов, И чудищ, живущих по адским законам. Кишела чернея там жуткая смесь, В ужасные сгустки сжатая, И скаты колючие, и рыба, невесть Откуда природой взятая. И грозно мне скалили острые зубы Морские шакалы, гиены, акулы. И там в одиночестве я осознал, Как помощь людей далека, Я так одиноко себя ощущал Средь чудищ – живая, земная душа. Там шума не слышно людских голосов, От ужаса был умереть я готов. И, дрожью пронзённый, я понял внезапно, Что в злости своей бесконечной Сторотое чудище и многолапое Желает вкусить человечины. Коралл я оставил и мощной струёй Был наверх отброшен – господь был со мной». Король поразился рассказу пловца И молвил король: «Кубок - твой, Ты так же владельцем с алмазом кольца Стать можешь, отважный герой. Попробуй ещё раз нырнуть глубоко, Что б нам рассказать всё про страшное дно» И это услышав, красавица дочь Смиренно отцу прошептала: «Король, попытайся себя превозмочь – Герой перенёс наш немало, Но если отец мой игру не прервёт Не паж пусть, а рыцарь за кубком нырнёт». Но вот уже кубок рукой короля Опять в море бурное брошен. «Вернёшь если кубок, объявим тебя Первейшим из рыцарей. Сможешь Ты также сегодня и дочку обнять, Немедленно вас прикажу обвенчать.» И сердце героя сильнее стучит, Отвагою грудь напоилась. И ярким любовным румянцем горит У девы лицо и она поразилась, Как бледен герой. Но в надежде на приз На жизнь или смерть он бросается вниз. Прибой неуёмный всё берег теснит И с грохотом бьётся о скалы. С любовной надеждою дева глядит. Где тот, кто нырнул за бокалом? Но тщетно. И волны угрюмо шумят О том, что герой не вернётся назад. Перевод с немецкого Юрий Канзберг | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
