«Благодаря успехам современной генетики и биотехнологии

на ближайшую перспективу встала задача восстановления

генотипа конкретного человека из самых незначительных остатков

любых клеток. При этом возраст клеток не имеет значения.

Опыты с клетками давно вымерших животных прошли успешно.

В зоопарках вы можете видеть живых динозавров

и других доисторических животных».

(Из выступления Академика)

 

«Динозавры непрерывно стонали, отказывались есть

даже специально приготовленную пищу.

Только самые молодые особи постепенно привыкали

к современным условиям, но быстро старели,

болели неизвестными болезнями и погибали».

(Из статьи в местной газете)

 

«Жизнь и воскрешение Христа не миф.

Это произошло на самом деле по воле Всевышнего.

Не дело человека ускорять события и вмешиваться

в естественный ход истории.

Человек не властен брать на себя функции творца жизни».

(Из проповеди Первосвященника)

 

1. Председатель

 

Он проснулся среди ночи. Из-за задернутых занавесок пробивался яркий свет луны. Спать совсем не хотелось, и в памяти сразу же восстановились мысли, которые так беспокоили его все последние дни. Почему Совет Наций выбрал именно его на роль Председателя в деле, к которому он не имел прямого отношения?

Нобелевскую премию этого года по литературе он вовсе не ожидал, а присудили ее за сборник стихов, опубликованный более двадцати лет назад. Почему-то оказалось, что в проведенном опросе именно эти его стихи люди самых разных национальностей, возрастов и профессий высказали желание взять с собой в космический полет на другую планету без надежды возвратиться назад на Землю. Еще называли «Библию» и роман «Война и мир» графа Льва Толстого, но победила его книга стихов карманного формата в тонкой обложке. Он и сам бы не смог объяснить точно, почему так получилось.

Он написал эти стихи, когда был совсем молодым, и тогда еще не считался поэтом, а работал после окончания медицинского факультета простым врачом на скорой помощи. Остались навсегда в памяти дни и ночи дежурств, экстренных выездов под вой сирены. Вот тогда в боковом кармане его сумки и появилась тетрадь в синем коленкоровом переплете, в которую он в минуты ожидания очередного вызова и стал записывать рождавшиеся строчки. В тот период жизни, как никогда позже, он видел слабую границу между жизнью и смертью, между благополучием и трагедией - между добром и злом в итоге. Стихи были разные. После издания книги он сам не перечитывал ее, потому что в памяти живо воскрешались те трагические случаи, которые после неизвестным образом переплавлялись в строки стихов. Там не было описания умоляющих глаз стариков, стонов обгоревших спасателей с пожара многоэтажной гостиницы. Не мог он написать и про задыхавшихся от судорог младенцев… Но все это неизвестным образом жило между строчек. Были там и спасенные судьбы с невысказанными словами благодарности, но со слабым пожатием руки доктору.

Три года он работал врачом-спасателем. Но после того, как у него на руках перестало биться сердце мальчика, которого он вез после автомобильной аварии, он больше не пришел на работу. Его самого забрали в госпиталь с диагнозом полного нервного истощения. Он был в сознании, но говорить долго не мог. Спасли его не лекарства, а старый грузный Доктор с пышной седой шевелюрой. Он к вечеру освобождался от смены и садился рядом с кроватью. Подолгу молчал, иногда трогал его беспомощную руку. Потом он начинал что-то говорить, совсем не относящееся к болезни.

– Сегодня была гроза, но дождь пошел не сразу. Долго в воздухе висело ожидание грозы. Даже ветер стих, но листья на деревьях дрожали. Когда наконец пошел дождь, то сразу все оживилось и стало легче, – тихим голосом говорил седой Доктор.

Иногда он совсем не слушал Доктора, и в памяти снова возникали умоляющие глаза мальчика и его тихие слова:

– Я уже не смогу жить? Что же будет дальше?

Ответа на этот вопрос не было, и опять начинался пожар в мозгу, в котором он сам переставал существовать. Но через испепеляющий огонь памяти начинали прорываться слова старого Доктора.

– Вот тогда дедушка повел меня в зоопарк. Там был волк, который непрерывно ходил по клетке, опустив голову. Тогда я понял, как тяжело жить в клетке. Еще дедушка сказал мне, что еще труднее жить одному, хотя и не в клетке. Долго думал я над этими словами, но до конца понял их суть только недавно, когда пришел домой после похорон жены. Мы прожили вместе много лет, имеем внуков, но остаться без человека, с которым прошла жизнь – неизмеримо тяжело.

Однажды, когда уже хватало сил подольше слушать Доктора, он запомнил рассказ про долг. История была несложная, как и все его рассказы.

– Тогда я работал сельским врачом и жил в небольшом поселке. Однажды зимой простудился и тяжело заболел. С высокой температурой лежал второй день, и не хватало сил подниматься с кровати. Сам принимал лекарства, но выздоровление не наступало. Но вот во второй половине дня зазвонил телефон, и взволнованный голос жены моего друга-лесничего сообщил, что на него напал волк и сильно поранил его. Дорогу в город замело снегом, и проехать к ним на машине нельзя. Жена плакала и просила о помощи. Забыв о своем состоянии, пообещал добраться в дальний лесной дом. С трудом поднялся и оделся, вышел на улицу со своей медицинской сумкой и стал на лыжи. Ехать надо было около десяти километров, снег был рыхлый, идти было тяжело. Зимой в тех краях быстро смеркается, а двигался я медленно, тяжело осваивая каждое очередное движение лыж. Потом стал останавливаться, и это происходило все чаще. Затем стал садиться на снег, захотелось спать и накатывало безразличие. Но когда я уже совсем остался без сил и захотел уснуть на снегу, вдруг ясно увидел лицо своего друга-лесничего, который весело смеялся во время нашей последней встречи на недавней охоте. Потом он перестал смеяться и отчетливо произнес: «Я жду твоей помощи, иначе умру». Помню, как дошел до лесного домика, помню раны и кровь из ран лежащего без сознания друга, но что и как делал, как зашивал раны - не помню. Только потом, когда через сутки мы оба пришли в сознание, убедился, что сделано все было профессионально. Простуды моей не стало, и еще через день я грузил на аэросани начинавшего поправляться моего друга-лесничего.

Потом в синей тетради появилось стихотворение про зимнюю ночь, метель и человека с надеждой, которого ждут и он должен дойти. Седому Доктору первому показал свои стихи. На следующий день тот пришел, сел у кровати, долго молчал, а потом сказал:

–- Сынок, ты должен писать и дальше про всех нас. Это твой долг. Здесь все правильно, только бывает очень больно читать, как от сильно действующего лекарства. Но это настоящее лекарство и оно необходимо людям. Спасибо тебе.

– Это вам, Доктор, спасибо за искру жизни, которую вы смогли восстановить в моей душе, – ответил я тогда.

И вот теперь, когда уже давно проводили в последний путь седого Доктора, потом долго не печатали его стихи, и пришлось зарабатывать тяжелым трудом, а потом заиграли фанфары, и наступила пора всеобщего признания, – Председателю предстояло сделать выбор, равного которому человечество еще не знало.

Председатель лежал в постели с широко открытыми глазами и думал о всем пройденном за 57 лет жизни и о главном решении, которое всецело зависело от его слова.

 

2. Академик

 

Всё было предельно ясно и просто. Методика многократно проверена на различных животных, даже доисторических. Во всех газетах были опубликованы снимки Академика и его интервью после воскрешения динозавра. Останки динозавра в виде микроскопической плоти, найденной внутри окаменелости в слое вечной мерзлоты, были оживлены, расшифрованы и по компьютерной модели восстановлены в виде живого существа. Из студенистой органической массы в специальном реакторе сформировалось существо со всеми признаками того доисторического животного, скелет которого стоял в палеонтологическом музее.

Академик был доволен результатом и не намерен был скрывать это. Правда, и в прессе и среди его коллег находились скептики и сомневающиеся. Они обсуждали моральные проблемы воскрешения, возможные последствия. Но эта была типичная «мышиная возня», примеры которой есть во всей истории науки. Новое и неизвестное всегда на первом этапе, пока не становилось очевидным и общепринятым, сначала проходило этап отрицания. Он был готов к данной ситуации и воспринимал критиканов спокойно, а газеты вообще не читал и отключался от разговора, когда кто-то ссылался на подобные дешевые публикации явных профанов.

Его вклад в науку и сделанные достижения были общепризнанны и несомненны. Поэтому именно Академику поручили выбрать объект для первоочерёдного воскрешения. Выбор был действительно непростым. Возглавляемая им комиссия на первом этапе собрала данные всех выдающихся личностей в длинной истории человечества. Список начинался с Леонардо да Винчи и насчитывал на первом этапе около пяти тысяч имен. Одним из обязательных условий было то, чтобы останки конкретного кандидата на воскрешение были доподлинно идентифицированы. После выполнения данного условия в списке осталось примерно три тысячи кандидатур.

Потом, по предложению Академика, члены специальной комиссии попытались оценить перспективность воскрешения оставшихся кандидатов. Подход был прост и словами Академика выражен достаточно конкретно.

– Необходимо, чтобы после воскрешения данная личность принесла несомненную пользу всему человечеству. Что толку воскрешать полностью реализовавшего себя человека? Мы должны выбрать такой вариант, который поможет подняться на новую ступень прогресса и развития общества. Рациональнее всего это сделать через науку, то есть воскресив кого-то из гениальных ученых.

Слова «нужно», «должен», «рационально» были ключевыми и часто используемыми Академиком. Это не всем нравилось, но Академик был уверен в своей правоте и неаргументированные доводы считал «беллетристикой».

В его комиссии шли активные и долгие споры, выдвигались самые разные и иногда противоречивые варианты. В конце концов, большинство членов комиссии остановилось на трех вариантах: общепризнанного гениального Поэта, самого знаменитого в науке Физика и непревзойденного потомками Художника.

Поэт прожил короткую, но яркую и наполненную жизнь. Он успел написать такие стихотворения и несколько поэм, которые как нельзя лучше раскрывали душу человека. Был даже роман в стихах с потрясающей ясностью строк и мыслей о вечных проблемах любви и дружбы, свободы и власти, назначения жизни и всего сущего.

Гениальными работами Физика была создана теория пространства и времени, где всё, в сущности, признавалось относительным. Эти работы помогли развить самые разные сферы познания, вывели в межзвездное пространство космические корабли. Не всё в работах Физика было доведено до конечного результата и осознано, но глубина и обширность познаний этого человека не знали себе равных во всей последующей истории развития человеческой мысли.

Художник на своих полотнах сотворил неповторимую красоту человека и окружающего мира. Женщины на полотнах были освещены невидимым внутренним светом и несли радость. Мир сотворенных картин был живым и наполненным движением и смыслом. Поэтому в музеях у полотен Художника всегда стояли люди. Сам Академик в молодости тоже интересовался творчеством Художника. Прочитал его биографию и с изумлением узнал, что всю свою жизнь Художник провел в бедности и часто не имел полного набора красок, чтобы написать задуманное.

Академик сам долго размышлял перед окончательным представлением Председателю кандидатуры на воскрешение. Если воскресить Поэта, и он продолжит свое творчество? Несомненно, появятся новые стихи и поэмы, но что там будет и как воспримет сам автор нынешнюю в корне изменившуюся жизнь? Какой результат для человечества будет от продолжения творчества Поэта? На эти принципиальные, с точки зрения Академика, вопросы вразумительного ответа от специалистов не было. Правда, один молодой еще литератор, очень горячился и, переходя временами на крик, доказывал, что только такие люди, как Поэт, заслуживают воскрешения. Примерно такие же сомнения возникали и по кандидатуре Художника. Сможет ли он воспринять и написать современный мир и изменившихся в нем людей? Главное – какая от этого будет реальная польза?

Наверное, с самого начала подспудный выбор Академика был в пользу Физика. Тот прожил достаточно долго и сделал несказанно много, но, как специалист в своей сфере науки, Академик четко знал, что продолжить создание Общей Теории Вселенной может только Физик. Только Физику может быть под силу осмыслить все сделанное в науке после него и написать то, что будет дальше. На вопрос о пользе этой работы ответ был однозначно положительный. Общая Теория Вселенной объяснит все сущее в мире, наконец, раскроет тайну начала и, возможно, поможет избежать конца, если такой вариант может существовать. Это будет теория бессмертия, с размышлениями о которой Академику становилось не по себе.

Последний раз подобные мысли посещали его в студенческие годы, когда он сам стоял перед выбором жизненного пути. Тогда он любил однокурсницу, и она принимала его чувства. На встречах он откровенно говорил с ней о своих планах в науке, но что будет дальше в их жизни – не знал и не думал. Но когда она сказала о возможности рождения у них ребенка, он понял, что должен выбирать между семьей и наукой. Тогда после бессонной ночи он пришел к ней последний раз и объявил, что не создан для брака и намерен посвятить свою жизнь служению науке, стать Академиком. Она заплакала, ничего не сказала в ответ. Академик выполнил свою жизненную программу, но всю остальную жизнь прожил с мамой.

Много лет спустя случайно в парке он встретил и с трудом узнал бывшую однокурсницу. Она сама обратилась к нему с вопросом. Гуляла в парке с внуком и сказала:

– Помните ли Вы меня? Вы тогда выбирали между мною и наукой. Оправдался ли этот выбор?

Академик совсем не ожидал этой встречи и такого вопроса. Он никогда не задавал его себе. Поэтому в ответ стал о чем-то долго говорить. Она слушала невнимательно и все время с беспокойством оглядывалась на внука, который гонялся за голубями на траве парка.

–- Боюсь, чтобы он не упал, – пояснила она свое поведение.

Академик так и не понял, как отнеслась эта уже немолодая и пополневшая женщина к его рассказу о заботивших его проблемах человечества. Мальчик на лужайке упал и заплакал, и она, наскоро извинившись, побежала к нему и подхватила на руки. Академик медленно и спокойно пошел дальше по аллее парка.

 

3. Первосвященник

 

Всё было очень сложно и даже страшно. Никогда такого не делали руки человека. Однако, когда ему предложили работать в комиссии по выбору кандидатуры на воскрешение сомнений и, по сути, выбора, у него не было.

Его вера в Бога была особенной. Это даже нельзя было назвать верой – это было сутью и основой его жизни. Прежде чем стать Первосвященником, он служил в разных приходах и всегда был вместе с людьми. Причем, больше в их горестях и страданиях, чем в радости. Длинный жизненный путь убедил Первосвященника в реальности Священного Писания, в реальности существования Иисуса Христа и Его страданий. В самые трудные минуты своей жизни и в сложных ситуациях его прихожан Первосвященник обращался к Богу и неизменно находил нужные ответы. Чаще сам он знал, чего нельзя делать, а что делать нужно и даже необходимо – об этом он искал ответа у Бога.

Сегодня ранним-ранним утром он пошел в храм и молился там перед иконой Божьей Матери. Чудо произошло, когда он в мыслях обратился к главной его нынешней проблеме выбора на воскрешение. Именно в это мгновение взошло солнце, которое последние дни не показывалось из-за туч. Но сейчас солнце осветило верхнюю часть купола, и его лучи попали на стекло витражей, заглянули внутрь храма. Когда он поднял голову, то увидел, что сделанная из кусочков разноцветного стекла фигура Иисуса Христа ожила и воспарила вверх. Его красный плащ развевался, и виделось, как Иисус идет по облакам прямо сюда, навстречу взору. Даже казалось, что волосы Христа тревожит легкий ветер, и облака под ним тоже медленно плывут. Это волшебное видение продолжалось несколько минут, а потом стало потихоньку угасать, и окно превратилось в привычный витраж.

Это был знак и предначертание. Первосвященник перешел к центральным иконам, к распятию Христа, и еще долго молился своими искренними словами, находя в них словесное выражение наполнявших его душу чувств.

– Боже праведный и милостивый! Укрепи меня в истинности выбора моего. Останови, если задумал сотворить непотребное и воле Твоей неугодное. Не было ранее у человека возможности содеять намеченное разумом. Всё в воле Твоей. Не дано ведать, будет ли намеченное во благо или против воли Твоей. Знак Твой сегодняшний принимаю как волю Твою в выборе моем. Нет выше Тебя и могущественнее, и если выпало мне грешному выбор сотворить, то покоряюсь воле Твоей и величию Твоему, Господи.

После возвращения домой из храма Первосвященник еще раз обратился к Евангелию, хотя знал там наизусть почти каждый стих.

«В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие; но нашли камень отваленным от гроба, и, вошедши, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о сем, вдруг предстали пред ними два мужа в одеждах блистающих. И тогда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, – сказали им: что вы ищите живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил Вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть». (Евангелие от Луки, глава 24, стихи 1-7).

Самым странным в его вере и сознании было то, что между сегодняшним часом и периодом жизни Христа для него отсутствовал интервал во времени. Описанные в Евангелии события от рождения до распятия и воскресения для него были так же близки и осязаемы, как и окружавшая его теперь действительность. Вообще, в своих богословских работах и проповедях Первосвященник все чаще обращался к значению и сути времени. В известных научных и философских работах он не находил вразумительного ответа о происхождении и сути времени. Только в теории гений всемирно известного Физика смог доказать относительность времени как физической сущности. Но этого для человеческого разума было недостаточно. Первосвященник сформулировал сущность жизни во времени как ежесекундную борьбу со временем, в которой не может быть победителей и побежденных.

В нынешней ситуации он находил возможным тот временной рывок для возвращения к жизни самого Великого из бывших на земле. Для этого были выполнимы и те условия, которые предъявляла комиссия по воскрешению. Дело касалось частиц Плоти Того, Кого предстояло воскресить. Совсем недавно ученые в различных спектрах сфотографировали знаменитый саван, в который было завернуто тело Иисуса Христа перед погребением в пещере. Получились не только точные контуры тела, но и фотография лица, которое до этого было уже многократно воспроизведено на иконах. Гениальное предчувствие художников-живописцев в разных вариантах воспроизводило то, что сейчас смогли получить ученые на своих фотографиях. Там же, на знаменитой Плащанице, были найдены частицы Тела, по своей генетической структуре подобные на те, которые ранее обнаружили на гвоздях и кресте после распятия. Таким образом, имелся необходимый ученым точный генетический код Иисуса Христа.

Но оставался неясным ответ на самый главный вопрос. Что будет после воскрешения Иисуса Христа? Это ли станет Его вторым пришествием, когда сбудутся все пророчества? Имеет ли он право на решение данного вопроса?

 

4. Сон

 

Сегодня Председателю приснился странный и страшный сон, который он запомнил во всех деталях и образах. Словно это был не сон, а продолжение прежней жизни или синтез его мыслей о происходящем. Теперь он ехал на своем автомобиле на заседание комиссии по воскрешению и по дороге ясно вспомнил свой сон.

В этом сне он снова был молодым и работал врачом на «Скорой помощи». Он точно знал, что тогда стояла осень и на деревьях были красные, оранжевые и желтые листья всех оттенков. Шофер его машины с красным крестом попросил разрешения остановиться как раз возле парка. Он попросил разрешения ненадолго зайти в расположенный недалеко госпиталь, где его жена вчера родила сына.

Вызовов не было, и Председатель решил такую остановку возможной, тем более что они довольно быстро справились с предыдущим визитом, где старому человеку их помощь уже не потребовалась. Там священник читал над телом заупокойную молитву, остро пахло ладаном от тихо горевшей свечи, которая стояла в вазочке с зерном. Он только постоял в комнате, где беспокойные родственники что-то переспрашивали друг у друга, как-то неестественно суетились.

Теперь он вышел из машины и пошел по узкой, выложенной кирпичом, дорожке вглубь парка. Под ногами лежали опавшие листья, а в воздухе было тихо и спокойно. Странным было то, что не было слышно никаких звуков, только его шаги. Тропинка поднималась вверх, и было видно, что по ней давно-давно никто не ходил. Председатель медленно шел с уверенностью, что ему надо пройти именно по этой засыпанной листьями каменной дорожке.

Постепенно деревья стояли все чаще, и парк стал похожим на дремучий лес, который он представлял в детстве из сказок о заколдованных царствах и странствиях древних рыцарей. Председатель почувствовал себя очень высоким, словно стоявшие рядом деревья поднимали и его вверх. Это было очень необычно, но не было страшным. Председатель продолжал идти по тропинке, света становилось все меньше, хотя и не было похоже на сумерки.

Поляна открылась неожиданно. Она была круглой, ярко освещенной. Это было старое сельское кладбище. Рядами на нем лежали надгробные плиты, но, вместо памятников и крестов, над плитами стояли фигурки людей. Они были меньше роста человека, но сохраняли все пропорции. Потом Председатель рассмотрел, что это были живые люди. Они смотрели на Председателя и не двигались. Однако было несомненно то, что все они были живыми.

Тропинка закончилась, и Председатель медленно пошел между рядами могил. Фигурки не поворачивались, но провожали его взглядом. Такое же он раньше замечал в художественных музеях, когда с картин знаменитых художников глаза встречали на входе в зал и провожали вдоль всего помещения к выходу.

В центре пантеона был устроен фонтан с круглой каменной чашей. Из нее вытекало какое-то жидкое вещество, которое медленно растекалось в стороны. Никто не объяснял Председателю, но он сразу понял, что это было Время. Источник Времени. Вытекающее Время не падало вниз, а медленно растекалось в стороны могил и стоящих над ними фигур. Потом Время постепенно превращалось во что-то невидимое, но так важное для фигурок над плитами. Они ждали Время, не ловили его, потому что это, очевидно, было невозможно. Но Время было нужно всем вокруг, и Председатель тоже стал ощущать течение Времени вокруг себя. Время обтекало его лицо, чувствовалось ладонями. Председатель стоял в полном безмолвии, а Время протекало мимо и остановить или задержать его было нельзя. Не могли этого сделать и фигурки над могилами, хотя они и продолжали чего-то ждать. Они смотрели на Фонтан Времени.

Потом Председатель закрыл глаза и, кажется, уснул во сне. Когда он снова открыл глаза, то оказался снова в машине «Скорой помощи», а усаживающийся за руль водитель с восхищением рассказывал, что видел через окошко своего маленького сына, и жена счастливо улыбалась.

Председатель вынужден был отвлечься от воспоминаний, потому что увидел впереди на дороге «мигалки» машин дорожной полиции, карету «Скорой помощи», подобную на ту, в которой сидел во сне. Что-то случилось на дороге рядом с начавшимся парком. Проезжая медленно мимо по энергичным знакам регулировщика, он краем глаза заметил столкнувшиеся машины. Санитары вели под руки плачущую молодую женщину.

Председатель тяжело вздохнул и подумал, что еще одним горем для кого-то стало больше. Потом машина поехала быстрее, впереди уже показались пригороды с трубами электростанции, высокие дома вдали. В одном из них там, в центре города, должны были собраться члены возглавляемой им комиссии по воскрешению.

 

5. Мама

 

С самого утра все не заладилось. Она поздно легла спать – смотрела телевизор, но что там показывали, сейчас вспомнить не могла. Не слышала звонка будильника и вовремя не проснулась. Потом второпях приготовила легкий завтрак, разбудила сына. Он вставал неохотно, пришлось на него крикнуть, и сын заплакал. Тогда она тоже села, обхватила голову руками и заплакала над своей неудавшейся жизнью.

– И за что мне Бог посылает такие испытания? Что же мне дальше делать? – вырывались через рыдания слова-вопросы.

Сын перестал плакать и подошел к маме, стал тихонько гладить ее по руке. Но это вызвало еще большие слезы и рыдания.

– Мама, все же будет хорошо. Вот я вырасту и стану тебе во всем помогать. Много-много денег заработаю и куплю тебе новую красную машину. А потом мы с тобой поедем на далекие острова, где не бывает зимы, и станем там жить в большом белом доме.

Она плакала не над сегодняшним утром, а над тем, что все в ее недолгой жизни пока состояло больше из трудностей и проблем. Свое детство она не помнила, потому что родители после развода отдали ее на воспитание в детский дом. Там было все организовано по распорядку, и когда она однажды с подружкой задержалась в лесу и смотрела там ежика, то получила наказание, и ей не разрешили занести ёжику конфету, которую она давно прятала под вещами в своей аккуратной тумбочке. Тогда она проплакала всю ночь.

Потом была учеба в школе, колледже. Там тоже все было по расписанию, которое надо было строго выполнять. На каникулы она могла поехать к кому-то из родителей, но после того, как однажды ее мама в подслушанном ночном разговоре сказала новому папе, что она не так держит за столом ложку, проливает суп в тарелку и это невозможно терпеть, под каким-то предлогом попросилась назад в общежитие колледжа.

Ее любила и понимала бабушка, мама отца. Это была бывшая учительница, которая жила в мире литературы. Она советовала лучшее чтение и присылала ей по почте самые хорошие книги. С бабушкой можно было все обсуждать, и та никогда ни за что не укоряла. Разговоры с бабушкой успокаивали ее душу, давали силы с терпением относиться к окружающему миру, который становился для нее все более жестоким и чужим. Поэтому свои каникулы она проводила у бабушки, помогала ей по дому и в саду. Главными были вечера и чаепития, когда бабушка рассказывала разные истории из своей жизни и делилась прочитанным. Часто бабушка рассказывала о случаях со знакомыми и соседями, но всегда могла найти оправдание даже сложным поступкам. Она всегда всех жалела. Бабушка по-особенному со своими толкованиями прочитала ей Евангелие, находя там истоки терпения в всепонимания. Она считала Иисуса живым и понятным, а его заповеди – реальными и исключительными правилами поведения.

Потом бабушки не стало, но она узнала об этом только через несколько месяцев после похорон. Отец не сообщил ей, хотя и знал о связывающих их особенных отношениях. Сначала она не могла поверить в уход бабушки, потом тяжело заболела. Поправлялась медленно, после выхода из госпиталя перестала улыбаться и смеяться. По-прежнему училась очень хорошо, но особенно полюбила уроки музыки. У нее были свои особенные мелодии, которые она слушала в комнате одна. Плакала, звуки казались ей цветными и разными. Были добрые, были спокойные, а некоторые взрывались, и нужно было открывать глаза, чтобы остаться живой в этой комнате.

Подруг у нее, можно сказать, не было. Когда одноклассницы уходили в кино или на дискотеку, то она забиралась в кровать с книгой. Бабушкины уроки чтения позволяли безошибочно отличать настоящую литературу от бульварной «пены». Такие книги она распознавала после первых трех-пяти страниц и откладывала в сторону.

В университете она полюбила однокурсника. Это был высокий и красивый парень, который играл на гитаре в университетском ансамбле. Ему первому и единственному рассказала о своей «цветной» музыке. Казалось, он понимал ее, и ей становилось так хорошо в его объятиях, как никогда ранее. Но это длилось менее года. Когда она сказала о своей беременности, он перестал с ней встречаться. С товарищем передал большую сумму денег, чтобы избавиться от будущего ребенка и перевестись в другой университет. Товарищ сказал, что его друг не может жениться, поскольку намечается помолвка с дочкой декана, потом он останется работать в университете.

Это было предательство, второе после несостоявшегося последнего прощания с бабушкой. Она оставила университет, хотя до окончания оставалось чуть больше семестра. Родила сына и нашла работу. Сначала работала в яслях, куда приводила сына. Там убирала комнаты и делала разную работу на кухне. Сейчас, когда сын подрос и стал ходить в школу, она устроилась продавцом в супемаркет. По дороге она завозила сына в школу, а после работы забирала домой. Ей с трудом хватало на все денег, поэтому снимаемая квартира была очень скромной, а машина старой и требовала ремонта, который она все откладывала.

Немного успокоившись, она умылась, наскоро собралась. Они с сыном уже опаздывали, поэтому ехать пришлось побыстрее. Уже на подъезде к городу, где начинался красивый старый парк, на крутом повороте она начала тормозить, но педаль тормоза ушла вниз без всякого сопротивления, а машина не сбавляла скорости. Она запомнила, как вспышку, красную машину впереди своей, которая неслась ей навстречу. Потом был удар, и дальше она ничего не помнила.

Ее спасла подушка безопасности, хотя удар был лобовой и на большой скорости. Она пришла в сознание, когда ее из покореженной машины доставали спасатели. Потом она увидела распростертое на асфальте тело, накрытое синим покрывалом. Из-под покрывала виднелась ручка, которую она узнала бы из миллиона. Ударом сына выбросило с заднего сиденья через лобовое стекло прямо под колеса машины.

Мимо проезжали машины, суетились санитары и полицейские, но это в ее жизни уже не имело никакого значения.

 

6. Заседание 1

 

Комиссия по воскрешению заседала в старинном двухэтажном особняке позапрошлого века. Потолки уходили ввысь, у стен во всю высоту стояли зеркала в массивных резных позолоченных рамах. В глубине широкой комнаты помещался широкий стол из красного дерева. Вокруг стола – такие же солидные стулья с высокими резными спинками.

За столом сидели только три человека: Председатель в торце у глухой стены, а по разные стороны стола – Академик и Первосвященник. В углу комнаты был еще один небольшой временно поставленный пластиковый столик для секретаря с аппаратурой, чтобы записать и сохранить для потомков каждое сказанное здесь слово. Этот столик никак не вписывался в стиль старинного помещения и сразу вызвал у Председателя раздражение. За столиком сидел молодой худощавый человек с заостренным носом вроде птичьего клюва. Он, как знал Председатель, кроме умения записывать на диктофоны, обладал редкой сейчас профессией стенографиста и должен был вести письменную запись происходящего. Никаких представителей других организаций и прессы не предполагалось.

Сидевшие за столом фигуры отражались в зеркалах, и Председателю с его места казалось, что вся комната заполнена людьми, но очень похожими друг на друга. Это вызывало чувство какого-то внутреннего беспокойства и еще более усиливало необычность происходящего.

Первым слово взял Академик. Он был облачен в темно-зеленую академическую мантию с бархатной пелериной и золотым шитьем на воротнике и рукавах. Эта одежда придавала словам Академика некую особую весомость. Он поправил массивные очки, долго раскладывал на столе перед собой бумаги. Свою речь Академик зачитал, только иногда отрываясь от текста для некоторых комментариев. Потом этот текст был опубликован в прессе и вызвал в обществе разноречивые отзывы.

«Уважаемый Председатель!

Уважаемый коллега!

Возглавляемый мною комитет всесторонне обсудил вопрос о кандидатуре на воскрешение и пришел к общему мнению, хотя три члена комитета воздержались, а один был «против».

Тут Академик прервал чтение на небольшое пояснение.

– Возражавшие коллеги сомневались в личных качествах Физика и ставших известными после смерти некоторых интимных сторонах его жизни. Однако, по моему убеждению, это не может превысить ту несомненную пользу, которая принесена обществу благодаря научным трудам Физика.

«Большинство поддержало следующее решение. Первым на воскрешение должен быть представлен всемирно известный Физик. Главным доводом в пользу данного решения является тот аргумент, что именно этот человек в истории нашей цивилизации внес самый существенный вклад в развитие науки и понимание окружающего нас мира. Именно Физик впервые разработал основы теории времени и пространства. Можно с большой степенью уверенности надеяться, что после воскрешения он сможет продолжить свои научные изыскания и решит стоящие задачи объяснения происхождения Вселенной и предсказания путей ее дальнейшего существования. Это поможет человечеству в дальнейшем развитии и сможет обеспечить его возможную безопасность. Следует использовать данную уникальную возможность для получения новых научных данных, которые могут принести всему человечеству неоценимую помощь и содействовать прогрессу нашей цивилизации».

Академик замолчал, потом посмотрел на Первосвященника, который сидел неподвижно, опустив глаза.

– Хотел бы высказать и свое личное мнение, – после паузы продолжил Академик. Оно касается того, что личность Физика является реальной, жившей не так давно. Его останки не подлежат сомнению. Мои научные интересы и изыскания находятся в сфере работ Физика, и могу отметить, что на настоящем этапе продолжить его работы невозможно. Здесь кроме знаний и гениальности нужно еще невероятное предвидение, которым обладал Физик.

Поправив привычным жестом очки, Академик закончил.

– Решение нашего комитета лишено субъективизма, отвечает интересам всего человечества, а сомнения оппонентов представляются малосущественными. Спасибо, я высказал наше решение и могу ответить на вопросы.

– Есть ли у Вас вопросы, уважаемый господин Первосвященник? – обратился Председатель.

Первосвященник, не поднимая взора, глубоко вздохнул.

– Все доводы достопочтенного Академика понятны и обоснованы, хотя я и не специалист в науке. Но меня беспокоит вечный вопрос о добре и зле. Гений и злодейство не совместимы ли? Ведь результаты научных исследований Физика, как известно, были использованы не только во благо, но и для создания сверхмощного оружия, которое привело человечество к грани самоуничтожения. Во благо ли будут дальнейшие работы в этом направлении, не возникнет ли угроза более страшной опасности для не нами созданного окружающего мира и всей Вселенной?

Академик нервно передвинул на столе бумаги, наклонился вперед над столом.

– Этот вопрос обсуждался членами комитета. Сейчас не то время, когда политики и военные вершат международные дела. Надеюсь, что после воскрешения Физик правильно поймет стоящие перед ним задачи и свои гениальные изыскания направит только во благо. В конце концов, его работу можно будет контролировать и в какой-то мере направлять. Проблема «гений и злодейство», мне кажется, взята из девятнадцатого века, а сейчас совсем другое время.

Первосвященник опять глубоко вздохнул, покачал головой в высокой черной шапке.

– Кажется мне, что проблема добра и зла вечная для человека. Слаб бывает человек перед искушением, а достижения науки и цивилизации далеко не всегда во благо. Дай Бог, чтобы гении только добро творили.

Председатель, хотя и знал из литературы о личности Физика, читал его биографию, все же спросил.

– Какие конкретно были аргументы Ваших уважаемых коллег, которые высказались против решения большинства о целесообразности воскрешения Физика?

– Они говорили, что в личной жизни Физик слыл странным человеком, у него не было семьи и детей. Кроме науки и музыки, другие сферы жизни его мало интересовали. Поэтому, по их мнению, человеческие качества Физика не позволили ему всесторонне и полно понять жизнь большинства так называемых «простых людей». После воскрешения сможет ли Физик стать полноценным членом нашего совершенно нового для него общества? – отвечал Академик на вопрос Председателя.

– Хорошо, у нас нет никакого регламента по процедуре обсуждения и количеству вопросов. Ваша позиция, уважаемый Академик, ясна и достаточно обоснована.

Председатель внимательно посмотрел на обоих присутствующих. Они молчали. Щеки Академика порозовели, было явно видно его волнение. Первосвященник по-прежнему сидел неподвижно, полуприкрыв глаза в глубокой задумчивости.

– Мне кажется, что мы должны прервать наше заседание и продолжить его завтра. Не следует торопиться, а хотелось бы еще раз осмыслить и взвесить все сегодня сказанное, – подвел итог Председатель.

Академик и Первосвященник в знак согласия молча наклонили головы.

 

7. Пресс-конференция

 

Во второй половине дня Председателю предстояло принять участие в специальной пресс-конференции, посвященной началу работы комиссии по воскрешению. Это было, как предполагалось, очень непростым делом. В печати давно и с разными интонациями горячо обсуждалась проблема предстоящего воскрешения. Он прочитывал основные публикации, которые подбирала для него секретарша. Большинство опубликованных статей были излишне эмоциональными, мало аргументированными. Однако встречались и серьезные выступления специалистов, политиков и журналистов. Особенно запомнилось ему интервью, данное журналисту одним буддийским монахом. В соответствии с их учением, после физической смерти тела душа продолжает свою новую и вечную жизнь. Такие же основы имеются в христианской и других верах. Поэтому возвращение тела к жизни путем воскрешения плоти не может быть правильным и принятым, даже если это выполнимо технически. Монах также говорил о том, что если мы начнем воскрешать усопших, то тем самым сократим жизненное пространство для новых людей. Председатель ожидал подобные вопросы от корреспондентов и приглашал коллег к возможному диалогу, но Академик и Первосвященник отказались принимать участие в пресс-конференции. Академик сослался на занятость и то, что он сам никогда не читает газет, считая излагаемые журналистами материалы дилетантскими. Первосвященнику завтра предстояло выступать со своим заключением на заседании комиссии, до этого он не хотел бы озвучивать свою позицию.

Большой зал, где была организована пресс-конференция, был полным и гудел как улей. За столом на возвышении сидели Председатель и ведущий. У столика громоздился частокол микрофонов. После небольшого вводного представления ведущего было предложено задавать, как подчеркнул ведущий, корректные вопросы по существу.

Первым слово было предоставлено высокому и полному парню из ВВС.

– Впервые в истории человечеству представилась возможность воскресить кого-то из ранее живших. Принято ли уже решение по поводу кандидатуры на воскрешение? Если еще нет, то какие рассматриваются варианты?

– Данный вопрос уже в течение почти года рассматривается специально созданной комиссией и его комитетами. В ходе обсуждений мы учитывали и общественное мнение, рассматривали все поступавшие предложения. Это была большая работа, и теперь мы находимся на заключительном этапе принятия решения. Каким будет решение – вы скоро узнаете, но пока оно не принято.

Первый заданный вопрос от мирового поставщика новостей был прогнозируемым и не вызвал у Председателя затруднений. Под светом софитов было жарко, пришлось извиниться и вытереть платком пот со лба. В зале перемещались помощники и собирали письменные вопросы, потому что ответить на все в отведенное время было физически невозможно.

Следующей задавала вопрос симпатичная журналистка из REITER. Вопрос, как и предполагал Председатель, был более сложным.

– Рассматривались ли вами этические последствия данной акции? Следует предполагать, что претендентов на воскрешение будет очень много. По каким критериям и как можно выбрать самого достойного? Вправе ли Вы решать данный вопрос?

– Начну с последнего. Данная миссия была поручена нам решением ООН, но личное назначение на должность Председателя было для меня неожиданным. Задача была поставлена очень сложная, и кандидатур на воскрешение, действительно, было рассмотрено очень много. Вопрос же о моральности предстоящего воскрешения еще более сложен. Я могу высказать только свое личное мнение. Оно сводится к тому, что прогресс науки остановить нельзя. Если разработана технология воскрешения, то рано или поздно данное предложение должно было возникнуть. Но следует ли развивать эту процедуру – наверное, не знает сейчас никто. Сложными ожидаются и возможные последствия воскрешения. Поэтому мне лично представляется, что мы стоим перед проблемой выбора дальнейшего развития человечества, однако спрятаться по способу страуса от него невозможно.

Зал продолжал негромко шуметь, но пока ничего неожиданного не случилось. Общественное мнение в определенной мере было подготовлено к данному обсуждению, которое уже давно велось в печати, на телевидении, по радио. Третьему слово для вопроса было предоставлено журналисту в традиционном арабском одеянии. Он встал, поклонился окружающим, и на хорошем английском языке стал медленно говорить.

– Глубокоуважаемый Председатель, уважаемые коллеги и присутствующие! Вопрос о воскрешении касается всех нас, но не только нас, а также наших предков и потомков. Воспользовавшись возможностью воскрешения, мы можем остановить прогресс человечества. Всегда дети шли в своем развитии дальше родителей, хотя это сразу не всегда понимается и принимается. Нужно ли воскрешать умерших, оплаканных и похороненных в соответствии с верой каждого народа? Будет ли это правильно? Я знаю, что моя коллега из женского журнала приготовила вопрос о правах женщин на рождение детей. И следует согласиться с ней в том, что рождение нового человека - это тоже воскрешение, но нового человека с новым будущим. Может быть, уже сейчас следует отказаться от самой идеи воскрешения во имя будущего? Благодарю вас за внимание к моему высказыванию, которое не только мое личное.

Председатель сам все время размышлял над этим же вопросом, его поднимали на заседаниях, присылали в письмах по E-mail. Ответа на вопрос у Председателя не было, отвечать уклончиво он не мог.

– В свою очередь, благодарю задавшего вопрос. Это скорее не вопрос, а озвученное мнение очень многих людей, которое в различных вариантах постоянно встречалось в ходе работы нашей комиссии. Но исчерпывающего ответа на него у меня нет. На данном этапе мне пришлось выполнять поручение ООН, и если оно было ошибочным, то нужно специальное решение на прекращение работ в данном направлении.

Председатель говорил медленно, зал слушал внимательно. Он обратил внимание, что во время его выступления вдоль крайнего ряда кресел медленно перемещалась молодая женщина с небольшим свертком в руках. Сейчас она была уже близко к возвышению и их столику. Она вдруг стала говорить без микрофона.

– Не бойтесь, пожалуйста, я не террористка, а в свертке любимая игрушка моего семилетнего сына, который недавно погиб в аварии. Он перестал жить, а жить дальше без сына я не могу.

Слезы заливали лицо женщины, она с трудом сдерживала рыдания и с трудом выговаривала отдельные слова.

– Мой сын еще не похоронен…. Воскресите его, он был очень хороший…

Женщина пошатнулась и начала падать. Ее успели подхватить на руки сидевшие рядом мужчины.

– Врача, вызовите «Скорую», – раздались в зале возгласы.

Председатель уже стоял, начиная с первых слов женщины. Сейчас он с чисто профессиональной сноровкой врача расстегивал верх кофточки и поудобнее укладывал потерявшую сознание женщину. Он вспомнил ее лицо, которое видел на месте автомобильной аварии у парка.

Ведущий через несколько минут после возникшей суеты объявил о прекращении пресс-конференции, а через открытые окна (Председатель скомандовал их открыть для доступа свежего воздуха) была уже слышна сирена подъезжающей «Скорой помощи». Кто-то передал Председателю пакет женщины, а когда появились санитары с носилками, женщина открыла глаза. Она ничего не говорила, но смотрела, не отрываясь, на Председателя. Таким же был взгляд того мальчика, которого он много лет назад не довез живым до больницы на своей «Скорой».

 

8. Заседание 2

 

Опять в старинном зале с зеркалами заседала комиссия по воскрешению. После вчерашней, неожиданно прерванной, пресс-конференции, присутствующие были еще более напряжены и озабочены. Председатель провел бессонную ночь, и это трудно было скрыть. Он собирался чисто механически, жена понимала его состояние и не стала настаивать на завтраке, от которого он отказался. Белые волосы Академика казались сегодня еще белее, а черное одеяние Первосвященника еще более черным. Председатель говорил тихо, ощущая внимание всех бесконечных фигур, отражавшихся со стен в зеркалах.

– Сегодня мы должны заслушать мнение комитета, руководимого Первосвященником, а потом продолжим дискуссию. Прошу Вас высказаться, Ваше Преосвященство, – прервал Председатель уже затянувшуюся паузу перед началом работы.

Первосвященник медленно поднялся из-за стола. На предложение Председателя говорить сидя ответил, что так ему будет удобнее, если присутствующие не возражают. Председатель и Академик почти одновременно наклонили головы в знак согласия.

– Речь моя, уважаемые, долгой не будет, – четко и достаточно громко начал Первосвященник голосом, сами интонации которого заставляли внимательно слушать. – Здесь, в этой красной папке, изложенное письменно на семи страницах, итоговое заключение нашего комитета. В него входили, как вы знаете, государственные деятели, люди искусства, видные писатели, музыканты, мои коллеги разных вероисповеданий. Всех нас объединяла сфера, которую принято называть гуманитарной. Долгими и порой проблемными были наши заседания. Но мы имели терпение выслушать всех и старались понять друг друга. Может быть поэтому, наше решение в итоге было принято при полном согласии всех членов.

Первосвященник в высокой шапке и черном одеянии с крестом на груди возвышался как памятник. Его изображение, многократно повторенное в зеркалах, казалось Председателю, заполнило все пространство этой большой комнаты. Даже стол с секретарем заседания, казалось, растворился где-то в пространстве и стал совсем незаметным. Голос Первосвященника проникал повсюду и вызывал какое-то внутреннее напряжение. Академик, подняв голову, также не отрывал взгляда от лица Первосвященника.

– Решение наше было сложным и простым одновременно. Наша кандидатура на воскрешение – Иисус Христос. Во всей многовековой истории человечества не было иной личности, которая бы своим происхождением, жизнью и воскресением после крестных мук заслужила бы такое к себе отношение. Сформулированные Иисусом заповеди оказались пригодными для всех людей во все времена. Вселенская забота о людях заполняла Его бессмертную душу. Чего стоит только это выражение: «Душа моя скорбит смертельно».

(Евангелие от Матфея, глава 26, стих 38).

Первосвященник задумался и после паузы продолжал.

– Вы вправе спросить меня, есть ли у меня сомнения? Каюсь в грехе душевном и отвечаю – червь сомнения в своей душе ощущаю. Здесь вспоминаю житие славного архиепископа Луки, которого в миру профессором Войно-Ясенецким называли. Жил он в России в смутные и богоборческие времена, гонения и муки великие претерпел. Был он хирургом гениальным и много жизней своих соотечественников спас. К вере великой человек этот сам пришел после тяжелых душевных потрясений и в вере своей велик и последователен оказался. Довелось ему одновременно и тела воинов раненых врачевать, и души человеческие светом веры просвещать. Спросили его как-то гонители веры, видел ли он Бога и как можно верить в невидимое и неизвестное. Отвечал епископ-хирург, что делал он операции на мозгу человеческом многократно, но там тоже ни совести, ни чести, ни мыслей никаких не видел. Однако все это существует, и от самого человека больше всего зависит, какие мысли он носит в себе.

Председатель и Академик, подняв головы вверх, внимательно слушали Первосвященника. Тот опять задумался и продолжил.

– Кажется мне, что на примере жития этого человека показано сочетание необходимости спасения тел человеческих медициной и врачевания душ путем веры искренней и великой. Но в сегодняшней ситуации у меня не может быть другого предложения на воскрешение, кроме высказанного. В сомнениях остаюсь, только дозволено ли нам совершить это действо? Предложение Академика для науки нужно, для прогресса и развития. Это понятно, и пользу оно пророчит. Спросить вы вправе, какая польза будет от воскрешения Христа? Не закончится ли этим христианство как вера? Неведомо сие, и даже предположить результаты воскрешения боязно. Как человек считая Господа человеком реальным, думаю, что нелегко ему будет после воскрешения. Прогресс науки и техники огромен: и в космос ракеты летают, и корабли огромные, а не лодочки малые, по морям-океанам плавают. А телефоны мобильные и компьютеры чего стоят? И это на благо человека чаще, чем во вред ему. Слава Богу, перед угрозой общего самоуничтожения политики поняли, что недопустима война, и пути к соглашению стали чаще находить. Другие сейчас беды и опасности, а человек перед ними беззащитным оказывается. Это и вирусы глазом невидимые, но смертоносные, и загрязнение всего окружающего нас пространства. С верой живем, что и эти проблемы решены будут. Но вот сущность человека как изменилась за тысячелетия?

Председатель слушал и поражался глубине мыслей Первосвященника и высказываемой им ответственности за предстоящее решение. Однако, когда тот вспомнил судьбу хирурга-епископа, он вдруг со всей отчетливостью опять представил того мальчика, которого не удалось тогда спасти ему, врачу «Скорой помощи». Умоляющий о жизни взгляд виделся Председателю так же ясно, словно это случилось только что.

Первосвященник опять помолчал, опустив голову, потом сказал:

– Иисуса тоже дьявол искушал и царством, и властью, и богатством. Еще более сложное у нас сейчас искушение. Поэтому Вам, уважаемый Председатель, предстоит принять окончательное решение о воскрешении. Думается, что мы с Академиком и все члены наших комитетов примут ваше решение, каким бы оно ни оказалось. Спасибо, что выслушали меня. В папке этой, которую вам передаю, все более строго и последовательно изложено для опубликования решения нашего комитета. Вопросы ваши предвижу, уважаемые и достопочтенные братия.

Председатель поблагодарил Первосвященника, принял из его рук красную папку с бумагами и положил на свой стол. Вопросы задал Академик.

– Не отношу себя к верующим, но веру уважаю и преклоняюсь. Решение вашего комитета о воскрешении понятно, но почему Вы выбрали именно Христа, а не Магомета или Будду?

– Сейчас многие люди различных вероисповеданий склоняются к мнению о существовании единого Бога и создателя. Он являлся людям в разных образах, но, говоря светским языком, самым популярным оказался образ Иисуса Христа. Поэтому мы и приняли такое решение.

– Но в христианской вере, насколько я знаю, второе пришествие Христа будет сопровождаться Великим Судом над душами всех живших и живущих. Это тоже может быть таким массовым воскрешением, – продолжил Академик.

– Да, в нашей вере говорится о предстоящем Суде над душами. Но сейчас мы готовим сами воскрешение Иисуса Христа, а что дальше будет, нам поистине неизвестно, – отвечал Первосвященник.

У Председателя вопросов к Первосвященнику не было. Мнения были высказаны, и окончательное решение предстояло принять ему. Физик или Христос – до такого размера сузилась возможность предстоящего выбора.

 

9. «Похищение»

 

Председатель сидел за столом, читая документ из красной папки Первосвящениика, когда в дверь постучали, и вошла секретарь. Она извинилась и сказала, что звонит жена по какому-то срочному личному вопросу. Председатель всегда просил по возможности не беспокоить его на работе, но если она позвонила в столь необычное время, значит, что-то случилось.

Он поднял трубку телефона и услыхал крайне взволнованный голос жены.

- Пожалуйста, срочно приезжай домой, пропали дети. Возможно похищение, - сказала она и заплакала.

Сейчас они называли детьми их внуков, которые жили отдельно с родителями. Внуков было двое – мальчики десяти и пяти лет. Лоб Председателя покрылся холодным потом. Теперь внуки были их главной радостью в жизни, а когда они приезжали в гости, дом наполнялся их голосами и движением – наступал настоящий праздник. Он старался на это время отложить все свои дела и позаниматься с внуками. Их выдумкам не было конца, и сам Председатель на время забывал о возрасте. Вместе ходили с удочками на пруд ловить рыбу, читали сказки и книги о приключениях индейцев. Он находил с мальчиками общие дела, и их дочь искренне радовалась такому единству между детьми и своими родителями. И вот сейчас такое сообщение.

Председатель не стал ничего уточнять у жены, только сказал, что выезжает и чтобы она заранее сильно не расстраивалась, а он уверен, что все образуется. Председатель на ходу дал неотложные указания сопровождавшей его секретарше, сел в машину. Ехал автоматически, стараясь не думать самого плохого о возможностях пропажи внуков. Он пытался успокоить себя тем, что еще не все ясно. Может быть, дети просто где-то поздно гуляют и за это время уже нашлись.

Жена встречала на лужайке перед домом со слезами на глазах. Из рассказа жены выяснилось, что дети не пришли домой из школы. Старший мальчик по дороге домой забрал младшего братика из детского сада, потом их больше не видели. Дочь звонила в семьи их друзей, но там детей не было. С мужем они обошли площадки и дворы по дороге из школы, потом сообщили о пропаже в полицию. Уже прошло около пяти часов, как дети ушли. Никаких телефонных звонков не было – это к версии о возможном похищении. Где и как дальше искать детей – неизвестно.

– Пожалуйста, собери нужные вещи, и поедем к ним домой. Там обсудим все и подумаем, что делать дальше, – принял решение Председатель.

Вскоре они с женой уже ехали в соседний город, где был дом их дочери. Час «пик» окончания работы и массового движения автомобилей еще не наступил. Председатель всеми силами старался не торопиться, но стрелка спидометра все больше склонялась вправо. По дороге они с женой почти не говорили, все сводилось к ожиданию. Когда отъехали, позвонила по мобильному телефону дочь и, рыдая, смогла сказать, что пока никаких новостей нет.

– Доченька, ты зря не беспокойся и постарайся успокоиться. Расспросите ровесников, не говорили ли наши ребята им что-нибудь необычного. Мы с мамой уже едем и через два с половиной часа должны быть у вас, – стараясь говорить спокойно, отвечал по телефону Председатель.

Жена сидела в кресле, откинув голову и прикрыв глаза. Он настоял, чтобы та приняла успокоительные капли, которыми жена нередко пользовалась. Очевидно, лекарство начало действовать, и это было лучше, чем видеть ее слезы. Председателю вспомнилось, как он во время последней встречи с внуками рассказывал им историю старого Доктора о случае зимой, когда тот спасал своего друга в лесной сторожке. Чтобы детям было понятнее, он только чуть-чуть изменил место действий и говорил, что это было в старом национальном парке. Они прошлым летом выезжали туда, жили у его хорошего друга, с которым его давно познакомил Доктор. Это был сын того лесника, которого спасал Доктор. Теперь сын занимал должность Лесничего. Продолжая традицию отца, очень заботился о лесе, мог часами рассказывать разные интересные случаи и неожиданные встречи среди сохраненной природы. Дети тогда внимательно слушали, спрашивали, живут ли в этом лесу «настоящие индейцы с луками и стрелами». При этих воспоминаниях сердце Председателя болезненно сжалось, стало трудно дышать. Он снизил скорость машины, начал сеанс самовнушения, повторяя про себя: «Все хорошо, все будет хорошо, с ребятами все будет хорошо. Спокойно. Веди машину спокойно. Контролируй свое дыхание. Мое дыхание ровное и спокойное. Я спокоен. Я совершенно спокоен. Все будет хорошо». Через несколько минут ему стало легче, боль под левой лопаткой понемногу стала утихать, как притаившийся зверь.

Председатель заставлял себя не думать о внуках. Постарался переключиться на изменяющуюся картину за окнами машины. Стояло начало осени, погода была тихая и по-летнему теплая. Они уже ехали в зоне национального парка. Деревья становились все выше и величественнее, на некоторых замечались желтые пряди листьев. Жена, похоже, уснула, и Председатель был доволен этим. Вскоре показались первые дома городка, где жила семья дочери. Жена словно почувствовала приближение, открыла глаза, как-то умоляюще посмотрела на него.

– Ничего, ничего, скоро приедем, все будет хорошо, – ответил он на ее взгляд.

Дочь и ее муж встретили у дома. Мама и дочка обнялись, заплакали. Председатель поздоровался с зятем. Тот стал рассказывать, что новостей никаких нет. Полиции тоже не удалось ничего определенного выяснить, но никаких несчастных случаев с детьми не отмечено. Они постоянно дежурят у телефона, продолжают звонить знакомым, у которых когда-то бывали с детьми.

Уже наступили ранние сумерки, и ожидание стало еще более тоскливым. Самой страшной была неопределенность, которая сложилась в такой ситуации. Время, казалось, остановилось. У дочери начался нервный озноб, уговорили ее прилечь на тахту, рядом сидела мать и держала ее за руку. Мужчины выходили на улицу, пытались разговаривать, что-то вспоминать и выдвигать версии случившегося. Зять даже попытался предположить, не связано ли это исчезновение с функциями Председателя и его комиссии по воскрешению, о которой сообщали все газеты, радио и телевидение. Но Председатель почему-то не мог представить возможность такой причины исчезновения внуков, о чем коротко и сказал.

– Сложная у меня сейчас задача, но к внукам это не может относиться. Представить этого не могу, да и причин нет. Здесь что-то другое.

Из их беседы ничего путного не получалось, разговор был отрывистым и часто прерывался. Мысли все равно возвращались на свой круг. Стало уже почти темно, но свет в доме почему-то не включали. Подсвечиваемые изнутри электронные часы отсчитывали медленные секунды, и на них кто-нибудь постоянно задерживал взгляд. Несколько раз звонил телефон. Один раз кто-то по ошибке спрашивал гостиницу, звонили из полиции. Друзья старались поддержать и успокоить. Отвечал зять, благодарил, но, объяснив коротко ситуацию, старался быстрее положить трубку, чтобы освободить телефон для возможного главного звонка.

Когда раздался очередной телефонный звонок, зять был на улице, и Председатель поднял трубку. Звонил Лесничий из национального парка. Председатель подумал, что и этот друг их семьи попытается обнадежить и успокоить. Но после первых фраз раздалось долгожданное:

– Ваши дети у меня, у костра в лесу их встретил. Понимаете, решили пожить дикарями, индейцев встретить. Но сразу признались, что родителей не предупредили. Поэтому предполагаю ваше беспокойство. Но ничего, все обошлось, приезжайте к нам, они тут ужинают с аппетитом.

Председатель попросил извинения, чтобы прервать разговор. Громко сказал.

– Нашлись наши детки, в парке хотели пожить и с индейцами встретиться. У Лесничего они сейчас, собирайтесь.

В доме словно все переменилось. Сразу зажгли свет, зашумели. Дочка продолжала плакать, но теперь уже от радости. Выбежали за дверь и стали звать зятя, все ему объяснять, начиная с индейцев, поэтому тот не сразу понял суть происшедшего.

Председатель в суете продолжил разговор с Лесничим, договорился, что они сразу же выезжают. Перед отъездом вспомнили и позвонили в полицию, отказались от предложенной там помощи. Женщины собирали теплые вещи для детей, потому что на улице стало по-осеннему прохладно. Всё повторяли между собой фразу: «Ужинают с аппетитом».

Выехали на двух машинах, и уже скоро подъезжали по лесной спокойной дороге к дому Лесничего. На асфальте ковром лежали желтые листья, и, казалось, слышно было, как они шуршат под колесами машин. В свете фар подъехавших машин все сразу увидели хозяина дома и детей в теплых фуфайках, больших не по росту.

После встречи, где тоже не обошлось без слез, решили остаться ночевать в доме Лесничего. Он предложил занять пустовавшие комнаты для туристов, и это было принято под радостные возгласы внуков.

Потом во дворе под высоким дубом жгли костер, долго разговаривали. Дети рассказали, что давно между собой договорились пожить в лесу, самим добывать пищу, ловить рыбу и охотиться. С собой взяли только ножи и спички. Собирались сделать себе вигвам и искать индейцев, с которыми будут дружить и вместе охотиться.

Зять попытался укорять сыновей, но Председатель остановил его. Как можно спокойнее попытался убедить внуков, что и он тоже не прочь пожить в лесу с охотой и рыбалкой, просил следующий раз взять и его с собой.

– А с работы тебя, дед, отпустят? – спросил старший внук.

– С работы обязательно отпустят. Ведь и с индейцами могут быть сложные переговоры, а тут мой опыт пригодится.

Ребята полностью согласились с новым сторонником. Против такого плана дальнейшей жизни они не возражали и согласились идти спать. Председатель еще долго сидел у костра: сначала с Лесничим, а потом один. Вокруг было темно и тихо, от костра шло благодатное тепло, но спина ощущала холод и кромешную темноту древнего леса.

Каких-то определенных мыслей не было. Жило чувство миновавшей беды, он продолжал ощущать затихшую боль в сердце. Когда вспоминал внуков и их рассказ о съедобных корешках, которыми они собирались питаться, начинал улыбаться.

Только в самом конце, как что-то далекое, вспомнил он о комиссии по воскрешению и предстоящем выборе. Но почему-то эта глобальная проблема сейчас отошла на второй план, и как-то не соответствовала окружавшей его обстановке у костра. Потом подошла жена, обняла его за плечи. Немного молча посидели, потом пошли в дом.

 

10. Выбор

 

После того, как благополучно отыскались внуки, Председатель утром позвонил в Комиссию. Попросил сообщить Академику и Первосвященнику, что вынужден задержаться по семейным обстоятельствам. Предложил перенести на день очередное и окончательное заседание.

Они с женой прошли вдоль реки и там видели несколько стай диких уток, которые собирались вместе и готовились улетать от зимы в теплые края. Потом ходили по лесу, собрали поздних осенних грибов, вкус которых Председатель помнил с детства. Лесничий подтвердил съедобность собранных в куртку грибов, после их зажарили.

– Только нужно жарить с луком, а есть с ржаным хлебом, – было условие Председателя, которое все с удовольствием выполнили.

Дети проснулись позже, но тоже ели грибы. Правда, старший внук сказал, что грибы лучше жарить на костре. Было видно, что младший внук с этим полностью согласен. Председатель не стал комментировать данное «кулинарное» предложение, но вспомнил, что мальчишкой тоже пытался жарить грибы на огне костра. Грибы сверху обгорали, а внутри оставались сырыми и несолеными. Но, очевидно, каждый мальчишка в своей жизни должен попробовать жареные на костре грибы.

Во второй половине дня они выехали домой. Внуки особенно обнимали деда и напоминали ему про обещание пожить вместе в лесу.

– Вы теперь походите в школу, а за зиму мы составим точный план нашего похода в лес. Думаю, что и Лесничий нам в этом поможет, – с таким окончательным предложением они согласились.

Дома было тихо, все вещи лежали на привычных местах. Сами собой подошли отложенные проблемы, среди которых, как огромная гора, вставала задача выбора кандидатуры на воскрешение.

Назавтра утром Председатель встал рано, когда за окном только начинало светать. Посидел за столом в кабинете, перекладывал бумаги. Почему-то полностью пролистал альбом фотографий их семьи, вспоминая время и обстоятельства каждого снимка. Он чувствовал внутреннее спокойствие, которого уже давно не помнил. Председатель еще не знал о своем решении, но уже понимал, что оно будет, и будет единственно правильным.

Потом жена позвала завтракать, где они послушали прогноз погоды и другие утренние новости. Погоду обещали хорошую, солнечную. Жена говорила про внуков, вспоминала их рассказы.

Когда он подъехал к особняку комиссии и припарковал машину, то на другой стороне улицы увидел одиноко стоящую фигуру женщины. Это была та самая мама, которая сорвала пресс-конференцию. Он сразу узнал ее и остановился. Было бы неприятно, если бы она сейчас подошла к нему, что-то стала говорить. Словно угадав его мысли, женщина оставалась на другой стороне улицы. Даже на расстоянии Председатель почувствовал тяжесть, которая незримо лежала сейчас на плечах этой хрупкой молодой женщины. Он понял, что она стоит здесь давно и ждет его. Но что он мог ей сейчас сказать? Здесь слова не помогут.

Председатель вошел в здание, поднялся в кабинет. Сегодня предсказанная синоптиками солнечная погода подтвердилась с самого утра. Солнышко заглянуло в окна, многократно отразилось в высоких зеркалах. Комната ожила и утратила тот сумрачный вид, который так остро ощущал Председатель во время предыдущих заседаний комиссии.

На столе был беспорядок, который он оставил после сообщения о пропаже внуков. Он стал наводить порядок на столе, собрал в красную папку документы Первосвященника. И тут под бумагами обнаружил тот небольшой сверток, который второпях ему подала та самая женщина, которая сейчас стояла на противоположной стороне улицы. Он убедился в этом, когда открывал шторы на окнах. Женщина неподвижно стояла на том самом месте, опустив голову.

В свертке была красная гоночная машинка, изрядно поцарапанная. Видно было, что с ней часто играли. Председатель поставил машинку на край стола и не мог отвести взгляда. Бумаги потеряли смысл, а взгляд приковывала эта детская машинка. Сердце опять стучало чаще, он чувствовал, как тот, упокоившийся было зверь, начинает медленно поворачиваться глубоко в груди.

Председатель попытался успокоиться и проанализировать себя. Если это результат прошедших событий с внуками, то это личное дело и его надо оставить. Это не должно мешать работе и его объективному поведению. Если он болен и не может по состоянию здоровья дальше исполнять свои обязанности – об этом следует сообщить членам комиссии.

– Нет, – мысленно сказал он себе, – ты здоров и ничто личное тебе не мешает. Ты обязан принять решение, и ты это сделаешь.

До начала заседания оставалось еще около часа. Это время Председатель проходил вдоль комнаты, думая о самом разном. Он вспоминал о своем детстве и родителях-учителях, потом о работе на «скорой». Потом стал обстоятельно думать о том, как действительно исполнить данное внукам обещание пожить в лесу «индейцами».

Когда вошла секретарь и доложила о приходе Академика и Первосвященника, Председатель сидел за чистым столом, в центре которого стояла так не подходящая ко всему окружающему детская машинка.

Академик и Первосвященник поздоровались, справились о благополучии отыскавшихся внуков, потом сели на свои места и застыли в ожидании решения.

– Глубокоуважаемые коллеги и друзья! Благодарю вас за ту огромную работу, на которую вы потратили столько времени и нервов. Все приведенные вами обоснования и аргументы объективны, обоснованы и справедливы. – Председатель помолчал, собираясь с силами сказать главное и неожиданное для присутствующих.

- Кандидатура Физика, несомненно, самая достойная в рассмотренной сфере человеческой деятельности. Сможет ли он продолжить и расширить свои исследования после воскрешения, сказать трудно и предположить невозможно. Но с большой вероятностью, как доказал нам уважаемый Академик, это может быть. Что это принесет человечеству – новые знания планетарного масштаба. – Как бы поддерживая высказываемые Председателем мысли, Академик согласно кивал головой.

– По-своему неповторима и по степени воздействия на общество огромна личность Иисуса Христа. Христианство как образ мысли и жизни с его гуманистическими принципами в современной истории нашего общества нельзя переоценить. Это мое личное мнение, но и после воскрешения, если такое состоится, этот человек, называемый Сыном Бога, продолжил бы свое учение с большой пользой и завоевал бы новых последователей. Это было бы особенно важно для молодежи. Могут быть и трудности адаптации самого Иисуса к современной жизни. Здесь также есть элемент неопределенности, особенно в отношении предсказаний о втором пришествии. – К концу этой фразы Председателя и Первосвященник поднял взор в намерении что-то возразить, но Председатель продолжал.

– Хорошо знаю и понимаю, что у каждого из вас найдутся дополнительные аргументы в защиту выдвинутых вами предложений. Они, не сомневаюсь в этом, будут убедительны и справедливы. Тем более неожиданными для вас будут мои дальнейшие слова. Но перед тем, как их произнести, хочу спросить вас, полностью ли вы доверяете мне принять окончательное решение, убеждены ли вы в моей компетентности, вменяемости и, наконец, объективности? Поддержите ли вы мое окончательное решение, каким бы оно ни было?

Первым встал Первосвященник. Он поклонился Председателю и своим четким голосом сказал.

– Уважаемый Председатель! Ваша личность как человека и государственного деятеля у меня не вызывает сомнений. Не зря специальным решением ООН Вы и были назначены на эту должность. Ваши книги и стихи я читал все и почитаю их Божьими откровениями, произнесенными словами человека. Часто использую сформулированные Вами мысли в своих проповедях. Горжусь тем, что работал с Вами в этой комиссии. И если нам поставлена задача выбрать только одну кандидатуру на воскрешение из всех достойных, то окончательное решение пусть будет Ваше, и буду согласен с ним в любом случае.

– Полностью присоединяюсь к словам и мнению, высказанному уважаемым Первосвященником. В некоторой степени нам было проще вносить свои предложения, а теперь окончательное слово за Вами, уважаемый Председатель. Лично хотел бы сказать Вам, что пока главную формулу в своей жизни написал поздно вечером, когда читал Ваши стихи, и между строчек одного из стихотворений увидел требуемые символы. Вряд ли это было случайным совпадением. Думаю, что не только мы, но все люди в итоге будут согласны с Вашим решением.

Академик говорил с присущим ему волнением:

– И еще в заключение хотел бы высказать убежденность, что наше личное отношение к Вам в последующем будет однозначно положительным и благодарным.

Глаза Председателя увлажнились, он был глубоко тронут высказываниями коллег по работе в комиссии. В суете предшествующих встреч и заседаний как-то больше обсуждались разные текущие вопросы. Сейчас же приближался час истины.

– Спасибо вам, дорогие мои друзья. Не знаю, будет ли продлен этот проект с воскрешением. Но в данной ситуации, коль вы всецело доверяете мне, послушайте мое решение, сказал Председатель и опять замолчал. Он понимал, что после следующих слов все будет определено.

– Воскрешен будет мальчик семи лет, тело которого сейчас еще лежит в морге. Это его игрушку вы видите у меня на столе, а его мама стоит на той стороне улицы напротив наших окон. – Было видно, что эти слова были полной неожиданностью для присутствующих, но Председатель продолжал.

– И новые формулы, и новые идеи еще будут. Вы сами многое еще предложите и сделаете. Несмотря ни на что, прогресс человечества остановить невозможно, и это многократно доказано всей нашей историей. Но если мы не воскресим сегодня этого погибшего в автомобильной аварии мальчика, то на какую-то долю истины мы не получим возможного дальше. Не знаю, но, может быть, мальчик вырастет и напишет совсем иные, неожиданные формулы. Может быть, он создаст гениальную музыку или нарисует великую картину. Даже если он просто проживет достойно свою жизнь, вырастит новых детей, и они создадут что-то важное и нужное – мое сегодняшнее решение будет оправдано. Если мы сегодня не воскресим его, то никакой надежды на это дальнейшее развитие больше не будет. Председатель перестал волноваться, все стало для его самого простым и понятным. Решение было принято и озвучено.

- Могу сказать и проще. Если я выйду из нашего здания и еще раз увижу глаза мамы этого мальчика, то не смогу дальше жить. У меня был шанс, а я его не использовал. Поймите меня сегодня. Неважно, что будет дальше, но сейчас я не могу поступить иначе.

 

11. Эпилог

 

Прошло несколько дней. Решение на воскрешение было утверждено в ООН. Председатель больше не видел мамы мальчика, в день принятия решения ее отвезла в больницу «Скорая». Но это было от переполнивших эмоций. Сейчас Председатель перед выходными днями собирался поехать с женой к своим внукам. Но оставалась еще одно дело, которое он должен был завершить. На передней панели у лобового стекла стояла красная игрушечная машинка. Следовало возвратить эту машину ее законному владельцу.

Председатель подъехал к госпиталю, где вчера возвратили к жизни мальчика. У входа его встретил главный врач и группа корреспондентов. Пришлось отвечать на их вопросы.

– Удовлетворены ли вы принятым решением и насколько правильным его считаете?

– Полностью удовлетворен и считаю правильным. Однако просил Генерального секретаря ООН освободить меня от дальнейшей работы в качестве председателя комиссии по воскрешению.

– И Ваша отставка принята?

– Нет, совет безопасности рекомендовал меня для дальнейшей работы в качестве председателя, сохранив и всех остальных членов комиссии. Наверное, нам предстоит продолжить свою работу. Однако различных сомнений у меня сейчас еще больше, чем год назад.

– Будут ли продолжены воскрешения?

– Не знаю. Этот вопрос мы собираемся решать на ближайшем совете нашей комиссии.

– Было ли что-то личное, что побудило Вас принять решение о воскрешении именно этого мальчика?

– Именно так. Все было глубоко личное и пережито мною. Только этого мальчика я никогда не видел и вот сейчас собираюсь с ним познакомиться. Но если бы мог, то не дал бы прерваться жизни ни одного мальчика и ни одной девочки в мире. Жизнь должна продолжаться.

Корреспонденты еще хотели бы продолжать задавать вопросы, но Председатель поблагодарил их за понимание и высказал надежду на будущие встречи в более спокойной обстановке.

В сопровождении группы врачей он вошел в палату, где в центре стояла кровать. Рядом сидела мама и держала мальчика за руку. Тот был еще подключен к тихо жужжавшей в углу аппаратуре, но глаза мальчика были открыты. Мама поднялась, сделала несколько шагов навстречу и припала к плечу Председателя.

– Он сказал: «Мама, как долго я спал», – прошептала она сквозь слезы. Спасибо вам. Вы возвратили нам жизнь.

– Это больше вот они, – ответил Председатель, показывая рукой в сторону врачей.

– Я все понимаю. Бог Вас отблагодарит, и люди поймут.

Председатель ладонью провел по щекам женщины, вытирая ее слезы.

– Видите, все хорошо и все будет хорошо, – сказал он с дрожью в голосе.

Затем Председатель усадил женщину на стул и подал мальчику заветную машинку, которую до сих пор держал в своей большой ладони. Машинка была маленькая, как яркое пятно на ладони.

Мальчик улыбнулся и, протянув еще очень бледную и слабую ручку, взял машинку.

– Спасибо. Это моя любимая и самая быстрая «гонка».

Потом Председатель поехал домой. Собирали вещи в дорогу, жена показывала различные подарки для внуков. Среди подарков Председатель увидел упакованную в прозрачную коробочку точно такую же красную «гонку», которую он недавно возвратил мальчику. Жена ничего не знала о первой машинке, только, продолжая упаковывать сумки, вскользь объяснила, что младший внук просил на день рождения подарить ему красивую «гоночную машинку». И вот в магазине среди многих она выбрала именно эту. Нравится ли ему эта игрушка?

 

15 сентября 2009 года.