Кирдык

 

Село, поджаренное солнцем до золотистого цвета, лежало на сковородке земли и, обливаясь горячим потом, уже совершенно безучастно ожидало своего юбилея.

Сидеть бы в такую жару в прохладном кабинете, но Ангелине Степановне приспичило поехать в банк по делам. Аккуратно сложив ценные документы в оранжево-апельсиновую папку на кнопочке, подрисовав стершиеся за пол дня бровки, оглядев себя сытым взглядом, она двинулась к выходу. Но тут, как будто для нее широко распахнулась дверь.

- Думали свежи, а мы все те же!

Ираида Павловна, собственной персоной – подруга дней суровых, голубка, еще не дряхлая совсем!

- Я – в банк, - сообщила, приостановившись, Ангелина Степановна.

- О! А мне тоже в город, к портнихе, вот вместе и поедем!

Узнав, что Ангелина еще должна заглянуть по делам к Дормидонту Прокопьевичу, на бегу вытащила из сумки-рюкзака помаду, наковыряла что-то в ней спичкой и зашпаклевала губки-бантики ( все таки не перед кем-нибудь, а перед самим Дормидонтом сегодня предстанет, как лист перед травой).

- Ну, в путь!- скомандовала Ангелина Степановна.

 

Сердечники и гипертоники в такую жару из домов носы не показывают, ребятня и отдыхающие из воды не вылазят, птица не летает – сидит под стрехой или в тени куста. Но Ираида не из тех, кого легко можно запугать.

- Любую непогоду надо благодарно принимать, - говаривала она, помня известную песню.

Омытая осенним дождем, пережаренная летним солнцепеком, овеянная ветрами и окутанная снегами, представала она перед очами изумленных односельчан, выглядывающих в окна. В сорокоградусный мороз она могла за 25 километров поехать за пакетом пастеризованного молока потому, что оно там было дешевле на целых 5 рублей! Так она экономила свою скудную пенсию.

 

В тот день, когда они с Ангелиной поехали в город, было первое сентября.

В связи с этим Ираида вспомнила о своей пионерской юбке, пролежавшей в сундуке, бог знает, сколько лет и решила сшить из нее модный жилет у знакомой городской портнихи. С этим планом она, обмахиваясь как веером пучком, сорванных за чужим забором, флокс, прибыла к Ангелине.

Степановна по таким пустякам в город не ездила. Натуральное молоко она вообще не пила – брезговала, а о пастеризованном говорила:

- Только кретины способны поверить, что это натуральное молоко!

Портних она тоже не миловала.

- Не хватало еще тратить и без того скудную зарплату на портних!- категорично, будто забивая гвозди, отчеканивала она.

Лет пять назад Ангелина выстригла в палантине дыру, обвязала ее крючком и носила до сих пор, обвешавшись сверху, как елка гирляндами бус.

Ираида Павловна в таких случаях слушала, улыбаясь, не споря с авторитетом подруги, и спешила в город по своим неотложным делам.

 

Так вот обе наши достойные дамы:

Ангелина Степановна с букетом розочек, оранжевой бесценной папкой с документами и модной сумочкой, доставшейся ей по наследству от дочери, с гирляндой бренчащих бус, в солнцеморщинозащитных очках, с «летящей походкой»;

Ираида Павловна – розовые щечки, счастливая улыбка довольной всем черепахи с крашенным чубчиком, внушительных размеров сумка-рюкзак, говорящая о деловитости этой особы.

Итак летящей и деловитой походкой они вышли из августа в сентябрь, прихватив с собой букеты цветов на случай, если попадет навстречу бывшая учительница.

- Сначала едим в банк, потом к Дормидонту, а уж после к твоей портнихе. Делать тебе нечего, я смотрю, мозолишься туда-сюда по портнихам.

Поглядывай вот за этой папкой, у меня тут чужие деньги и документы. Не потерять бы, иначе кирдык!

При магическом слове «кирдык» Ираидины глаза с поволокой остановились как приклеенные на золотистой папке и не отклеивались от нее до тех пор, пока подруги не сели с пылу с жару в горячехонький автобус. Тесно прижатые к друг другу, они не переставали соревноваться в краснословии.

 

Мужчина, сидевший напротив , навострил глаза и развесил и без того большие уши.

- девчонки, вы что с цветами? Поди в школу пошли?

- Да, в первый класс, - отрубила Ангелина Степановна, давая понять незнакомцу, что разговор с ним будет короткий.

Но Ираида Павловна так не считала.

- А вы будете долго жить. Вы – долгожитель, - нежно пропела она, кокетливо поправив задорный чубчик.

Мужчина, заинтересовавшись, придвинулся поближе.

- Откуда вы знаете?

- У вас очень длинные лопуховидные уши. Обладатель таких «спутниковых антенн», - хихикнула она, - всегда долгожитель.

- Что вы говорите! – собеседник подсел еще ближе и, как определила чуткая на это дело Ангелина, готов был уже схватить Ираиду за мягкую ручку зубами. Ее представление о моральном облике простой российской женщины шло в полный разрез с представлением Ираиды. Этого она допустить не могла.

- Так, мужчина, отодвиньтесь, пожалуйста! Нам сумку некуда поставить из-за вас, - строгим, не терпящим возражения голосом сказала Ангелина и при этом всунула колючий букет розочек между ним и Ираидой.

- Ой!!! Вскрикнули оба в раз и отпрянули друг от друга.

При выходе из автобуса на их лицах было написано полное равнодушие. Розовый укол охладил пыл обеих сторон.

 

В банке все прошло хорошо, не считая, что Ираида Павловна битый час истекала липким потом, ожидая окончания банковских «операций», как сказала Ангелина. Подруга представлялась Ираиде в белом халате, со скальпелем в руках. Было как- то не по себе. Но «операция» благополучно закончилась. Дальше их путь лежал прямо к несравненному Дормидонту.

- Дормидонт Прокопьевич, здравствуйте, вы заработались! Надо же давать себе отдыхать. Сейчас есть такие хорошие возможности для приятного отдыха! Можно, например, на канате протащиться над рекой! Там проносишься на скорости и прямо пузом задеваешь холодную водичку!

Это так приятно, так приятно! Ну, отдохните, я вас умоляю!

Дормидонт молчал и только загадочно и нежно улыбался.

- С каждым годом он становится все красивее, - подвела итог Ираида, выходя от него.

Красным, раскаленным и пропыленным им обеим уже было не до портнихи.

- В другой раз, - решила Ангелина Степановна, сжимая драгоценную папку с документами и деньгами.

- Зайдем -ка лучше в магазин, что-то пить страшно хочется. Но возьмем не сок! Он не натуральный!

Они купили по грейпфруту, довольные вышли из магазина, не отходя от урны, очистили их, с аппетитом, смакуя, съели.

- Эх, хорошо! Руки только липкие стали.

- А если бы к этим липким ручкам да еще бы денежки прилипли, было бы еще лучше! – весело вздохнула Ираида.

И они радостно засмеялись, довольные тем, что почти все дела сделаны.

 

Потом долго ждали нужный автобус, задыхаясь от сжимающей виски жары. Наконец сели. Ехали, улыбаясь молча. На разговоры уже не было сил. Время близилось к вечеру.

Ираида выходила первая. Они сказали друг другу «до скорого», не зная, что оно случится так скоро. В тот момент, когда Ираида занесла ногу над первой ступенькой автобуса, Ангелина уронила взгляд себе на колени, где должна была лежать золотистая бесценная папка и не увидела ее. Не веря своим глазам, она посмотрела себе под ноги, но там с одной стороны стояли грязные башмаки студента, а с другой висели макаронинами две ног спящей девчонки. Ангелину Степановну охватил ужас. Еще на что-то надеясь, она ранено вскрикнула на весь автобус, разбудив всех спящих и напугав всех бодрствующих.

- Ираида Павловна!!!

От этого истошного крика нога Ираиды застыла в висячем положении, да так и осталась до конца выяснения обстоятельств.

- Где папка?!!

Головы всех сидящих стали крутиться и искать потерявшегося в автобусе папку.

- Как можно потерять папку? Он что иголка?- недоумевала чопорная старушка.

- А кто их знает, они сами то себя скоро потеряют, сердито сказал сидевший рядом с ней ветеран, уставший от лишений войны и жары.

Глаза Ираиды осоловело блуждали, не находя ответа.

Подскочив как ужаленная, Ангелина выскочила сама и выдернула оторопевшую подругу из автобуса.

По спинам их пробегал легкий холодок. Они брели, не зная куда, а ноги сами вели их к остановке.

Иди домой, я поеду искать одна, - трагичным голосом произнесла Ангелина Степановна.

- Нет уж, поедем вместе, - не менее трагичным ответила Ираида.

- Она настоящий друг, - где-то отдаленно проплыла мысль во взбудораженной голове Ангелины.

 

Они снова сели в горячий автобус, тесно прижавшись к друг другу, скорбно повесив головы.

В магазин, где покупали грейпфруты, они бежали, не видя запрещающих сигналов светофора. Раскидывая по сторонам очередь, одновременно закричали с мольбой в голосе.

- Где папка?

- Чей? Как его фамилия?

- Да золотистая папка с кнопочкой, с документами!- простонала Ангелина Степановна.

- Цвета свежего грейпфрута! – зачем-то некстати вспомнила Ираида Павловна и тут же увидела по недоуменным глазам продавца тот самый обещанный подругой «кирдык». Обеим дамам стало дурно. Ангелина машинально полезла в сумочку за спасительной валерьянкой, Ираида расстегнула воротник блузки, задергала головой, как будто пытаясь выкарабкаться из нее.

На поднятый переполох спешил администратор магазина. В руках его светилась злополучная папка.

- Пересчитайте деньги, убедитесь, что все на месте.

Обе готовы были нести папку на вытянутых четырех руках. Ошалевшие от свалившегося на них счастья, они благодарили администратора, продавца и всех покупателей.

 

То ли от неприятного запаха валерианки, то ли от тесного единения душ двух подруг, но «кирдык» сник и отступил. Ангелина достала из сумочки веер и отмахнулась от последних его остатков. Ираида, набрав полные легкие загазованного воздуха, увидев проходящего обаятельного мужчину, легким движением приподняла сникшую от «кирдыка» пышную грудь. Жизнь закипела с новой силой. В автобусе они не переставали, казалось, соревноваться в краснословии.